– Что ты имеешь в виду?

– Что и сказал, ваше высочество. Не сочтите за неуважение, но вам стоило бы отдохнуть по-настоящему, а не за разговорами. Мне кажется, вы неважно себя чувствуете.

Бриони закрыла глаза и попыталась унять клокотавшую в ней злость, но не вполне с этим справилась.

– Прости, Финн. Не уходи. У меня есть веская причина злиться, как, впрочем, и у тебя. Оставим даже всех моих ни в чём не повинных подданных, которым они причинили вред, но ведь и мой брат – мой близнец! – пропал, а то и умер уже, и всё как раз из-за этих тварей. И кроме того, они похитили ещё человека… – она замялась и задумалась, как бы описать Вансена, – которого я считала другом. Как и мой брат, он не вернулся с Колканова поля. Так что я не слишком расположена слушать добрые слова об этих кварах.

– Не бойтесь – я сказал, что изучал их, а не что я в одного из них превратился. Лорд Броун повелел мне найти всё, что я смогу, о Мирном народе, как их называют эвфемистически. И хорошо заплатил мне за работу – больше, чем я получал когда-либо за любую из моих пьес, были ли в них фаэри или нет.

Бриони посмеялась, несмотря на ужасное настроение.

– Тогда расскажи мне, Финн. Что ты знаешь о них?

– Я знаю, что не понимаю их, принцесса Бриони. Ещё я знаю, что Южный Предел представляет для них огромный интерес, но не знаю при этом, почему.

– Потому что он преграждает им путь, разве нет? Англин, основатель нашего рода, получил во владение замок, дабы он встал первым бастионом на пути сумеречного народа, если те пожелают вдруг вернуться. С тех пор мы с честью несли стражу, доверенную нам.

– И в котором месте они впервые напали на этот раз, ваше высочество?

Бриони припомнила несчастного молодого купца по имени Раймон Бэк.

– Где-то на дороге в Сеттленд. Они разметали караван торговца.

– И зачем им, если они начали наступление там, продвигаться на сотню лиг к востоку и ударять по Южному Пределу? Когда они могли бы направиться на запад, в Сеттленд, защищённый гораздо слабее, или, если квары хотели помародёрствовать, на юг, в Эстерскую долину, где богатенькие купеческие городки далеко высунулись из-за щита короля Энандера. Северный конец этой долины вдвое дальше от Тессиса, чем та местность, в которой они напали на торговый караван, от Южного Предела.

– Что ты хочешь сказать, Финн?

– Что их действия имеют смысл всего только в двух случаях: они пришли ради мести нам, только и исключительно, или же они видят какие-то ещё, лишь им понятные, преимущества в захвате Южного предела – и не всей территории, но только самого замка. Они разрушили всё, до чего дотянулись во время своего марша к крепости вашей семьи, но оставили нетронутыми Далер-трот, Кертуолл и Сильверсайд.

– Но почему? – уже простонала Бриони – меньше всего ей сейчас хотелось ломать голову над новыми загадками. Она едва находила в себе силы проживать каждый день – когда столько вопросов о том, что сталось с её дорогими и любимыми, оставались без ответа. – Почему они так сильно ненавидят нас?

Сочинитель пьес пожал плечами.

– Представления не имею, принцесса.

– Тогда дознайся до истины. Это – твоё задание, начиная с сего дня.

Полный мужчина растерянно глянул на девушку.

– Принцесса…?

– Если мой отец не вернётся – да не допустит такого милостивая Зория – тогда мне потребуется помощь. Я должна разобраться во всех тех вещах, на изучение которых мои отец и даже старший брат потратили годы. Очевидно, что квары – тоже из их числа, и я должна попытаться понять их. И я не знаю никого, кому было бы известно об этих существах хотя бы столько же, сколько тебе, Финн. Верный ли ты мне подданный?

– Принцесса Бриони, конечно же, я чту и вас, и вашу семью…

– Ты – верный мне подданный?

Он моргнул раз, другой, изумлённый её просто-таки свирепостью.

– Конечно, ваше высочество. Я верный подданный Южного предела, а вы – дочь короля.

– Да. И пока что-либо не изменится, я – принцесса-регент. Помни, Финн, я считаю тебя другом, но мы не можем играть две роли одновременно. Я никогда больше не смогу стать «Тимом». Я никогда уже не буду простой актрисой, даже пока я прячусь среди вас. Мои люди нуждаются во мне, и я сделаю всё, что должна, чтобы служить им… и вести их.

Он улыбнулся очень слабо.

– Конечно, ваше высочество. Я поистине сочту за честь стать королевским… как нам это назвать? Историком?

– Ты будешь королевским историком, Теодорос, это вопрос решённый, – Бриони осталась довольна, увидев, как драматург поморщился, но не потому что не любила толстяка, а потому что ей необходимо было донести до него, как дела обстоят сейчас.

– А появятся ли помимо тебя другие, будет зависеть от того, как хорошо ты справишься со своей работой.

Фургончик понемногу замедлил движение, потом остановился, и Бриони услышала громкие голоса. Обеспокоенная, она проверила, на месте ли ножи, которые стала носить с собой всё время, привязав к предплечью под рукавами. Прошло довольно много времени, а они всё не двигались с места; наконец внутрь вагончика сунула голову Эстир Мейквелл.

– Почему стоим? – поинтересовался Финн.

– Педдер и Хьюни толкуют с городским управляющим и парочкой его амбалов, – сообщила женщина. – Похоже, солдаты короля побывали здесь уже дважды за последнюю десятицу, разыскивая неких путников, – она бросила тревожный взгляд на Бриони, – так что магистраты города останавливают приезжих и расспрашивают, по каким делам сюда да откуда… и всё такое.

– Мне выйти к ним? – спросил Финн.

– Можешь, но, думаю, брат и сам неплохо справляется. Правда, они могут попросить дать заглянуть в повозку. Что мы им тогда скажем?

– Конечно, позволим заглянуть, – ответила Бриони. – Финн, дай мне твой нож, чтоб мне свой не развязывать.

Оба, Эстир и драматург, выпучили на неё глаза.

– Эй, ладно вам! Я не собираюсь драться с магистрами! Я хочу опять обрезать волосы, – она ухватила прядь и с грустью осмотрела. – А ведь они только-только отросли почти до прежней длины. Но тщеславие сейчас не помощник. Я уже притворялась до этого парнем, и опять проделаю то же.

К тому моменту, когда краснолицый мужчина сунулся в фургончик, принцесса уже переоделась в один из старых пастушеских костюмов Пилни и сидела на корточках у ног Теодороса, сшивая ремешок на башмаке драматурга.

– Кто вы, – обратился магистр к Финну, – и почему вы едете, когда владелец идёт пешком?

– Могу ли я в свою очередь спросить, кто вы, сир?

– Я – Пунтар, королевский магистрат – вам это может подтвердить любой горожанин, – он слегка скосил глаза на Бриони, а затем обвёл взглядом тесный фургончик, увешанный костюмами и всевозможными шляпами и нагруженный деревянной бутафорией, которая занимала каждый свободный уголок. – Актёры?

– В некотором роде, – быстро подтвердил Финн. – Но если мой друг сказал вам, что он – владелец, он вам солгал – напился, должно быть, – сочинитель бросил на Эстир, готовую яростно кинуться защищать брата, суровый взгляд. – Бедняга. Он когда-то владел этим предприятием, правда, но давным-давно его продул. Счастье для него, что, купив дело, я оставил его работать здесь.

– А кто вы такой? – снова задал вопрос магистр.

– Я-то? Я брат Дорос из Ордена предсказателя Семблы, к вашим услугам.

– Вы священник? И путешествуете с женщинами?

Сначала Финн вздрогнул, но потом увидел, что магистрат указывает на Эстир Мейквелл, а не Бриони.

– Ах, вы про неё. Она кухарка и швея. А за её отчасти увядший девичий цвет вы, сир, можете не волноваться – братья благочестивы и полны сострадания; если не верите мне, попросите того, что с бородкой – мы зовём его Невином, – чтобы он прочёл вам историю о мученичестве ониры Путы, множество раз изнасилованной красскими разбойниками. Парень рыдает, рассказывая о ней, так прилежно он выучил этот и другие уроки, преподанные нам богами.

Видно было, что магистрат порядком растерялся.