Если у рыцарей имелись сомнения насчёт меня, высказывать не стали. Возвратились к разрушению деревни.

— Ургана! — воинственный выкрик приближался. Впереди всех на боевом кабане нёсся гоблин в золотых доспехах, видимо их генерал. Сейчас узнаю.

Могучий прыжок. Вы наносите урон 5000 единиц.

Теперь по взрослому, не сдерживаюсь, не уклоняюсь.

Земля под ногами сотряслась и выгнулась, гоблин в золотых доспехах вместе с кабанов взлетел в воздух.

Широкий размах. Вы наносите урон 20000 единиц.

Вот что давно заметил, урон по мобам зависит ещё и оттого, как наносишь удар. Если слегка ткнул мечом, то и рана небольшая, посильнее, и урон соответствующий. А ещё на его силу влиял общий уровень предметов, ОУП, а он у меня, выше всех в этом мире. Гоблин со своим кабаном просто растворился в воздухе. На землю пролился шмот и золотые монеты. Это ведь игра. И сейчас на меня наседало несколько сот противников.

Широкий размах. Вы наносите урон 20000 единиц.

Сразу с десяток гоблинов взвизгнув напоследок, исчезли из этого мира. Рядом со мной громыхнула молния, Вельда отправила пяток в небытие.

Вы попали под дружественный огонь. Урон здоровью — 0,001 %

Можешь не переживать Вельда, бей всех рядом со мной, такое напутствие дал ей перед началом битвы. Гоблины от увиденного, окончательно потеряли рассудок, они скопом наседали на меня, явно пытаясь завалить собственными телами.

Широкий размах. Вы наносите урон 20000 единиц.

Могучий прыжок. Вы наносите урон 5000 единиц.

Применено заклятие огня. Пламенный вихрь. Вы попали под дружественный огонь. Урон здоровью — 0,001 %.

Не только мечом истреблял гоблинов, без видимых усилий схватив их за горло, ломал шеи, и в моих ладонях оставались медные монеты, награда за победу. Когда опускал меч на землю, раздавался грохот, и гоблины гибли от ударной волны, в секунду растворяясь в воздухе, оставляя после себя кровавую пыль.

С диким ором на меня нёсся очередной всадник на разъяренном кабане. Из распахнутой пасти капала жёлтая пена вперемешку с кровью. На клыках трепыхался кусок человеческой кожи с волосами, остатки скальпа. Подпустив поближе, со всей силы залупил ногой по кабану. Тот жалобно заверещав, полетел в ближайший полыхающий дом, где и остался вместе со своим наездником под горящими брёвнами.

Оставшиеся гоблины уже не выглядели устрашающими, их численность заметно поредела, и они тяжело дыша, исступленно глядя на меня, не решались атаковать дальше.

— Ледяные копья! — раздался выкрик Вельды.

С небес на них посыпались острейшие ледяные пики, пронизывающие жалкие остатки войска гоблинов насквозь, пригвоздив к земле. Некоторые не сразу умерли, они дёргали, пытаясь освободиться, кровь хлынула по льду, растапливая его и перемешиваясь с грязью под ногами. И вот остался последний неприятель, невесть как выживший после атаки Вельды. Я приблизился к нему, по пути сшибая тех, кто трепыхался на ледяных пиках. Совсем молоденький воин, наверняка это его первый и уже последний бой. От пережитого ноги совсем не держали и он бухнулся на землю, таращась на меня выпуклыми глазами.

— Ургана, — произнёс я, поднимая меч. Перед тем как он достиг цели, раздался судорожный всхлип.

От войска гоблинов деревни Йорк ничего не осталось. Вокруг лишь разрубленные тела, да куча ненужного дропа.

Обернулся в сторону деревни. Бой прошёл на той самой площади, где ранее проходил пир, устроенный жителями Йорка в знак приветствия гостям, то есть и мне. Там где столы ломились от щедрого угощения и танцевали до упада, теперь пылающие остовы и куча трупов. Рыцари также не теряли времени зря, практически все дома разрушены и основная их часть занималась жадным огнём. Остался лишь один нетронутый дом.

— Идём, — бросил Вельде, хотя мог и не делать этого, она всё равно покорно бы последовала за мной.

От горящих домов исходил жар, под ногами чавкала земля вперемешку с кровью, на изгородях отрубленные головы, иные рыцари вошли в раж, оставляя после себя подобные украшения. Неслись редкие взвизги последних оставшихся в живых жителей деревни. Между домами носились перепуганные куры с громким кудахтаньем.

Сердим поджидал меня возле двери.

— Он тут, — мог и не говорить.

В разрушенной комнате с переломанной мебелью, в лужах крови лежала семья Тронга. Сам старосты на коленях возле их тел, с его морщинистого лица текли слёзы. Сломанная трость подле него. Один рыцарь крепко держал внука Тронга, того самого умильного малыша, что с таким важным видом сидел у него на коленях во время праздника. Сейчас его перепуганные глазёнки вращались во все стороны, заплаканное лицо, и неверие в происходящее. Увидев меня обрадовался, попытался вырваться, но рыцарь сдавил его так, что тот заверещал от боли и затих, прекрасно поняв ситуацию. Страх настолько сковал малыша, отчего зелёная кожа побледнела, сам затрясся мелкой дрожью.

— Отдай его мне.

Тронг поднял потерянный взгляд — Почему? Ведь мы приняли тебя как друга Стелы, как друга Великого Леса, как своего друга. Почему ты пришёл с войной?

— Дедушка! — всплакнул внук, и закашлял, рыцарь сдавил ему рот железной хваткой.

— Нет, — протянул Тронг, глядя на внука, — он всё что у меня осталось, — прошептал роняя слёзы на пол.

— Отдай мне его, — повторил требование.

— Это было даром, а не проклятием, — казалось старик начал сходить с ума, забубнил, оглядываясь по сторонам, тщетно ища помощи, — считалось, сам Сущий охраняет его.

— И это так, пришло время сменить владельца.

— Но почему ты пришёл так? — в окно Тронг видел, как медленно уничтожается его деревня. — Почему просто не попросил?

— Потому что по-другому не вышло, — хотя не знал, просто не думал о том, что удаться уговорить его отдать фонарь. Ведь это не просто артефакт, это ключевая вещь в игре и неизвестно, какие квесты пришлось бы выполнять. Я лишь хочу побыстрее со всем разобраться, не вникая слишком глубоко в решение проблемы.

— Наш мир, — седая голова старосты дёргалась, ещё немного и он откинет концы в сердечном припадке, — наш мир…

Я нагнулся к нему, сказал так тихо, чтобы расслышал только он — Ваш мир ненастоящий, это всё игра, поэтому так и поступаю.

— Стела говорила про это.

— Что?

— Стела, она говорила, вы пришли из другого мира, — хрипел из последних сил Тронг, руки его подкашивались ещё чуть-чуть и упадёт рядом с телами родных. — И Хранитель Леса говорил, что наш мир лишь чьё-то воображение, но ведь от этого мы не перестали быть живыми. Мы жили, радовались, испытывали горести, дружили, искали счастье. Ну и что, если вы приходите из другого мира, разве это мешает быть друзьями? — глаза Тронга наливались кровью, его речь становилась несвязной. — Праздники, я люблю праздники, когда семья рядом, когда много друзей. Приходите вместе со Стелой ко дню осеннего урожая, Маргарет приготовит тыквенный пирог, — он пополз к ней, что смотрела на мир уже мёртвыми глазами. — Маргарет, позови Мечтателя, пусть увидит, какими дружелюбными могут быть гоблины. Мир должен быть добрым….

— Отдай мне фонарь, — остановил поток слов.

Тронг уже из последних сил выдавил — И тогда вы уйдёте?

— Да, — тут не лгал ему.

Хотя…. Даже в таком состоянии, скорее всего прекрасно понимает дальнейшую свою участь. Как и внука.

— Держи, — трясущейся рукой сунул медный ключ с массивной головкой. — Отпустите его.

Обновление. Вы получили ключ от сундука.

А где сундук? Пошарил по перевёрнутой комнате, ага, скорее всего этот, добротный, окованный железом. Подошёл к нему, вставил ключ, так и есть, повернул. Раздался щелчок, откинул крышку. Вот он.

Обновление. Вы получили зачарованный фонарь.

— Уходим, — развернулся к выходу.

— Что с ними делать? — спросил рыцарь державший внука Тронга.

— А что делают с нечестивцами? — бросил ему, уже спускаясь по лестнице. И услышал за своей спиной сначала один смачный удар, затем второй.