Ну да, эгоистичный гений помышлял лишь о себе, но я не рассердился.

— Конечно, Ринни!

Пока мы обменивались этим эпохальными фразами, Шерил исчезла, я не видел её нигде, а запах ощутить в такой толчее нечего было и надеяться. Даже проститься не захотела. Моя грусть стекала каплями боли на дно души.

— Поедем домой, Саторин.

Он не возражал, уютно молчал в своём потрясении, что меня вполне устраивало. Спать вместе теперь нужды не было, и я поднялся в свою комнатушку. Принял душ, оделся в домашнее и взялся разбирать мешок с королевским имуществом. Платье и прочее сложил аккуратно и припрятал — вдруг ещё пригодится, не покупать же каждый раз новое? Парик расчесал. Он был из собственных волос, тогда они у меня отросли до зада, это потом пришлось состричь, чтобы ни у кого не возникло и тени подозрения.

Утро уже наступило, спать я не хотел, потому уселся на любимый диван и занялся текущими делами. Следовало вычистить мастерскую, найти надёжную фирму для ремонта машин, прикинуть, сможем мы позволить себе частично закупить новое оборудование. Привычные заботы поглотили внимание, и когда со мной связался по коммуникатору Девенпорт, я не сразу и сообразил, что ему надо. Он запросил видеоканал, и я включил изображение. Не знаю, что он разглядел на моей физиономии, но его собственная всё ещё хранила следы ночного потрясения. Наш новый монарх даже ничего не сказал, лишь сверлил меня взглядом.

— Ладно, сейчас приеду! — сказал я. — Гляну, как там Саторин и сразу к тебе.

Он благодарно кивнул и отключился.

Мой гений уже пробудился и привёл себя в порядок. Он сидел в кабинете и размышлял о чём-то над изображениями, меняющимися на рабочей панели. Его пальцы едва заметно шевелились, словно воплощая созданную фантазией красоту. Я приободрился: кажется, у нас вскоре опять будет работа, заказы, а следовательно, и деньги на оплату счетов.

— Саторин, мне надо уехать. Я вызвал людей навести порядок и починить твоё оборудование. Возможно, будет шумно. Надеюсь, тебя это не слишком побеспокоит.

Он рассеянно кивнул.

— Да, конечно, я тут посижу.

Ему явно не терпелось вернуться к картинам, что рисовало воображение, приятно было видеть его таким.

Помимо водителя машины у нас ещё числился в штате слуга, что присматривал за порядком в доме. Я оставил его разбираться с рабочими, а сам поехал на Взгорки.

К Девенпорту и на этот раз пропустили без звука, хотя его новый титул как бы предполагал дополнительную дозу величия. Он встал, когда я вошёл — это что-то новенькое. Я не слишком стремился к тому, чтобы наши дружеские отношения переходили в новый формат, меня вполне устраивало старое приятельство, потому следовало сразу произнести все нужные слова и не возвращаться к трудной теме потом.

Девенпорта явно рвали на части сомнения, я угадал их по смешавшимся в кучу словам:

— Тач… Ваше Величество…

Я демонстративно закатил глаза к потолку и сказал:

— Будешь обзываться, я тоже начну!

Кажется, у него камень свалился с души. Вот и ладненько. Он махнул рукой, предлагая садиться, чинно устроился напротив.

— Мозг кипит? — спросил я добродушно.

Понял уже, что договоримся без проблем. Я всё сделал правильно. Девенпорт кивнул, жадно подался навстречу и спросил шёпотом:

— А почему королева?

— Чтобы никто не догадался! — ответил я.

— И кто знает?

— Ты теперь в курсе.

Он явно хотел уточнить, назвать другие имена предполагаемых сообщников по тайне, но промолчал, всё же сказано было определённо. И как мне теперь с этим жить? — говорил его взгляд.

— Забудь, — посоветовал я, — но ещё несколько вопросов задать можешь. Я честно отвечу.

— Они подождут, — ответил Девенпорт.

Я восхитился: мужественный у нас король, Цветок не прогадала с выбором. Не прогадал. Да какая нафиг разница! Я не сексист. Жизнь отучила делить людей по глупым принципам.

— Я безмерно благодарен за поддержку, — продолжал Дев. — Стать монархом, которого выбрала Белая Королева — это больше чем честь, это огромный плюс к статусу.

— Ну сама выбрала, сама может и снять: женщины так непостоянны.

Мы рассмеялись, хотя шутка вышла так себе, и напряжение начало отпускать моего царственного собеседника.

— Древний вампир, — сказал Девенпорт, — и он же — симпатяга Тач. Ничего, что я тебя так называю?

— На людях можешь величать Александром, если для тебя это важно, а вообще я привык. Тач — хорошее слово, в нём нет хулы.

Девенпорт кивнул, сходил в дальний угол кабинета, вынул из сейфа и поставил передо мной знакомый сундучок. Едва поднялась крышка, как вновь щедро выплеснулся наружу бриллиантовый свет. В камерных обстоятельствах корона сияла ничуть не хуже, чем на публичной сцене.

— Ты, наверное, скучаешь по ней.

— Ага, будут ходить к тебе играть, раз ты так добр.

Я вынул реликвию, вновь с удовольствием рассмотрел, обстоятельно погладил пальцами. Красивая. После долгих лет общения с Саториным я это понимал. Дев заговорил, наблюдая за мной:

— Всего один вопрос: ты не жалеешь?

Уточнять я не стал, и так понял, что он имеет в виду. Мысленно прокачал себя на адекватность, а потом сказал:

— Нет. Самая большая сила в смирении.

И величие там же, и не спорьте: я тут самый крутой и лучше знаю жизнь.

Вампиры — взбалмошные существа, им полезно помнить о том, что где-то есть некто, способный усмирить всех одним своим присутствием, но вы же понимаете, что держаться этому некту лучше в тени: и морда, и принципы будут целее.

Девенпорт улыбнулся мне так просто и открыто, что я вновь утвердил в душе сделанный выбор. Порадовался и за себя, и за него. Из этого бессмертного получится отличный монарх и, кажется, я нашёл ещё одного друга. Наше приятельство станет более тесным. Он не страшится меня, потому что готов быть честен, и корону даёт поиграть, что ещё нужно обаяшке Тачу? Саторин, как я полагал, тоже одобрит упрочение полезных контактов, сам же сетовал, что много вокруг нас плавает дерьма — поговорить по-человечески не с кем.

Я всё никак не решался спросить, но набраться храбрости следовало, ведь запах подруги я так и не уловил в слайде — ни единой нотки.

— С Шерил у тебя как?

Он мотнул головой, сказал уныло:

— Никак, она меня послала.

— Она это любит. Если дать время и дождаться подходящего момента…

— Может быть, она и права, — перебил Девенпорт ожесточённо. — Я сам виноват. Там на сцене, казалось, было чем заняться, но от твоей походки у меня чуть крышу не снесло. Это выглядело потрясающе. Следовало верить, что это ты ряженый идёшь, а я видел Королеву.

Я скромно подобрал беспечно вытянутые ноги, чего только не узнаешь о себе, когда выберешься ненадолго из компании лжецов. Глаза Девенпорта струились грустью.

— Гад ты, Тач! Такую мечту убил.

— У других она осталась, а доля властителя по определению горька. Пошёл я, пока не изнасиловали. И не вздумай смотреть мне вслед!

Он лишь махнул рукой и отвернулся. Саторину, пожалуй, рога не грозили.

Я заехал в арендованный зал, проверить, не оставил ли случайных улик: люди любопытны, вампиры, тоже, кто-то мог что-то заподозрить, но всё было чисто. Побродил по пустому пространству, где вскоре вновь разместят кресла для зрителей. Запах Шерил почти исчез, я лишь раз наткнулся на него и постоял на месте, прощаясь.

Боль уже притерпелась ко мне и терзала не слишком ожесточённо, но постоянно напоминала о себе, пульсировала внутри всякий раз, когда мысли возвращались в недавнее прошлое. Перемен предстояло немало, ведь все обязанности подруги ложились на меня. Нанять кого-то ещё нам пока было не по карману.

Разглядывая платформу, с ещё украшавшим её пустым троном, я вспоминал, как Саторин и Дина творили здесь своё волшебство и наткнулся мимоходом на любопытную мысль.

Прикинув возможности предполагаемого проекта, я невольно облизал клыки. Попробовать осуществить его стоило. Я сдал ключи, подписал бумаги, которые в простоте своей оставил без внимания Фенир, и поехал домой.