Искусственное сознание города вполне могло подыскать другую звезду, на энергии которой можно паразитировать и дальше. «Но как? — задался вопросом Адриан. — Мы ничего не искали? А он может управлять только через нас», — продолжил логические размышления сын Изы. — По последним данным со спутника-шпиона, ни одному из соседних с нами миров также не удалось найти альтернативный мир для переселения. И все же Ион спокоен. Это значит только одно: система заранее знала, куда улететь или вернуться».

Слайд с голубым шаром вновь возник у него перед глазами. Планета, породившая Ион, по всем законам должна была вращаться вокруг звезды, а значит, прекрасно подходила для продолжения жизни города. Координаты ее непременно сохранились в памяти управления кораблем, и вернуться на нее не было никого труда, достаточно только как следует запитаться остатками энергии Оникса, оторваться от Ионы и улететь прежним маршрутом, и главное успеть до взрыва.

«Что же всё-таки я сделал вчера, активировав купол?»

Он задумался так крепко и глубоко, что прослушал даже начало своего приговора.

— … приговаривается! — закончил механический голос прокурора.

Оглядевшись по сторонам, он встретил сотни согласных с вердиктом глаз как роботов, так и людей. Присяжные заседатели, адвокаты, слушатели — все кивали головами, подтверждая свое абсолютное единодушие в выборе меры пресечения.

Иллюзий у Адриана не оставалось. Слова ему никто не предоставлял, и, широко улыбнувшись, он закивал в ответ. После чего два черных крупных робота схватили его под руки и поволокли к выходу. Вырываться было бесполезно, и по мере своего продвижения по коридору, под яркие вспышки камер Адриан догадался, к какой именно смерти был приговорен.

Ему не делали безболезненных умертвляющих уколов, его не ожидало заточение, щедрые роботы подобрали для него самую страшную казнь. Адриану предстояло быть пущенным заживо по мусоропроводным трубам, пролететь несколько сотен метров вниз вместе с металлическими обломками и грязью, после чего сгореть, превратиться в пепел и отправится блуждать по бесконечной вселенной серой пылью.

Адриана поднесли к отверстию и столкнули вниз.

Тишина, темное, как ночь, помещение и неистовый смрад повсюду. Густой туман неосевшей металлической пыли расстилался над его искалеченным телом. Слабый зеленый огонек, скользящий по глазам, постепенно приводил в чувства. Невыносимая боль в костях рук и ног понеслась по нервным окончаниям и острыми зубами вцепилась в мозг. Он застонал. Пошевелиться возможности не было. Слабый голос неизвестного послышался издалека.

— Еще один! — воскликнул кто-то, направляя в лицо Адриана зеленый фонарь.

— Мертвец, надеюсь? — переспросил уже другой хриплый голос.

— Еще не знаю. Быстрей тащим, пока не было второго поступления, — крикнул обладатель первого голоса и схватил Адриана за руку.

Сквозь туман Адриан видел пыльный силуэт второго. Темная, размытая фигура, склонившись над бесформенной грудой, копошилась в обломках, напоминая маленькую суетливую крысу.

Второй не спешил подходить к нему.

— Скорей! — крикнул первый, начиная тянуть тело побитого Адриана в одиночку.

— Брось его! — возмущенно крикнул второй.

Но первый проигнорировал его слова и продолжил усилия. Несколько метров он проволок его вслепую, один.

— Скорее! Чего мешкаешь? Нас засыплет! — возмущенно крикнул второй, схватив Адриана за ноги.

Смрадные незнакомцы стали тащить вдвоем, причиняя Адриану нестерпимую боль.

— Тяжелый, паразит! — крикнул еще более хриплым от натуги голосом второй.

— Толстяки! Все они там такие! — еле удерживаясь на дрожащих тонких ногах, пробурчал первый.

В следующий миг он почувствовал, как незнакомцы бросили его тело и устало рухнули рядом с ним. Последовал страшный шум, такой, что казалось, прямо возле них обрушился небоскреб.

— Успели! — еле слышно произнес хриплый голос.

Второй стал прощупывать на руке Адриана пульс. Впервые за всю жизнь его проверяла не машина, а человек. Сквозь болезненные муки это казалось Адриану галлюцинацией.

— Сердце бьется, но весь сломан, — произнес голос первого.

— Жаль, что бьется! — с досадой воскликнул второй. — Не хочется с ним возиться. Толку чуть. Все равно все вымрем.

— Ну, так давай бросим его! — равнодушно предложил первый.

— Да нет уж! Потащили, коли выцарапали.

Услышанная фраза расстроила Адриана. Муки, которые он испытывал, были настолько сильными, что жить совсем не хотелось. Если бы он только мог, то непременно бы попросил господ из нижнего города оставить его умирать здесь и более не касаться его искореженных конечностей, но слабость была настолько велика, что губы и язык отказывались шевелиться, а изо рта вылетали лишь тихие стоны и капли крови.

Бессильно волочась за незнакомцами, Адриан сквозь туман и боль успел рассмотреть мир, в который попал. То же самое шахматное поле, только наоборот. Он словно пролетал над родным городом. Касалось, его тащили по небу, и теперь дома свисали, как сталогниты. Мир в прямом смысле перевернулся для Адриана, и он молился только о скорейшем завершении своих мук. Сын Изы точно понимал, куда попал. Сомнений не было, его сбросили в нижний отсек, который зеркально копировал модель верхнего города. Именно это он видел на разрезах и чертежах в секретных документах. В то же время сильно отличался климат. В нижнем городе было намного жарче.

Повсюду стоял густой туман, затхлый запах горелых отходов и сырости.

Встречаемые грязные люди были втрое тоньше людей наверху. Наравне с ними мимо сновали древние образцы роботов, которые выкидывались сюда вместе с мусором. Машины несли на себе следы серьезных увечий, такие как отсутствие руки, ноги, обнаженные внутренности, некоторые и вовсе были собраны из двух или из трех. Среди них встречались такие, которые сын старика никогда не видел раньше, настолько они были устаревшими. Были прохожие, которые останавливались и с любопытством осматривали Адриана, большинство же равнодушно проскальзывали мимо.

По мере продвижения стали попадаться жилища. Сначала одиночные лачуги, после целые районы с разношерстными строениями. Дома были вылеплены из металлического хлама. В качестве строительного материала незазорно было использовать пылесосы, куски машин, крышки люков, панели, старые мониторы, колонки, и все подряд. По городу летали полуразваленные машины, стрекозы, ковыляли старые мопеды, проползали синие механические псы, мода на которые была очень распространена во времена адриановского детства. От постоянной сырости фундаменты металлических построек ржавели, из-за чего по всему поселению разлетался едкий запах агрессивной коррозии. Многие из домов сильно подкашивались и разрушались прямо на глазах. Периодами с искусственного неба скатывались одиночные крупные капли, которых сильно опасались представители механизмов. Одна из таких настигла лицо Адриана и смыла с его лба остатки металлической пыли.

Адриана переложили на самодельные носилки, напоминающие собой перевернутую крышку от холодильной установки, и оставили лежать посреди городской площади. Сын старика чувствовал на себе множество любопытствующих взглядов, но никто не решался к нему подойти. Кости его изнывали от боли, он был беспомощен и слаб и прекрасно понимал, что станет для этих и без того неустроенных людей только обузой.

Неизвестно, сколько времени ему бы еще довелось пролежать, если бы не один из роботов, вызвавшихся ему помочь. Механизм подрыгал на одной ноге и, схватившись сильными руками за крышку, понес его тело, как на подносе, в одну из лачуг. Каждый прыжок автоматического существа пронизывал его тело острыми кинжалами. Проявление жалости со стороны механизма было настоящим откровением для сына старика. Оказавшись внутри хижины, Адриан почувствовал прикосновение прохладной воды. Робот омывал его окровавленное тело потоками голубоватой жидкости, старательно прочищая раны.