Спустя некоторое время явился комиссар Лещинский. Он наотрез отказался отпустить великого князя Андрея. Напрасно Кшесинская уверяла, что она отдала комиссару Булле полный саквояж бриллиантов и даже свои перстни и серьги. Лещинский не верил ее словам. Как так, Булле за шесть обысков не нашел ни одного бриллианта и вдруг у нее их целый саквояж! И потом, куда девался сам комиссар Булле? И почему в ревкоме этот странный запах жженой кожи?

И к тому же князь Андрей как две капли воды похож на недавно расстрелянного бывшего императора Николая II, а если за этим что-то кроется? Нет, нет, о том, чтобы освободить из-под стражи князя Андрея не может быть и речи. И Лещинский, несмотря на присущую многим полякам галантность в отношении дам, можно сказать, грубо выгнал Кшесинскую из помещения ревкома и запретил его проветривать, чтобы потом выяснить происхождение невыносимого запаха паленой кожи. А великого князя Андрея приказал оставить под стражей, чем и подписал себе смертный приговор, сам о том нисколько не догадываясь.

Кшесинская бросилась к Ревекке Вайнштейн-Блюм, но каторжанка с двадцатилетним стажем не захотела хлопотать о князе Андрее. Она ссылалась на свои политические убеждения и только угощала Кшесинскую изюмом. Ей же этот изюм, которого в доме Ревекки хранилось несметные запасы, и в горло не лез. До Кшесинской доходили слухи о расстреле царской семьи. Она, в отличие от Ревекки, со всеми ее политическими убеждениями, не верила в возможность такого варварства. Но после разговора с Лещинским испугалась, что этот негодяй может расстрелять великого князя Андрея единственно за то, что тот действительно очень похож на Ники (Николая II).

Однако дело обернулось совершенно иначе.

За несколько дней до описываемых событий, то есть до ареста великого князя Андрея, он встретил в городе князя Азламат-бея. Этот храбрый, но очень вспыльчивый и болезненно гордый горец служил в Кавказском полку, шефом которого был великий князь Андрей. Великий князь Андрей не делал Азламат-бею никаких поблажек по службе. Но за пределами служебных отношений часто давал понять и даже подчеркивал, что они равны как князья. Это производило на Азламат-бея очень сильное впечатление. И встретив великого князя Андрея в Кисловодске он пригласил его в гости в свой аул, куда можно добраться за пару часов по горным тропам. Великий князь Андрей дал согласие нанести Азламат-бею визит.

Азламат-бей рассказал о предстоящем визите великого князя своим сородичам, а их у него почти целый аул. Но в назначенный день великий князь Андрей не приехал, так как его уже арестовали. Не зная об этом, смертельно оскорбленный Азламат-бей с двумя десятками своих кунаков – храбрых джигитов, вооруженных с головы до ног, как это принято на Кавказе, приехал в Кисловодск, чтобы потребовать объяснений или даже вызвать великого князя Андрея на дуэль.

Великая княгиня Мария Павловна рассказала Азламат-бею о том, что произошло. Азламат-бей схватил маузер, который всегда носил с собой, потому что, как и Ленин, предпочитал его любому револьверу, вскочил на коня и вместе со своими джигитами помчался к ревкому. Горцы, ничего не объясняя, с диким криком перестреляли всю охрану тюрьмы, а Лещинского, так как он был совсем маленького роста, повесили на дверях ревкома, второпях не обратив внимания на просьбы великого князя Андрея пощадить комиссара из человеколюбия, широко известного в Европе в начале XX века, а в России распространяемого графом Л.Н. Толстым, гениальным русским писателем.

После этого происшествия великий князь Андрей посетил с визитом аул Азламат-бея и через несколько дней, потребовавшихся для сборов, великая княгиня Мария Павловна и Кшесинская и еще несколько семейств покинули Кисловодск. Они с трудом добрались до Новороссийска, а потом на каком-то пароходике, чуть не утонувшем в Черном море, до Крыма, к великой княгине Марии Федоровне, матери императора Николая II. Во время этого бегства Кшесинская потеряла свое самое дорогое сокровище – саквояж с письмами и фотокарточкой Ники (Николая II). А в Крыму беглецов ожидал еще более жестокий удар. Стало достоверно известно, что вся царская семья расстреляна в Екатеринбурге.

От царя хотел избавиться еще глава Временного правительства, тайный и закоренелый масон Керенский. Он полагал, что ему неудобно править Россией, если где-то рядом находится царь, пусть даже и подписавший отречение от престола, тем более, что уже появились слухи, будто это отречение получено обманным способом, а значит, оно недействительно.

Поэтому Керенский через своих многочисленных приятелей-масонов официально обратился к королю Англии Георгу V, двоюродному брату царя Николая II с просьбой принять у себя низложенного императора бывшей Российской империи, так как она теперь уже является республикой и присутствие монарха в ней неуместно и крайне нежелательно. Георг V, хотя и был представителем Саксен-Кобург-Готской династии, в 1917 году переименованной по случаю войны с немцами в Виндзорскую династию, сам не мог принимать никаких решений. В связи с отсутствием в Англии Конституции все решения принимает парламент, и королю по любому поводу нужно обращаться в нижнюю палату этого парламента. Такой обычай в Англии заведен еще со времен короля Карла I, которому за нарушение этого правила отрубили голову, и все последующие короли старались строго соблюдать раз и навсегда утвержденный порядок.

Георг V, как и положено, обратился в парламент, потому что сочувствовал своему двоюродному брату, Николаю II. Но все дело испортил один из членов парламента по фамилии Черчилль[28]. Семейство этих Черчиллей вывела в люди прабабушка. Как одна из придворных дам она сопровождала короля во время конной прогулки и так неосторожно, но удачно упала с лошади, что у нее задрались юбки. Король обратил внимание, что несмотря на безобразную внешность, ноги у дамы длинные и стройные, и включил ее в число молодых особ, занимавших при королеве должности фрейлин, а при короле – исполнявших «известные обязанности», предписав ей, при исполнении этих известных обязанностей прикрывать лицо носовым платком, чтобы не портить общего приятного впечатления.

Черчилль очень гордился этой своей прабабкой, но еще больше он гордился тем, что один из его предков состоял в родственной связи со знаменитым морским разбойником Дрейком, имя которого англичане даже нанесли на географическую карту. Официально Черчилль происходил из семейства герцогов Мальборо. Отец за тупость и скверный характер лишил его титула герцога, и ему приходилось подвизаться на политическом поприще. Обладая неуемной энергией и тяжелыми дефектами речи, Черчилль никогда не пропускал возможности выступить в парламенте, чтобы усовершенствоваться в ораторском искусстве.

Он произнес трехчасовую речь. Перевирая все, что только можно переврать, и путая все, что можно перепутать, он рассказал как Россия напала на англичан в Крыму и как отец императора Николая I Павел I по сговору с Наполеоном чуть не вторгся в Индию, чтобы насолить англичанам. Россия, по мнению Черчилля, везде: на Камчатке, на острове Сахалине, в Средней Азии, в Афганистане и особенно на берегах проливов Босфор и Дарданеллы изо всех сил вредила королевству Англии, официально соединенному с Северной Ирландией, а неофициально с Шотландией, то есть не по желанию шотландцев, а насильно, протестуя против чего мужчины в Шотландии носили вместо штанов женские юбки.

Парламентарии не переносили Черчилля за его шепелявость и прочие скандальные выходки, но на этот раз устроили ему овацию, словно это был не Черчилль, а знаменитый английский актер Дэвид Гаррик или римский оратор Цицерон. Причина их восторга заключалась в том, что в силу своего национального характера Россию они ненавидели еще больше, чем Черчилля, хотя столетиями и закупали русскую пеньку и мачтовый лес и по волнам Балтики возили сбывать в Петербург всякие щепетильные безделушки и побрякушки в обмен на сало, которое в Малороссии до сих пор считается деликатесом.