Решив, что на сегодня достаточно, я спланировала вниз. Крылья убрались сами собой. Я не видела их со стороны, но такое ощущение, что они не более материальны, чем лезвие моего меча. Тем не менее они вели себя как настоящие крылья, и сопротивление воздуха менялось от их положения. Летала я, не задумываясь, и всё же нужно выяснить на что они способны.

— Ну, что скажете? — вопросила я.

Парни, наблюдая за мной, устроились под берёзой. Благодаря мистеру Тофусу вид у обоих был бодрый. Всё же хороший лекарь и к тому же маг — это великое дело.

— Слишком осторожничаешь, — лениво отозвался Алекс. — Когда идёшь вниз не нужно сбавлять скорость. И круги пишешь, будто танцуешь Лебединое озеро. Развороты должны быть резче, и траектория не такая предсказуемая.

— Когда поправишься, потренируемся на пару.

— Эй, а про меня не забыли? — обиделся Эдик.

— Не забыли, — я окинула его взглядом и прислушалась к себе. Тишина, никаких подсказок. — Смолянский… Эд, просто я не знаю на что ты способен. Будешь сам постепенно выяснять. Ну, а мы тебе поможем. Договорились?

— О’кей! — согласился Эдик и, переместившись, подставил лицо солнечным лучам. — Лепота! Как думаете, дома всё ещё осень? — спросил он лёгким тоном, но я уловила в его голосе тоскливые нотки.

Кстати, мальчишка прав, мы из осени попали в весну, но это обстоятельство как-то прошло мимо моего внимания: слишком уж много было отвлекающих событий.

— Думаю, да. Ведь времени прошло всего ничего, — отозвался Алекс и вздохнул. — А у нас сейчас самый сбор винограда. Не знаю, как там отец без меня справляется.

— Ты откуда-то с югов? — спросил его Эдик.

— Из-под Ростова-на-Дону, а ты откуда? — последовал встречный вопрос.

— Из Питера. На Ваське[1] живу.

Выяснив, кто откуда, парни дружно воззрились на меня.

— Рязанские мы, — протянула я, держа концы воображаемой косынки. — Это у нас пироги едят, а они глядят.

— Ты же говорила, что ты из Сибири?

— Ну да, Кемеровская область, но я оттуда уехала.

— Далече ты забралась! — заметил Алекс.

— Будь у меня в детстве возможность уехать за границу, перебралась бы в Австралию, чтобы быть подальше от любимой бабушки.

— Ясно.

— Не знаю, что тебе там ясно, — я поднялась и, приставив ладонь ко лбу, глянула на небо. — Солнце перевалило уже за зенит, пора заглянуть к Дашке. Вдруг она проснулась.

— Ириш, как думаешь, мы вернёмся на Землю? — спросил Эдик.

Плохо. Похоже, парни заскучали по дому. В отличие от меня, им есть что терять на Земле.

— Почему нет? — ответила я беззаботным тоном. — Если мы сумели попасть сюда, то сумеем выбраться обратно.

— Тогда почему мы не ищем мага, который перенёс нас сюда?

Резонный вопрос, на который мне не хочется отвечать, но придётся.

— Я уверена, что это не случайность… — я заколебалась. Ладно, была не была! — Думаю, меня намеренно переместили на Фандору, и я хочу выяснить, в чём здесь дело.

— Короче, ты хочешь взыскать должок с тех, кто выкинул тебя на Землю, — подытожил Алекс.

— Не болтай ерунды! Иришка тоже с Земли! — запротестовал Эдик.

— Нет, кореш, — Алекс смерил меня долгим взглядом. — Зуб даю, что Ирка местная.

Спорить я не стала, встала и пошла к дому знахарки, потому не слышала их дальнейший разговор. Да и чего спорить, если я уверена, что Алекс прав, и Фандора действительно моя настоящая родина. Это чувствуется по всему — даже по тому, как я ощущаю здесь себя.

На вершине взгорка я остановилась и окинула взглядом великолепный мир, под завязку наполненный чудесами. «Ого-го!.. Здравствуй, Фандора! Я вернулась!» — выкрикнула я и по округе заметалось странное эхо. На множество голосов оно повторяло мои слова, унося их всё дальше и дальше. Я засмеялась и, нагнувшись, сорвала золотой колокольчик. «Динь-дон! Динь-дон! Динь-дон!» — звенел он, не умолкая. Внутри цветочной чашечки сидела крошечная девчонка и, задрав головёнку, возмущённо таращилась на меня. «Ну, извини! Я же не знала, что ты здесь живёшь». Вернувшись, я приставила колокольчик обратно к стеблю и дунула на цветок. Прививка удалась, целёхонький он вновь закачался, хрустально позванивая под напором свежего весеннего ветерка. Поганец увязался за мной и всю дорогу до дома ерошил мне волосы и вообще вёл себя не по-джентельменски. Когда ветер шлёпнул меня по заду, а затем запустил незримые, но вполне ощутимые пальцы в вырез блузы, моё терпение кончилось. «Прибью гада!» — рявкнула я, чувствуя себя последней дурой. Прибить ветер? Ну-ну! Тем не менее угроза возымела действие, шаловливый невидимка отстал, и я сердитая, раскрасневшаяся и взлохмаченная, как Баба-Яга, нарисовалась на пороге закутка, где лежала Дашка.

Ну, конечно! Разве Лотико мог упустить такой момент? Он хмыкнул, глядя на меня, и уголки его губ в неудержимом веселье поползли вверх.

[1] Имеется в виду Васильевский остров.

Луч солнца золотого

Тьмы скрыла пелена.

И между нами снова

Вдруг выросла стена. [1]

Это был чудеснейший мужской смех, не мудрено, что моя злость растаяла, как льдинка на горячей печи. Я смотрела на Лотико и купалась в волнах чистейшего счастья. Дня не прошло, а я уже скучала по нему так, будто мы находились в разлуке долгие месяцы. Да что там месяцы, годы!

Умом я понимала, что со мной творится что-то неладное, но сердце ничего не хотело знать. Оно хотело полностью раствориться в любимом… «И стать кандалами для него, как он это сделал с тобой», — подсказал внутренний голос.

Верно! Именно этого я и хочу! Хочу заставить Лотико испытывать всё то же, что я испытываю по его милости. Несмотря на всю свою слепоту, моё сердце чуяло, что в чувстве, которое он вызывает во мне, слишком много тёмного. На память сразу же пришло земляничное вино, которое я выпила, не слишком задумываясь о последствиях, и, видимо, зря. «Интересно, как долго действует любовное зелье?» — мелькнула у меня мысль.

Подозрение, что Лотико ведёт нечестную игру, отравило радость от нашей встречи.

— Что ты здесь делаешь? — сухо спросила я.

Он с удивлением посмотрел на меня.

— Ты не рада мне, такота-дота?

«Не рада? Ха! Как будто такое возможно!» — подумала я. И тут желание броситься в объятия Лотико обуяло меня с такой силой, что даже не знаю, как я умудрилась не сдвинуться с места.

Опустив ресницы, я внутренне застонала. Господи, дай мне силы выстоять в неравной битве, одной мне не справиться. О нет! Только не это! Нет!.. Не смей виснуть у него на шее! Если уж сама себя не уважаешь, то хотя бы не позорься перед остальными!

— Ира!.. Ир!

Голос Дашки вернул мне самообладание.

— Да! Чего тебе?

— Я пить хочу! Просто смерть! — протянула маленькая интриганка, попеременно глядя на нас.

Лотико среагировал первым. Выйдя из закутка, он скоро вернулся и протянул ей кружку с водой, а затем снова повернулся ко мне.

— Ну так что, такота-дота? Ты рада моему визиту или нет?

— Не очень. Думаю, ты знаешь, что я люблю тебя… люблю до сумасшествия. И поскольку ты ничего ко мне не испытываешь, то твой визит нежелателен. Итак, зачем ты здесь? — я уставилась в непроглядную тьму глаз Лотико. — Отвечай!.. Прости! Мне было непросто уехать от тебя, — быстро добавила я, опасаясь, что перегнула палку.

Испытывая моё терпение, он прошёлся по закутку, а затем сел на краешек сундука, на котором лежала Дашка, и пожал плечами.

— Не знаю. Просто были дела поблизости, — последовал спокойный ответ.

— Понятно. Да, чуть не забыла! — спохватилась я. — Относительно денег, что ты дал. Давай обговорим сроки возврата и проценты…

— Такота-дота! — прервал меня Лотико. — Я понимаю, уязвлённая гордость и всё прочее, но не нужно заходить так далеко. Мои подарки не принято возвращать. Но если ты настаиваешь, то я подумаю. Только хочу заранее предупредить: пока ещё никому не удалось откупиться от меня.