Он сделал глубокий глоток кофе.

Адриан стал анализировать происходящее с самого начала. Он оставался живым даже после того, как проник в запретный канал, хотя теперь знал наверняка, что внутри него встроены микроскопические механизмы, скорее всего, способные за мгновение лишить его жизни. Его мог задержать и сдать властям любой из проходивших мимо роботов, но этого не происходило. Его впустили в дом, хотя автоматизированные двери могли попросту не открыться. Ему не разрешили только взять оружие. Ему позволили найти кольцо, и система знала о каждом его действии. Единственным объяснением, которое приходило на ум, было то, что он по-прежнему оставался нужным системе и она не боялась того, что он знает правду.

Адриан неспешно сделал еще глоток кофе и стал вдумываться сильнее. Вряд ли старик Иза знал о системе всеобщего контроля, иначе бы не отправил ему секретное послание в город, насквозь пронизанный жучками. Наверняка он делал это тайно, через своих доверенных лиц, которым, вероятно, отменно заплатил. Продажные ионцы пошли бы на все ради денег. Но система позволила ему сделать это скорее всего потому, что ей нужно было это не меньше, чем Изе.

Более того, двадцать лет Изу не могли найти, в то время как все его оборудование и он сам изобиловали жучками, а значит, он всегда был частью системы, но не отдавал себе в этом отчета. Ведя борьбу против Ионы, Иза, сам того не зная, лучше, чем кто-либо другой, служил ей. Если астероид-шпион самоуничтожился, то только потому, что в нем перестал нуждаться Ион, точно так же, как и перестал нуждаться в услугах старика.

Адриан был поражен собственной догадкой. То есть то, что предлагал сделать в письме отец, хотел от него не только отец, но и незримый правитель.

— Вам не кажется, что стоит поторопиться? — неожиданно спросила его официантка.

Адриан посмотрел на нее и обреченно сжал голову. Вопрос этот задавала не она, а он, тот, кого никто не видит.

Адриан встал и допил кофе залпом. Он вышел, не расплатившись и не оборачиваясь. Схватил первый попавшийся под руку аппарат и направил его в искусственное небо. Машина, представлявшая из себя громоздкий параллелепипед, была не лучшим выбором для его цели, но он не задумывался, потому как знал, что в любом случае перед ним не возникнет препятствий.

Чтобы добраться до купола, нужно было преодолеть девять ярусов эстакад. Для того чтобы перестроиться в вышележащий ярус, требовалось затратить время на развязку и оплату, не говоря уже о подкупольном пространстве, в которое невозможно было проникнуть без особого разрешения.

Для человека, ни разу не нарушавшего закон, Адриан был слишком уверен в своей безнаказанности. Если бы он был обычным гражданином, его моментально бы сбили всеми существующими видами подкупольного контроля, но он верил, что его не тронут. Он нахально прорезал виртуальные дороги одну за одной на максимальной скорости, лавируя между машинами, направляясь точно к куполу.

Он достиг самой высокой точки. Его никто не остановил.

Дальше лететь было некуда. К цели указывала самая высокая башня города.

Так высоко сын старика еще не забирался. Он опустил руку в карман и вытащил оттуда кольцо. Руки больше не дрожали. Его движения были точны, а разум чист. Нужно было подобраться точно к центру, и найти ту самую маленькую точку в бесконечном полотне купола, что по сути было невозможно, если бы только точка сама не позвала его к себе своим свечением. От нее по спирали исходили круги, постепенно растворяясь в рисунке купола.

Он замедлил ход, открыл дверь аппарата, накренив прямоугольник набок, и выбежал на его поверхность, паря под куполом, точно на плоту. Адриан завис под самым центром, так близко, что мог коснуться рукой тверди, но делать этого не стал, потому как понимал, что кора купола, должно быть, под чудовищным напряжением, и его убьёт разрядом.

Следуя инструкции, Адриан протянул кольцо к отверстию, осторожно, не задевая кожей тверди. Краем глаза далеко у себя под ногами он стал замечать приближение к себе машин и слышать отдаленные звуки сирен. Он понял, что ему дали фору, чтобы добраться до купола, но не намерены оставлять в покое после того, как он совершит предначертанное.

Как завороженный Адриан делал то, что говорил отец, концентрируясь на кольце и на маленьком отверстии. Он вставил кольцо в круг, повернул по часовой стрелке и вдавил до щелчка.

Скорее всего, это было последним, что он делал в своей жизни. Яркий свет, понесшийся потоком из круга, ослепил его. Из отверстия, повторяя рисунок спирали, потекла световая нить. Вспомнив наставления Изы, он отвернулся.

Адриан посмотрел вниз. Прекраснее вида на Ион, чем с этой точки, не было нигде. Любуясь городом сквозь поток патрульных машин, мчащихся на него, он стоял без движения и эмоций, полностью смирившись с тем, что его схватят.

Адриан почувствовал, что у машины, на крыше которой он стоял, отказал двигатель. Он остался без опоры и полетел вслед за ней, свободный и одинокий в своем падении. У него был выбор — смотреть вниз, упиваясь тем, как его тело приближается к иглам шахматных небоскребов, или, паря на спине, видеть свет купола. Сын старика выбрал свет, полагая, что глаза ему больше не понадобятся. Сияние обжигало радужную оболочку, но он терпел, наслаждаясь тем, как спираль витком за витком оборачивает город светом.

Купол вспыхнул белым огнем, и сквозь ставшую прозрачной оболочку его было видно, как от Иона к Ониксу побежал луч. Адриан не понимал, что он сделал и зачем, но всем своим умирающим сердцем чувствовал, что совершил нечто великое и очень нужное.

Над его телом стала сгущаться туча из машин. Ему казалось, что в черных очертаниях роящихся серебряных точек он видит лицо. Оно, точно пазл, складывалось из бесчисленных роботов, и Лик этот был страшен.

Город не мог позволить ему умереть безмолвно и быстро.

Адриан был совсем близко к полотну твердой эстакады в момент, когда металлическая лапа опоясала его холодной болью и потащила наверх. Он почувствовал, как хрустнул его позвоночник, чуть было не разломившись пополам. Пойманный на крючок, он стал вновь подниматься вверх. Какое-то время он летел над городом лицом вниз, наблюдая свое отражение в скользких крышах. Свет улетел из Иона, и город погрузился в привычный ночной полумрак.

Кое-где были различимы горящие ромбовидные окна с силуэтами людских фигур. Маленькими точечками просматривались на треугольных балконах задранные вверх головы любопытствующих людей и машин. На него показывали пальцами, о нем говорили. Андриан незаметно улыбнулся. Если внутри этих существ еще осталось любопытство, то, может, не все потеряно для этого мира. Мимолетная фотовспышка, бесшумно озарившая их город среди ночи, ушла и осталась в сознании как свежее и очень яркое воспоминание.

По закону города его должны были судить, и самым волнительным было то, что он действительно не сможет объяснить, что двигало им, когда он делал это.

Казалось, что он отправил кому-то послание в виде светового потока, который собрал напряжение с купола и выкинул его в космос. Купол Иона был напрямую связан с энергией Оникса, как он понял из письма оилов к правителю. Эта манипуляция с кольцом явно что-то активировала, какую-то давно забытую функцию, но видимых последствий своего поступка Адриан пока не наблюдал.

Клешня опустила его на крышу черного дома. Колонна из роботов-полицейских уже ожидала его там. Схватив Адриана под руки, железной хваткой мертвых рук они потащили человека в зал суда. Сын Изы не сопротивлялся, понимая, что бежать было некуда, он внутри чудовищной ловушки, и никто из его мира не принадлежит себе.

Стая мурийских скатов летела над пустотой, образованной на месте таинственного Астероида. Принца Мури сопровождали на его планету под надежной защитой. Ионский звездолет с Енком внутри отлетел от стаи и лег на курс на Пацифу. Марсий и Атла наблюдали за ними через прозрачное тело подаренного ската. Лика выглядела очень потерянно, не отходила от Атлы ни на секунду.