— Это суеверия, мистер Хэйс.

Не хватало мне постоянного прессинга со стороны мамы и подруг, на тему того, чего нельзя беременной: смотреть на что-то некрасивое, вязать, покупать заранее вещи, стричь и красить волосы, давать кому-то гладить живот и прочее, теперь и Кевин со своим зайцем. Милый ушастик, что в нем может быть плохого? Сам Хэйс только угукнул в ответ, схватил меня покрепче за руку и повел в дом прямо по лужайке, через цветники и кустарник, чтобы ни на один сантиметр не пересечься с воображаемым следом зайца.

— Узнаю, кто выпустил серого — лично сделаю уши точно такими же.

— Касайся примета меня, а не ребенка, вы бы также нервничали?

— Тогда бы нервничал чокнутый О’Келли, — буркнул он и открыл передо мной дверь в дом.

Внутри пахло свежей выпечкой, а на столе в кухне исходил паром горячий яблочный пирог. Рядом хлопотала Шивон, она заваривала чай и расставляла на столе приборы. Правда, всего на одного человека.

— Мы ждали вас ближе к обеду, — она поздоровалась и сразу же повела меня осматривать дом. — Когда мистер Хэйс сбросил сообщение, пришлось доделывать все на бегу. Но не волнуйтесь, чистоту здесь поддерживали всегда, регулярно прогоняли отопление и проветривали, а с остальными мелочами мы успели разобраться. Я уже говорила: этот дом настоящее чудо, здесь вам с малышом будет комфортно.

Значит, Кевин уже давно спланировал мой переезд, но посоветоваться или предупредить посчитал излишним, не подходящим его образу властного урода. В одном ему стоило сказать “спасибо”: дом мне нравился. Небольшой, около ста квадратных метров, возможно, самую малость больше, с кухней, двумя спальнями и большой просторной гостиной. Вся мебель деревянная, такая старая, будто осталась здесь с дня строительства, что-то укрыто вязаными пледами, остальное — просто такое, как и много лет назад. Единственная новая деталь — мягкие диванчики и кресла, их купили совсем недавно, видела такие в свежих каталогах ещё когда работала.

Вся обстановка, атмосфера и запахи, смешанные из тонкого аромата ванили, корицы, свежеиспеченного пирога, дерева и душистых трав, даже чисто осенний, сложенный из скошенной травы, падающих листьев и дождя аромат, напоминали что-то родное и уютное, почти забытое, притаившееся в ворохе полустретых воспоминаний из детства. Дом Киарин казался настолько моим, что не хотелось менять в нем ни единой детали, разве какие-то мелочи, вроде салфеток или картин на стенах. Я видела, что это просто отпечатанные репродукции и хотела повесить на их место свои акварели или вышивки, возможно, что-то от местных художников. Уверена, в таких красивых местах много талантливых людей.

Байту здесь понравилось тоже. За считанные минуты он успел оббежать все комнаты, после улегся на диван и положил голову на лапы, наблюдая за мной.

— Девушки-горничные будут приходить сюда к шести утра, готовить завтрак и помогать с ежедневной уборкой, — Шивон проводила меня до кухни и налила полную чашку некрепкого чая. Малышу вреден кофеин, как и танин, но совсем без горячего мне тяжело, пришлось перейти на такой вот чай, больше похожий на подкрашенную воду.

— Хватит и пары раз в неделю, помочь с уборкой и прочей тяжелой работой. Хочу немного уединения, простите.

Она с пониманием кивнула и поинтересовалась у Кевина, не хочет ли тот перекусить, после удалилась в спальню, разобрать вещи.

Чай приятно согревал, не обжигая губы и язык, не отдавал горечью и не казался слишком сладким. Пожалуй, готовка Шивон и другой кухарки из Грейстоуна — единственное, о чем я буду скучать.

— Если что — дай знать, Шивон подберет тебе помощницу по хозяйству, — Кевин уселся напротив, вытянул ноги вперед и развалился на стуле, снова сверкая помадой на воротнике и, кажется, брюках рядом с ремнем.

— Я привыкла к домашней работе, — в самом деле старалась справляться с ежедневной уборкой сама, а приходящие сотрудники из клининговой компании наводили лоск в доме и городской квартире пару раз в неделю. — А посторонний человек всегда причиняет неудобства. Простите, кажется из меня не выйдет приличной жены миллионера. Это стоило мне одного брака, снова повторять ошибки не хочу.

Чем больше дела Игоря шли в гору, тем сильнее мы отдалялись друг от друга. Слишком много требований к жене такого важного человека, слишком много внимания, слишком большая ответственность. Игорь не настаивал ни на чем, но я видела, как растет и множится его сухое недовольство, как он смотрит на других, “правильных” жен, как… Впрочем, это уже совсем не важно.

— Разберемся после твоих родов, хотя я предпочел бы решить все сразу и дать ребенку правильную фамилию. Он Хэйс.

— Наполовину. И мне, на вашем месте, было бы стыдно свадьбой расстраивать такую милую и раскованную девушку, которая с пониманием относится к вашим утренним потребностям.

И подмигнула Кевину. Он же оглянулся себе за спину, не высвечиваются ли там подсказки для меня, затем скривился, будто неудачно пошевелил ногой и задел старую мозоль на стопе.

— Откуда ты вообще взяла информацию о моей девушке? Слуги болтают?

— Считайте это секретной русской магией.

Надеюсь, после он заметит и следы помады, нежного, светло-розового оттенка, должно быть придающего губам естественное сияние, торчавший из бардачка крошечный уголок кружев и свою собственную шальную помятость, которая бывает только после бурного, но не самого долгого секса. А если и нет — то пусть считает, что в мире есть место волшебству.

— Хм, — он потер виски, после оглядел свои пальцы, — с девушкой я сам разберусь. Кстати, бешеный О'Келли каждое утро бегает здесь, в парке. С твоей стороны будет вполне разумно оставить его в любовниках, а самой найти более подходящего мужа. Хотя ума не приложу, что ты в нем нашла. Обычный парень: не красавчик, не богат, не блещет умом.

— Позвольте думать, что в мужской красоте я разбираюсь немного лучше.

Его попытки принизить Гаррета выглядели странно и попахивали невозможной, противоестественной ревностью. Неужели этого самодовольного и излишне прямого мужчину так ранило мое несогласие на брак и легкая симпатия к инспектору? О'Келли не тянул на прилизанного голливудского красавчика, но в нем было что-то настоящее, неподдельное. И, могу поспорить, решись ирландские полицейские сделать свой календарь по примеру австралийских пожарных, Гаррету бы нашелся свой месяц. и даже вечная щетина не портила его, скорее придавала шарм.

Кевин решил не развивать тему дальше, просто смотрел на меня. Пристально и долго почти не моргая.

— А ты вещь в себе, Хелен Ксуйски.

— Быть ведьмой приятнее, чем вещью, в этом причина моей симпатии к Гаррету, а не к вам, мистер Хэйс.

Возможно, он собирался ответить что-то, но на кухню зашел Адам на пару с еще одним телохранителем и деликатно кашлянул в дверях.

— Мы проверили всю территорию, ничего подозрительного нет. Но мы посадим человека, который будет следить за всем через камеры, еще двое — неотлучно дежурят в доме. И все равно настоятельно рекомендую вернуться в Грейстоун и максимально ограничить свои прогулки до рождения ребенка.

— Моей жизни угрожает опасность? Ради этого вы привезли меня в Ирландию, Адам, подставить под удар?

Бейкер на мгновение опустил взгляд, затем собрался и посмотрел на меня.

— Нет, Хелен, нет. Но Дон крайне неосторожно завещал часть денег разным организациям, не хочу вводить их активистов в искушение. Поэтому вас будут охранять круглосуточно.

— Если состояние Хэйсов не пшик, а реально существует, то сделайте охрану максимально незаметной. И в доме не должно быть никого. Простите, хочу принимать ванну и не думать, что посторонний человек подслушивает мое пение.

Вряд ли они воспримут такую просьбу спокойно, но я уже настроилась на долгий спор и не собиралась сдавать позиции. Кевин постукивал пальцами по столу, Адам коротко переглянулся с ним, затем чуть пошевелил губами, готовя речь, но не успел вставить и слова:

— Сделай все так, — бросил младший Хэйс, почти сразу вскочил на ноги и прошагал к выходу. — Сделай все так, как она просит. Мы достаточно потрепали нервы нашей гостье.