«Такова уродливая правда о моей – и любой другой – королевской династии. Те, кто могут силой взять власть в свои руки, берут её, а затем передают по наследству детям…»

Бросив издеваться над толстым Финном, Лопе опять подтащил Бриони к себе. Когда разбойник уже протянул грязную лапищу, чтобы пощупать, где там у неё грудь под свободной рубашкой, он внезапно взвыл от боли и отскочил на несколько шагов; нож, который он заставил Бриони выпустить из рук, торчал теперь, подрагивая, у него в бедре.

– Ублюдок! – выругался драматург с залитым кровью лицом, тяжело поднимаясь на ноги. – Я метил в твои яйца!

Остальные члены шайки обернулись на крик своего главаря и теперь стояли, наблюдая, как тот делает неверный шаг в сторону актёра.

– Яйца? Да я сам твои отрежу, если у тебя хоть что-нибудь там болтается, ты, жирный евнух! – он махнул рукой и тотчас же ещё два бандита подскочили к Финну и, мигом сломив сопротивление, швырнули его на землю и, разом навалившись, к ней прижали. Рыжий Лопе выдернул нож из ноги, презрительно дёрнув головой.

– В мясистую часть. Ха! Сразу видно, что ты не боец, – он нагнулся. – Я покажу тебе, как пользоваться ножом, когда имеешь дело с мужчиной.

– Нет! – взвизгнула Бриони. – Не трогай его! Можешь делать со мной всё, что хочешь!

Бандит хохотнул.

– Не боись, тобой, срамная девка, я займусь непременно. Но сначала разделаю эту коровью тушу…

В воздухе вжикнуло, и Рыжий Лопе вдруг заткнулся и медленно выпрямился. Затем поднял руку к лицу и попытался снять маску, но – не смог: стрела, ещё подрагивающая оперением, пронзила его лоб прямо над глазом и пришпилила её к черепу.

– Я… – проговорил он и рухнул навзничь, как подрубленное дерево.

– Взять их! – гаркнул кто-то. Дюжина вооружённых людей выломилась на дорогу из зарослей.

Со всех сторон, жужжа, как разъярённые осы, полетели стрелы. Прямо перед Бриони один из разбойников, прижимавших Финна к земле, вскочил, но только затем, чтобы повалиться на неё мгновением позже с тремя древками, вибрирующими в его грудной клетке и животе. Ещё несколько стрел пронеслись мимо. Мужики вопили, как испуганные дети. Один из шайки вцепился в ствол дерева, словно в мать родную; когда он сполз на землю, на коре осталась широкая кровавая полоса.

Бриони бросилась на землю и закрыла голову руками.

Сианские солдаты стащили последние тела разбойников в кучу.

– Все здесь, капитан, – отрапортовал один из помощников. – Насколько можно судить.

– А другие?

– Один мёртв. Прочие лишь легко ранены.

Бриони поспешно поднялась на ноги. Один мёртв? Эстир Мейквелл стояла на коленях и всхлипывала. Принцесса кинулась к ней, но кто-то из солдат схватил её за руку, не пуская.

Эстир отвернулась от тела высокого мужчины и яростно ткнула пальцем в сторону Бриони:

– Это всё ты! Это всё твоя вина! О, если б не ты, ничего бы не случилось и бедный Дован всё ещё был бы жив!

– Дован? Дован мёртв? Но… я не… – что могла сказать на это Бриони?

Все прочие члены труппы: брат Эстир, Невин Хьюни, – даже Финн! – казалось, глядят на неё укоризненно, окружённые солдатами.

Отряд носил сианские цвета, но такой эмблемы принцесса никогда не видела – устремлённая вперёд красная гончая. Капитан подошёл и сурово оглядел девушку сверху донизу. У мужчины была длинная, но аккуратно подстриженная борода, на высоком шлеме горделиво развевался белый плюмаж. У Бриони мелькнула мысль, что этот тип, судя по виду, считает себя человеком весьма утончённым.

– Вы принцесса Бриони Эддон из Южного предела, недавно пребывавшая при дворе нашего короля в Сиане?

Отпираться не было смысла – она итак достаточно навредила.

– Да, это я. Что будет с моими друзьями?

– Не вам думать об этом, госпожа, – ответил капитан, с серьёзным видом покачав головой. – Мы разыскивали вас много дней. Теперь пойдёмте со мной и не сопротивляйтесь. Вы арестованы.

«Похоже, быть частью странного трио, идущего по странным местам – моя планида, – вздохнул про себя Феррас Вансен, карабкаясь вместе со спутниками всё вверх и вверх по изогнутому ходу, который Сурьма представил им как „Медное кольцо“. – Сперва за Границу Тени с наследником трона и воином-кваром без лица, а теперь – сквозь земные недра с двумя низкорослыми людьми. В тот раз я выжил… пусть и чудом…»

Но даже и сейчас он недоумевал, как это так получилось: почему он упал в дверной проём в Стране Тени, а в итоге оказался прямо в залах фандерлингов под Южным Пределом? И ответа на сей вопрос, конечно же, не было. Разумеется, это могло случиться и по воле богов – в чём Вансен, однако, очень сомневался: за последний безумный год ему стала очевидна по крайней мере одна вещь – даже боги, похоже, не властны над своею судьбой.

Сурьма и мелкое неопрятное существо, назвавшееся Бурым Углем, яростно спорили. Монах был выше пленника на голову (он вообще был самым высоким фандерлингом из всех, кого успел увидеть Вансен – макушкой доставал капитану до нижнего ребра), но не мог тягаться с дроу по части напористости: малорослый мужичонка шипел, как загнанный в угол кот. Было странно видеть этих двоих рядом, во всём их сходстве и различиях: будто в споре за луг сошлись дикий пони, взъерошенный и мелкий – и ладный спокойный фермерский конёк.

– Что тут происходит? – потребовал объяснений капитан.

Сурьма нахмурился.

– Это ловушка или обман. Он хочет вести нас по Старой дороге в каменоломню к Туфовому мешку, но я сам был там только вчера. Из него нет выхода! Мы и называем это место «мешок» потому, что выйти оттуда можно лишь там, где ты вошёл.

Вансен перевёл взгляд на Бурого Угля, который зыркал из-под насупленных бровей, точно барсук, вытащенный из разрытой норы.

– Он говорит, почему хочет отвести нас туда, если выхода там нет?

– Он утверждает, что есть. И говорит, что я – слепой болван, если думаю, что всё знаю.

Сурьма сжал кулаки. Будь Вансен на месте Угля, ему бы уже сделалось не по себе.

– Давай поглядим, куда он нас приведёт. Если это ловушка, то парень выбрал странный способ её устроить – заманить нас в тупик. Кроме того, я уверен – он знает, что если соврёт, первой полетит его голова, – Вансен продемонстрировал насупленному дроу свой топор. – Но и напомнить ему об этом не помешает.

Бурый Уголь повёл их дальше по Старой дороге в каменоломню, пока практически все мало-мальски знакомые перекрёстки не остались позади. Коридор стал круто опускаться; с трудом преодолев в молчании ещё часть пути, их маленькая группа вышла к развилку.

Сурьма ткнул пальцем в крайний правый ход:

– Вот там Туфовый мешок.

– А куда Старая дорога ведёт отсюда? – поинтересовался Вансен, указывая на другое ответвление.

– Снова вверх, пока не соединяется с Медным кольцом на той стороне Города фандерлингов. Это одна из дорог Штормкамня.

– Зачем же вы сделали здесь тупик?

– Изначально он и должен был стать дорогой, но оказалось, что копать в эту сторону слишком трудно – в те дни ведь никакого взрывчатого порошка не было. И тогда строители решили изменить направление, – объяснил монах, кивая в сторону левого рукава развилки. – Ушли чуть в сторону, туда, где камень был податливей.

Несмотря на недоверие Сурьмы, капитан позволил Бурому Углю вести их вниз по слепому туннелю, который всё время изгибался и поворачивал, и местами становился настолько низким, что Вансену приходилось садиться на корточки и продвигаться вперёд нелепо согнувшись. Но наконец они вышли в чуть более широкое место, и при бледно-золотистом свете коралловой лампы Сурьмы капитан увидел то, что и предсказывал монах: коридор заканчивался брошенной посреди работы долблёной стеной и кучей щебня. Выхода отсюда не было.