— Вот спасибо! — выдохнул маг и мгновенно исчез, почувствовав, что одежда карлика затрещала на нём по всем швам.

Скоро он вернулся и это был уже не карлик, а импозантный темноволосый мужчина — высокий и статный.

Одетый в нарядный камзол, основательно побитый молью, и белый парик, какие уже лет двадцать никто не носил, Лиланд Бон выглядел несколько смешно, но был по-прежнему красив, как бог. Вспомнив, что они на пару когда-то вытворяли, Вифания завздыхала.

По части любовного пыла и изобретательности в сексуальных утехах Лиланд Бон не уступал сатирам, конечно, если его не отвлекали книги по магии и… другие женщины. Вифания всей душой ненавидела многочисленных соперниц, но ревновать не смела: она ещё девочкой влюбилась в своего ветреного красавца-соседа, а когда они столкнулись в МАГе и начали встречаться, он сразу же предупредил, мол, один косой взгляд и между ними всё кончено.

Вифания долго терпела измены Лиланда, но любовь без счастья выдержит далеко не каждый. Именно в это время в МАГе появился Чак Вейс, который сразу же заприметил красивую студентку. Поначалу Вифания делала вид, что не замечает его расположения и как должное воспринимала поблажки с его стороны — Чак Вейс в то время преподавал водную магию, с которой у неё всегда было туго. Но он был настойчив, и она согласилась на свидание. В тот день она была особенно зла на Лиланда: ей не хватало его внимания, она ревновала его к другим девушкам, хотя он уверял, что любит только её одну. К тому же Вифании польстило то обстоятельство, что за ней ухаживает тот, в ком течёт кровь настоящих богов, пусть он и не так хорош собой, как её глупый и самоуверенный сосед. Впрочем, так считали далеко не все, и она нажила себе кучу недоброжелательниц не только среди студенток, но и среди сотрудниц МАГа. И в самом деле, высоченный мускулистый здоровяк пользовался у женщин не меньшим успехом, чем Лиланд Бон.

В общем, все преимущества были на стороне Чака Вейса, включая многочисленных родственников Вифании, которые наперебой уговаривали её не глупить и обеими руками держаться за такого завидного жениха. Некоторое время она колебалась, не зная, как поступить: послушаться зова сердца или поддаться доводам разума, который тоже говорил, что Чак Вейс — это куда лучшая партия, чем её неверный возлюбленный.

Решил всё сам Лиланд Бон. Когда Вифания, раздираемая противоречиями, пришла к нему за советом, он не открыл ей двери. Магическая защита не пустила её внутрь комнаты и она, уверенная, что Лиланд там не один, всю ночь проплакала.

Наутро она привела себя в порядок, надела лучшее платье и с твёрдым намерением навсегда отказаться от любви отправилась на поиски Чака Вейса. Найдя его, она заявила, что согласна выйти за него замуж. Он пригляделся к ней и сказал, что они поженятся через полгода, если она к тому времени не передумает.

Вифания не передумала, и они назначили день свадьбы. Когда она сообщила Лиланду, что выходит замуж, тот ей не поверил и, засмеявшись, попытался заключить в объятия. В то же мгновение рядом с ними появился Чак Вейс и с такой силой отшвырнул его от своей невесты, что тот отлетел в соседнюю комнату и, ударившись о стену, потерял сознание.

На их свадьбе Лиланд намеренно появился в образе безобразного карлика — лысого и толстого. Для большего эффекта бывший щёголь и красавец облачился в унылый серый балахон, подпоясанный куском верёвки. Всем своим видом он безмолвно кричал: «Посмотри, что ты со мной сделала!», но Вифания не прониклась его страданиями. «Почему он, почему не я?» — спросил обиженный Лиланд, не выдержав её молчания. «Потому что я дала себе зарок, что мой мужчина будет любить только меня одну, — спокойно ответила Вифания и добавила: — Чак пообещал мне, что не будет изменять с другими». — «Он лжёт! Вот увидишь, он не сдержит слова!» — вскричал Лиланд. «Возможно, — пожала плечами Вифания. — Главное, что он пообещал, а ты даже этого не сделал. Так что уходи, видеть тебя больше не желаю!»

— О! Кажется, я вспомнила, когда ты дал свой обет! По-моему, это было ещё на свадьбе, — оживилась Вифания, глядя во все глаза на красавца-мага.

— Бессердечная! — вздохнул тот и вкрадчиво поинтересовался: — А не продолжить ли нам воспоминания в моей спальне? На мой взгляд, там куда более уютная обстановка, чем здесь, в лаборатории.

— Почему бы нет? — ответила Вифания после некоторого раздумья.

Ожившие воспоминания волновали ей кровь. Старая любовь была как выдержанное вино, которое хотелось попробовать и убедиться, так ли оно прекрасно, как это казалось в юности.

Когда она и маг исчезли, в опустевшей лаборатории начал обретать вещественность силуэт крупного мужчины.

«Вот и кончилась моя семейная идиллия!» — угрюмо подумал Чак Вэйс, сгорбившийся на крышке железного монстра.

[1] Стихи Вероники Тушновой.

[2]ridibundasapiens (латынь) — хохотушка разумная

В тот момент я ещё ничего не знала о пертурбациях в семействе Вейсов и спешила заплатить им выкуп за себя и моих паладинов.

Паланкины, паладины… Как там у Блока?

Не затем величал я себя паладином,

Не затем ведь и ты приходила ко мне,

Чтобы только рыдать над потухшим камином,

Чтобы только плясать при умершем огне!

Или счастие вправду неверно и быстро?

Или вправду я слаб уже, болен и стар?

Нет! В золе ещё бродят последние искры,

Есть огонь, чтобы вспыхнул пожар!

«Иришка!» — негромко позвал Эд и его тревожный голос вырвал меня из грустных поэтических блужданий.

На дороге стоял тип в чёрном, и он был не один.

Я ошиблась, когда сказала Дашке, что местные вампиры не нападут на нас, пока светит солнце. Веталы его не боялись. Похоже, его боятся только злосчастные вампиры Брема Стокера; вся остальная ночная нечисть, включая реальную, спокойно разгуливает под солнечными лучами и губительный ультрафиолет им по барабану. Впрочем, не исключено, что веталов защищают какие-нибудь магические побрякушки; вот только легче от этого не становится.

Окружая нас, веталы планировали вниз и бесшумными тенями скользили между деревьев. По моим прикидкам их было около тридцати.

Вот гадство! До башни Руха оставалось всего ничего, а тут такое препятствие! Я перекинула Дашку себе за спину и, повернувшись к Эдику, предупредила: «Держись рядом и не вздумай геройствовать, понял?» — «Понял», — не сразу ответил он. Мальчишка побледнел, но держался молодцом.

— Что тебе нужно? — спросила я, подъехав к ветале, с которым уже пыталась наладить отношения, но неудачно.

— Мясо смеет спрашивать, что мне нужно? — прошипел урод.

— Это мы ещё посмотрим, кто из нас мясо!

Моя рука потянулась за оружием, которым снабдила нас предусмотрительная миссис Фьюстер. Пробуя меч, я взмахнула им в воздухе и почувствовала, как в жилах запела кровь, подстёгнутая адреналином.

Силы были не равны, но это обстоятельство почему-то нисколько меня не смущало. Я смерила взглядом веталу, прикидывая на что он способен. Увы! При крыльях и лапах тиранозавра вместо ног он был способен на многое. И таких, как он, минимум тридцать. Чёрт, их слишком много! Кто-нибудь да успеет прорваться к моим паладинам.

Ну нет! Не бывать этому!

Решение пришло мгновенно. Я спрыгнула с лошади и вонзила меч в землю. Из моего горла вырвался какой-то нечеловеческий рык, а из земли ударил фонтан невыносимо яркого света.

Когда к глазам вернулась способность видеть, я обозрела результаты своих трудов. Веталов будто ветром сдуло и это было хорошо.

Плохо было другое, Дашка и Эдик тоже исчезли. Вместо них на лошадях сидели испуганный белый тигрёнок, цепляющийся когтями за седло, и огненно-рыжая птица, со знакомыми зелёными глазами. Под её укоризненным взглядом я лишь развела руками. И в самом деле, откуда мне было знать, что такое произойдёт? Я же действую по наитию. Вот веталы исчезли, а что с ними случилось, не имею ни малейшего понятия. Может, я их прибила, а может, они просто убежали. Кто знает!