Расширенный Оникс начал двигать орбиты планет. Магнитное поле, силами которого содержался внутри планетный мир, исказилось. Планета поменяла полюса. Все происходило слишком стремительно. Ледники превратились в лужи, вода медленно стала стекаться в пустоты и в глубинные города. Только Ари был защищен от потопа. Оставшиеся в столице люди держались из последних сил. Никто точно не мог предсказать, что с ними будет происходить дальше.

Тулонцы направили через портал все свои капсулы. Долг обязывал Марсия лететь на корабле совета Двенадцати, хотя ему и было сложно оставаться с генералами в одном пространстве, но ради возможности быть у управления переселением, он терпел ненавистную компанию.

Их огромное серебрёное судно в форме диска медленно двигалось через тоннель. За ним длинными нитями растекались по пространству ферромагнитные капсулы. Горожан вывозили на похожих дисках, но меньшего размера.

Марсий не оглядывался назад. Он не хотел запоминать Тулону в новом обличие, удерживая при себе лишь воспоминания о его прежнем мире. Он всегда считал себя в этом мире чужим, стремился улететь в другой. И только теперь, только в этот самый миг осознал, насколько крепко был повязан с родной планетой, и как больно ему было от того, что она погибала.

— Никто не знает ее дальнейшей судьбы, — произнёс генерал Грон. — Мы проделали большой труд, чтобы оживить планету. Может, тепло, которого ей всегда недоставало, сотворит чудо, и она оживет без нас.

— Без нас, — повторил Марсий.

Он много думал о своих предках, которые сотнями поколений жили и умирали на Тулоне, а он, их потомок, покидал ее навсегда, оставляя за своей спиной все их переживания, чувства, мысли и эмоции. Все это было спрятано внутри серебряного шара, наполнявшегося водой.

Карий и Гейла летели на другом корабле, с сотней других тулонцев, позади него. Карий был старшим пилотом на этом судне. Гейла оставалась с ребёнком в пассажирском отсеке. Эти три человека были единственными, с кем Марсий постоянно связывался и узнавал о их самочувствии, мыслях и происходящем.

Марсий не переставая твердил, что совет обязан посадить тулонцев на выбранные им территории. Совет не давал однозначного ответа. Репутация Марсия одерживала над ним верх, ему по-прежнему не доверяли.

Корабль стал входить в портал. Перескок произошёл, их выкинуло на орбиту Оранжевой планеты за мгновение, и сразу они оказались между кораблями крамов и пацифов, которыми она была заполнена. Это было неожиданно. Все понимали, что будет война, но не знали, что так скоро.

— Крамы сражаются с пацифами! — оценив обстановку, доложил генерал Триян.

— Нам нужно выбрать сторону! — призвал Агатон.

— Нам нужно не вмешиваться в драку и улетать, — настаивал Марсий.

— Но это наш шанс разбить крамов! — не согласился Агатон.

Марсий всматривался в краморовские кристаллы. Атлы не должно было быть среди них. Она и ее люди первые ушли с Крамы и не стали бы воевать. Марсий верил, что она уже движется к своему любимому острову. Ему хотелось, как можно скорее присоединиться к ней, но он обязан был оставаться со своим народом.

В обсуждение вмешался генерал Грон:

— Я согласен с Агатоном. Армия шамана самая многочисленная. Когда шаман разобьёт пацифов, то доберётся до нас, нам надо поддержать пацифов.

Агатон встал возле центра связи с остальными кораблями и произнёс:

— Объявить всем, что мы сражаемся против крамов на стороне пацифов. Всем гражданским кораблям, приказываю лететь к Голубой планете!

Тулонские капсулы стали вливаться в потоки битвы. Свои силы они направили против кристаллов, но не все пацифские сферы истолковали их решение верно. Часть пацифских кораблей окрыли огонь и против тулонцев тоже.

— Войско императора не организовано, — наблюдая за хаотичной схваткой с удивлением обнаружил Марсий. — Это не похоже на Енка. Они движутся разрознено, разбиты на группы.

— Мы пытаемся послать императору сигнал, но он не принимает его, — доложил генерал Грон.

— Это потому, что его корабль слишком далеко, много взрывов и помехи, — анализировал генерал Триян.

— Позвольте мне лететь к нему и разговаривать о совместном уничтожении крамов! — попросил Марсий.

Агатон посмотрел на него вопросительно. Это было дерзким предложением, но, получив первые цифры о потерях тулонцев, он отпустил его:

— С пацифам нам нужно сотрудничество! — строго приказал генерал. — Лети!

Марсий кивнул и побежал в нижний отсек на стоянку кораблей. Он схватил свою капсулу и спустился на ней в самое пекло боевых действий. Он уже видел Золотой корабль императора на радарах. Енк был окружён густой дымкой из атакующих кристаллов крамов и пацифскими сферами, сражавшимися за него.

Скаты собирались очень медленно, Хет нервничал и понимал, что нужно уже улетать, но не мог отдать такой приказ, пока не все были в воздухе. Многие скаты были уже загружены, многим было трудно взлетать из-за избытка людей внутри. Как птицы они кружили возле портала, ожидая, когда соберётся вся стая.

И хотя король помнил наставление профессора о том, что улетать следовало последними, способа проверить, последний он летит со своим миром или первый, у него не было. Оникс начал изменять свою суть, и его звери видели это. Промеж скатов началась паника, и нужно было срочно улетать, покуда от страха они не разлетелись в стороны, пусть даже не все собрались.

Хет подчинил всех скатов своей главной самке и приказал лететь за собой. Его перламутровым кораблем управлял поводырь, так называли на Мури пилотов. Поводыри выращивали своих зверей с самого детства, заботились о них, приручая и подчиняя своему сознанию. Самка-вожак бросила клич ультразвуком, и все остальные питомцы последовали за ней.

С замиранием сердца Хет пошел через портал. Он хорошо помнил, как тоннели коварны, и был настроен на трудности, но этот туннель оказался на редкость лёгок. Было заметно сразу, что его построили люди и для людей. Не чувствовалось ни боли, ни головокружения, ни галлюцинаций. Внутри их встретили только свет и чистота. Дорога промчалась перед глазами, как яркая белая вспышка. Хет вынырнул по ту сторону и глубоко вздохнул. Скат его на время потерялся в новом пространстве, но быстро сориентировался и стремительно полетел вперёд. Уже через секунду Хет заметил, что очутился посреди битвы.

Он был зажат между пацифской сферой и тулонской капсулой. Враги дрались между собой, и он был лишним. Король с ужасом осознал, что их выбросило в эпицентр боя. Хет крикнул поводырю, чтобы тот повернул назад, пусть даже и поворачивать было некуда, но самку оглушило взрывом сферы, она обезумела и понесла их прямиком на вражеские корабли. Из портала порциями вылетали новые скаты, они сразу терялись в пространстве и рассыпались кто куда, смешиваясь с кристаллами, капсулами и сферами. Натыкаясь на чужеродные корабли, инстинктивно животные включаясь в бой.

Марсий видел корабль Енка внизу перед собой. Крамы оказывали на него сильное воздействие, но пока пацифам удалось отбиваться. Марсий подошёл очень близкого и стал транслировать сигнал:

— Енк, я Марсий Аппа Лаун, призываю объединить силы в борьбе с крамами!!!

Ответа не было. Пациф знал эту военную азбуку наизусть, но все равно не реагировал. Марсий повторял послание много раз до тех самых пор, пока не увидел, что в резиденцию императора движется огромная полая пирамида острием вперёд, и сферы уже не справляются с ней. Пирамида коснулась золотого шара острым пылающим наконечником. Резиденция императора разлетелась на куски. Весь рой из кораблей, окружавших ее, разбросало в стороны. Некоторых откинуло в черное пространство космоса, некоторых отбросило к Оранжевой планете и силой притяжения потащило к ее поверхности.

— Енк!!! — закричал Марсий.

Он не верил, что пациф погиб у него на глазах. Несколько минут он не мог даже шевелиться. Его вернули к жизни лишь кристаллы крамов. Они были по всюду, налетели и стреляли в него. Марсий изворачивался, отстреливался, но количество их росло вокруг. Он стал терять ферромагнитную жидкость. Ошмётками она слетала с его капсулы, как кожа, попадая в кристаллы тяжёлыми увесистыми шарами. Управление стало отказывать, пошатнулся баланс. После очередного удара система сообщила о нарушении герметичности салона, Марсий был вынужден одеть скафандр. Одной рукой он натягивал шлем, другой отстреливался. Параллельно писал послание на корабль для совета Двенадцати: