В первом слове грусть и боль,
Счастье, радость тоже в слове.
Подскажу тебе немного —
Оно медленно течет.
Фантус с Пилатом оторопело таращились на висящие в воздухе светящиеся буквы, а Ирвин потер ладонью лоб, немного подумал, и сказал:
Это слеза. Ну, или слезы, как хотите.
Первый – правильный ответ.
Вот тебе второе слово:
Ты наступишь на меня,
Ну а я над головою.
– Это небесное отражение в луже, – ответил юноша.
Снова правильно. Теперь
Разгадай еще загадку:
Он никто, он не родной,
Рядом он с тобой случайно,
Но отдашь свою ты жизнь
За него без размышленья.
Ирвин посмотрел на замерших напряженными изваяниями Фантуса и Пилата.
Это – друг, – сказал Ирвин.
И на этот раз ты прав.
Разгадай другое слово…
Ирвин вдруг почувствовал, как сильно начинает кружиться голова. Подземелье стало расплываться перед глазами… Юноша пошатнулся и едва не упал.
– Ирвин, что с тобой? – забеспокоился сроут.
– Не знаю, – он тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение. – Что-то мне нехорошо…
– И мне! – простонал Пилат. – В голове мутно! И тошни-и-ит!
Фантус прислушался к своим ощущениям и насторожился. Ему тоже становилось не по себе.
– Кажется, нам зубы заговаривают этими неграмотными стишками, – процедил он, – надо самим выбираться, пока не поздно. Ирвин, вспоминай пароль привидений!
Юноша медленно опустился на кучу листьев и склонил голову, его глаза остекленели, взгляд сделался бессмысленным.
– Что же делать? – перепугался сроут. – Пилатыч! Помогай! Думай! Вспоминай!
Глаза собаки заволакивала мутная пелена. В воздухе возникла надпись:
Если слово не узнать,
Не увидеть больше солнца!
– Хорошо, – сказал сроут. – Давайте! Я угадаю! Что там за слово? Друзья, держитесь, я все угадаю!
Загрязнен колодец твой,
Отравили гор источник,
И одно лишь острие
Очищать способно воду.
Фантус молча смотрел на строчки, мысли путались. Сроут знал, что если ошибется, ни он, ни его друзья не выберутся отсюда.
Полл… – едва шевельнулись губы Ирвина, – Полл…
– Ах, да! – воскликнул Фантус. – Единорог! Его рог способен очищать воду! Огоньки засуетились, выстаиваясь в новую фразу.
– Хм-м-м, все это может продолжаться до бесконечности, – сроут посмотрел на неподвижного Ирвина и на пса, безвольно раскинувшего лапы.
– Эх… прости, Пилатыч, – Фантус размахнулся и наподдал когтями в собачий бок. Пилат моментально очнулся и взвыл, подлетая в воздух.
– Вспоминай слово! – завопил Фантус прямо ему в морду. – Смотри, что с Ирвином! Нас заколдовывают!
– Кто? Как? – пес в недоумении почесался.
– Откуда я знаю? Надо выбираться отсюда!
– Слово… слово… – забормотал пес, – «Комар», «Карман», «Кардан»…
– Ну?
– Не сбивай с мысли! К….к… кар.. кар… может, «Кармалл»?
– Да! – от ликующего вопля Фантуса огоньки дрогнули и разлетелись. – Правильно!
Сроут бросился к Ирвину, извлек из-под рубашки юноши медальон, надавил на камень и крикнул:
– Кармалл! Прием! Как слышно? Прием! Спаси-и-и-и-те-е-е!
Глава восемнадцатая: Ах! Ах! Ах!
Амиель с Поллом обыскали всю долину вдоль и поперек, но новые друзья будто сквозь землю провалились.
– Куда же они могли подеваться, Полл? – в сотый раз спрашивала девушка у единорога. – Они что, бросили нас?
Амиель была близка к отчаянию, мысленно она уже связала свои ближайшие дни с Ирвином, его склочным псом и маленьким важным сроутом, а теперь они так неожиданно исчезли.
– Полл, надо подняться в воздух и полетать над долиной!
Расправив кожистые крылья, единорог оторвался от земли. Держалась за его жесткую гриву, Амиель внимательно всматривалась в безмятежные красоты Долины Блуждающих Огней, в надежде увидать пропавшую троицу. Мелькнуло знакомое озерцо, и девушке показалось, что в его окрестностях что-то не так… Ах, ну да, конечно, рядом с озером шелестел небольшой лесок… так где же он теперь?
– Полл, летим-ка туда!
Единорог чинно развернулся и, словно хорошо управляемый летучий корабль, взял курс на исчезнувший лесок.
– Поинтбулл! – послышались вдруг чьи-то радостные возгласы. Амиель обернулась и едва не свалилась от страха со спины Полла: навстречу неслась шумная вереница призраков.
– Скорее, Полл! – взвизгнула она. – Летим отсюда скорее!
Но Поинтбулл и не думал спасаться бегством, напротив, он приветствовал призраков дружелюбным фырканьем, будто старых знакомых. Призраки окружили единорога, и свирепо уставились на Амиель.
– Вы, девушка, по какому праву на нашей коняке разлетались, как на своей собственной? – строго спросил кентавр.
– Это н-не ваша коняка, – заикаясь, возразила она.
– Но и не ваша тоже, – съехидничал призрак с крыльями и вампирскими клыками. – Нам доподлинно известно, чей это конь. Признавайтесь, украли единорога, да?
– Я никогда ничего ни у кого не крала! – гнев мгновенно окрасил щеки Амиель. – Да будет вам известно, что я Амиель – правительница Казуса, а не воровка!
– Ну да, конечно, – фыркнула ведьма с огненными волосами. – Мы все про эту Амиель знаем, это еще та штучка! Она злобная, упрямая и эгоистичная девчонка! У нее нет, и не может быть ничего общего с Поллом и его хозяевами!
– Ах, так? – задохнулась девушка. – Да будет вам известно, что я и есть Амиель и я иду в Шандолу вместе с Ирвином, Пилатом и Фантусом!
Призраки замолчали, озадаченно разглядывая ее.
– Ну и что уставились? – прошипела оскорбленная до глубины души Амиель. – Летите куда летели, и не мешайте нам!
– Простите, а чем вы занимаетесь? В чем мы вам помешали? – пискнул крошечный эльф.
– Мы с Поллом ищем Ирвина остальных, они куда-то пропали.
– Мы, вообще-то тоже их ищем, совсем недавно мы получили от них сигнал о помощи и вот – летим выручать.
– А откуда был сигнал? – заволновалась Амиель. – Мы с Поллом обыскали всю долину!
– Исходя из наших научных наблюдений, сигнал исходил откуда-то из-под земли.
– Из-под земли?
– Да и это нас тоже очень удивило. Вы говорите – все осмотрели? А странного ничего не заметили?
– На этом месте был лесок, а теперь его там нет, просто голая земля.
– Очень интересно, давайте посмотрим.
И единорог, в окружении призраков, пошел на снижение.
Тем временем, Фантус с Пилатом постепенно падали духом. Сроут старался не обращать внимания на мелькающие огоньки, Пилат, пошатываясь, бродил кругами и тряс головой, разгоняя сгущающиеся перед глазами сумерки, а Ирвин лежал на листьях, свернувшись калачиком. Глаза его были открыты, но ничего не видели.
– Сроут, ты можешь отпустить мои грехи? – слабым голосом попросил пес.
– Я? – удивился Фантус.
– Больше некому, – Пилат рухнул на землю. – Какое счастье, что мой бедный хозяин никогда не узнает, какой недостойный пес у него был.
– Прекрати, Пилатыч, ты замечательный пес, – расстроился сроут, – вредный немного, прожорливый, нудный, грязный, порой совсем невыносимый, а в остальном, ты очень хороший. Очень чудесный, честное слово.
– Ты специально меня перед смертью утешаешь. Как быстро пролетела моя жизнь!
