— Вы боитесь, что вас свергнут? — Энтони знал, что по новоримскому закону Совет может сместить лидера.

— Я не хочу, чтобы мой город погряз в беспорядках, — повторил Аронакс.

Энтони решил дальше не спорить. Вместо этого вернулся к исходному вопросу:

— Он использовал свою магию и… что? Почему мы висим?

— Магия забирает собственные силы Ланского, — теперь Аронакс снова смотрел в сторону острова. Помимо злости в его взгляде Энтони заметил жадность. — После таких выпадов он теряет сознание и отлеживается потом целые сутки.

— Почему бы не воспользоваться этим? Убьем его, пока он без сознания, — Энтони посмотрел на свою трость, на набалдашник в виде головы льва с глазами-истоковиками. Провел по ним большим пальцем. В случае чего трость его не подведет.

— Рано. Раз уж охотница не справилась с ним сразу, из этого провала нужно извлечь максимальную выгоду. Впрочем, я и не надеялся всерьез, что у нее получится. Примерно такого исхода я и ожидал: подбить, задержать, вымотать, отвлечь… Возможно, в конце концов эта девица даже получит свою награду, если все пройдет хорошо. Мне не жалко… — Аронакс улыбнулся.

— И в чем же эта выгода? — спросил Энтони скорее чтобы поддержать разговор. Не то, чтобы ему правда было интересно.

— Ланский здесь не просто так. Здесь еще один храм и еще один артефакт. Такой же, как тот, что он у меня украл. Я хочу, чтобы Ланский привел меня к этому артефакту. И тогда я его убью.

Только королевские манеры позволили Энтони сдержать вздох и не закатить глаза.

— Все равно сейчас идеальный момент для атаки, — сказал он. — Команда без капитана — легкая добыча. Возьмем их в заложники, а когда Ланский очнется, начнем их пытать. Кажется, вы говорили, что он сильно к ним привязан…

— Команда к нему тоже. Они готовы за него умереть. В большинстве своем, во всяком случае. Так что захватить их живыми будет совсем не просто. Перебить — да. Захватить… Слишком рискованно. Лучше дождаться, пока он приведет нас к храму. Хотя знаете, Энтони, мне очень понравилась ваша идея использовать слабости Ланского. Очень понравилась… — Аронакс поднес к лицу браслет-коммуникатор и сказал в него: — Офицер Воробьев, подойдите ко мне на палубу.

Через полминуты рядом с ними появился довольно молодой мужчина в красном мундире — форме военного сегмента Новоримского воздушного флота.

— Прикажите перед высадкой взять ружья со снотворным. Те, что используют для отлова диких зверей, — сказал ему Аронакс.

— У вас и на военных дирижаблях такие есть? — спросил Энтони.

— Никогда не знаешь, что встретишь в джунглях. А исследовать животных я предпочитаю живыми.

***

Солнце клонилось к закату, и джунгли снова погружались в тревожный красный свет. Без капитана все были на нервах. Агнесс проверяла системы экзоскелета, сидя под навесом возле Ланского, который все еще был в отключке. Иногда она поглядывала на Эрика, который практиковался в фехтовании чуть в стороне, погруженный в свои мысли. Напряженный и злой.

— Эрик, мне уже почти жалко воздух, который ты избиваешь! — громко и весело сказала Агнесс, чтобы хоть немного разрядить обстановку. Но Эрик только хмуро посмотрел на нее и продолжил яростно махать шпагой. Что ж, если ему от этого легче…

Солнце село удивительно быстро, стало совсем темно. Соня разводила костер. Сегодня свет от него не казался таким уютным, как на прошлых стоянках. В красноватых отблесках тени вздрагивали, скользили по земле, как змеи.

— А где Ромашка-то? — это был голос Сони. Она как раз закончила заниматься костром. Выпрямилась, сдула с лица разноцветные пряди, уперла руки в бока и теперь осматривала лагерь. — Спать уже пора. Как-то стремно ложиться, пока ее нет.

— Опять, наверное, цветочки какие-нибудь собирает… — сказала Кендре, не отрывая взгляда от «Путешествия герцогини».

— Не дело это, что она одна по джунглям ходит… — сказал Петр, пошевелив густыми белыми усами. Кручинин выразил свое отношение к ситуации большим глотком из фляжки. Пока капитан был без сознания, Василий пил, даже не пытаясь скрываться.

Эрик услышал разговор, убрал шпагу и подошел к костру.

— Надо ее найти. А то сожрут ведь, — он говорил громко, чтобы все точно услышали, но не кричал. — Агнесс, возьми… Кручинина и Соню. Идите прочесывать джунгли. Надеюсь, далеко она не ушла. Если что, коммуникатор у меня работает.

Кручинину убрал флягу, поднялся, расправил плечи и выпятил грудь.

— Чего ты опять раскомандовался-то? Старпом тут все еще я, — сказал он.

Эрик вдохнул и медленно выдохнул через нос. Потом ответил:

— Вы некомпетентны.

Кручинин сделал два резких, не слишком твердых шага и оказался напротив Эрика:

— Да что ты вообще знаешь о ком… копте… КОМПЕТЕНЦИИ?! Ты пешком под стол ходил, когда я был старпомом на «Харибде»! Новоримский Флот! — Кручинин стоял к Эрику очень близко. Агнесс находилась от них метрах в трех, и все равно чувствовала запах перегара. Каково сейчас было Эрику, которому Кручинин дышал в лицо, ей и представить было страшно. А старпом все продолжал: — Новоримский. Военный. Воздушный. Флот. Это тебе не со сбродом на исследке мотаться!

Что-то в поведении Кручинина было не так. Конечно, она знала его всего пару дней. Все это время он вел себя довольно тихо, старался держаться в стороне. Будто скрывал что-то. Все думали, что он просто пьет тайком. Может, было еще что-то? Когда Агнесс только присоединилась к ним, Кручинин первым проявил к ней дружелюбие. Как будто вовсе не считал, что она может быть врагом. Может, она и не была для него врагом? Может, во время падения «Прометея» она с Кручининым была на одной стороне? На стороне Аронакса? Почему Кручинин, обычно тихий, почти мягкий, вдруг сорвался сейчас? Просто потому, что его бесит Эрик, который отнимает его законную власть? Или ему страшно, что его раскроют? Когда крысам страшно, они звереют.

Все это были просто подозрения. Домыслы. Но проверить их стоило. Так что Агнесс спросила чисто на удачу:

— Кручинин, где Ромашка?

Попала. Старпома сорвало. Он схватил Эрика, развернул, прячась за ним от Агнесс как за живым щитом. И приставил револьвер к его виску.

Сердце Агнесс болезненно ухнуло в пустоту. Она испугалась. Она не хотела, чтобы Эрик умирал.

— Стоять всем! Убью щенка! — крикнул Кручинин, хотя необходимости в этом не было. Все и так все поняли. Агнесс подняла руки первой, кончики ее пальцев дрожали. Никогда с ней такого не было. Вот дерьмо.

Соня, Петр и Кендре тоже медленно, как во сне, подняли руки.

— Спокойно… — тихо проговорила Агнесс. При этом она смотрела Эрику в глаза. Карие, широко раскрытые, испуганные. Агнесс неотрывно смотрела на него и ничем не могла помочь. «Скрытый клинок в браслете. Вспомни, вспомни, пожалуйста…» — как бы она хотела сказать ему это сказать, но могла только смотреть.

Эрик вспомнил. Или всегда помнил, просто не был уверен, что стоит его использовать сейчас. Но других вариантов не было. Кручинин не озвучил никаких требований, да и не было их у него. Он был загнан в угол, и ничто не могло исправить ситуацию. Эрик выпустил клинок из браслета и воткнул Кручинину в бедро. Тот закричал от боли, выпустил Эрика. Парень воспользовался замешательством старпома и выхватил у него револьвер. Кручинин повалился на землю, обхватил руками раненную ногу и завыл. Эрик направил на него револьвер, готовый убить. Но рядом оказалась Агнесс, схватила его за руку и отвела револьвер в сторону.

— Эрик, нет!

Он посмотрел на Агнесс прожигающим душу взглядом, полным ярости, гнева и жажды мести.

— Он сдохнет, — мягко пояснила она. — Но сначала нам нужна информация…

Эрик позволил ей забрать у себя револьвер и отступил. Теперь он стоял у Агнесс за плечом, а она направляла револьвер на Кручинина.

— Где Ромашка?

— Я же говорил, лагерь не покидать… Я говорил… — речь Кручинина прерывалась всхлипами и стонами. — Она не послушала… Цветочки эти ей надо было… Меня никто не слушает… А если бы она послушала…