В романах явившийся из неведомых далей принц обычно встречает взволнованное любопытство трепет сердец и жадные взгляды, но на меня никто не обратил внимания. Я не обиделся. Большинство гостей было знакомо друг с другом, а немногим сторонним, кто попал сюда по недешёвым билетам следовало лишь почтительно восхищаться элитной вечеринкой. Условия идеальные, захотел бы не нашёл лучших.

Я бродил по комнатам, всем почтительно уступал дорогу, смотрел и слушал. Вампиру большего и не надо. Наши чувства необыкновенно остры. Восприятие за гранью человеческого постижения позволяет не только понимать людей, но видеть связи между ними и насыщенность сложившихся отношений. Я моментально отыскал двоих юношей, которых сдал мне несостоявшийся корм, понаблюдал за ними и быстро уяснил, что в этой лавке они подмастерья. Допрашивать так главного, и я принялся отслеживать контакты, конечно не все, а только полезные для дела.

Ничего не стоило издали подслушать разговор, понять по движению губ, те слова, что заглушал посторонний шум. Люди, чувствуя себя в безопасности, сдавали информацию даже без допроса.

Я уже понял, что в среде золотой молодёжи организовалось что-то вроде тайного общества вампироборцев. Не матёрые охотники — куда там, щеночки, решившие что им по силам играть с огнём. Вообще говоря, такого рода кружки возникают с унылой периодичностью, (я с этим постоянно сталкиваюсь), и особых хлопот не доставляют, но сейчас кто-то опытный или внедрился в банду с новыми идеями и технологиями, или сам её и организовал.

Я довольно быстро прокачал молодняк. На мою удачу их что-то тревожило, и они обменивались между собой тайными, как им казалось фразами. Не прошло и получаса, как я почти с полной уверенностью выделил лидера. Держался этот смертный незаметно, в тени, никак не демонстрировал главенства, но именно он являлся центром бродившего по залам беспокойства. Надменный молодой человек. До такой степени высоко себя ценит, что не выставляет напоказ. Он родился во дворце и прожил в неге всю недолгую жизнь, он уверен, что мир ляжет у его ног, стоит лишь поманить. Не то чтобы меня задевало чужое благополучие, но мысль о том, как я примусь его пытать, грела душу. Я хотел, чтобы он сопротивлялся, гордо посылал меня вдаль, сломался не сразу.

Удивляясь внезапному приступу злобы, я отступил в тень комнатных растений и едва не свалил одно из них, когда услышал своё имя, произнесённое знакомым голосом. Запах узнал позднее и неудивительно: из распахнутых на террасу дверей изрядно сквозило.

— Тач? Здесь ты тоже шпионишь, чтобы потом предать?

Дина. Я поймал деревце и молниеносно водворил на место, никто ничего и не заметил, а потом повернулся к девице. Она здесь откуда? Впрочем, знаменитостей ведь приглашают на такие вечера для развлечения публики.

Я поклонился. Хороший метод: позволяет выиграть нужные мгновения и ставит собеседника в тупик, поскольку в обществе мало кто сейчас ведёт себя относительно прилично.

— Рад тебя повидать, дорогая! Я здесь развлекаюсь, как и ты.

Шпильку девочка очень даже разглядела. Мы оба были чужими, хотя ей, скорее всего, не пришлось платить за вход. Я ожидал, что на меня выльются накопленные запасы презрения, но Дина лишь смотрела исподлобья, словно что-то ещё оставалось непонятным, и следовало этот момент разъяснить.

— А я не в обиде! — сказал она вдруг. — Всё естественно: ты служишь своему господину, и, если ради этого приходится делать некрасивые вещи, понять можно.

Мне вдруг пришло на ум, что Саторин никогда не извинялся. Вообще. Я тоже. Пожалуй, объединяли нас не только финансовые интересы. Малышка оказывалась права — я собирался ради своего туповатого гения пойти на большее, чем полагал прежде.

— Скажи, зачем ты повёл меня на ту прогулку? Ты ведь уже разведал всё, что хотел! Зачем?

Юность так прямолинейна. Где бы ещё найти взрослый ответ на детский вопрос? Милая девочка ведь может выдать меня с головой. Не то, чтобы я делал тут что-то криминальное, но светиться определённо не хотел.

— Ты мне понравилась. Люди вокруг ловчат и лгут, а ты смела и открыта.

Она размышляла. Одета и причёсана так, что выглядит взрослее. Вряд ли сама старалась, за ней надзирают, и наверняка кто-то из опекунов находится прямо здесь или рядом. Я быстро огляделся, но никого из тех, что вертелся вокруг Дины на представлении или в том доме не увидел.

— Цветок, — отрывисто сказала она. — Я ведь искала его в ложе. Не нашла.

— Если ты хочешь отнять обратно то, что подарила, — произнёс я скорбно, — прошу!

Я извлёк из внутреннего кармана цветок и протянул на раскрытой ладони. На самом деле я ведь его даже не измял, пальцы-то у меня ловкие. Он сиял всё так же свежо. Дина уставилась на своё творение, словно не верила глазам, а потом резко повернулась. Не ушла, а выкинула меня из поля зрения, словно смиряясь с мерзостью моего присутствия. Вот и славно. Напрягала эта странная беседа. Я отступил и моментально испарился. Вампиры ходят быстро и неслышно, вряд ли Дина заметила, что осталась одна.

Разбирать претензии юных дев в планы этого вечера не входило. Меня ждал другой лакомый кусочек. Как я уже понял дом этот и принадлежал моему будущему партнёру по жестоким играм, точнее его отцу. Гости разъедутся, а молодой человек останется здесь. Наверняка его комнаты достаточно изолированы от других, мало ли какие крики несутся из покоев половозрелого юноши, так что следует держать дистанцию. Вот и отлично. Там всё и произойдёт.

Дом наполняли сторожевые панели и камеры, так что я вышел на уже упомянутую террасу и тенью скользнул вверх по стене. Нужные комнаты отыскал без труда. Спальня поражала роскошью, кровать — Саторину такая и не снилась. Я вспомнил, как мы с ним спали в обнимку — два обломка одного крушения и невольно улыбнулся. Он ждёт, хорошо бы вечеринка закончилась поскорее, и я смог справиться с допросом до полуночи.

Мучило искушение раздеться и нырнуть под одеяло — люблю я пошалить, но решил воздержаться, снял только куртку и скрылся в гардеробной, где и расположился дожидаться жертву. Настроился на долгое скучное бдение, но герой моих грёз, словно чувствуя настрой будущего господина не заставил себя ждать. Он явился чем-то рассерженный и принялся мрачно срывать с себя одежду. Даже в ванную не зашёл, чтобы достойно подготовиться ко сну, а сразу рухнул на постель. Брови сдвинуты, недовольная складка в углу рта. Придётся послужить коварным утешением: ничто так успешно не разгоняет светлую грусть как хорошо организованная пытка, уж я-то знаю!

Едва мой принц перекатился на бок, повернувшись ко мне спиной, как я скользнул на постель и крепко обнял его сзади. Ладонь держал наготове, чтобы сразу зажать кричащий рот, но не понадобилось парень только резко выдохнул воздух и замер, не трепыхнулся даже. Сознание потерял? Ничуть не бывало. Принял за подружку, устроившую ему сюрприз? Сейчас разочарую.

— Ну привет! — мурлыкнул я, прижал теснее. — Приятно познакомиться, мой прекрасный охотник на вампиров!

Последнее слово я растянул, поиграв всеми буквами — я умею!

Он вобрал в себя воздух, да и пора было, но опять не заорал, хотя сердце стучало глухо и часто, а по коже время от времени пробегала нервическая дрожь

— Кто ты?

— Догадайся, мой хороший! — продолжал я интимно ворковать. — Кто ещё способен среди ночи заявиться в гости к охотнику на вампиров?

Он вновь содрогнулся, но как-то незнакомо. Я недоумевал. Жертве полагалось трепетать от страха, а она как будто и совсем не боялась — это же нечестно, я так не хочу. Привычно прошёлся ладонью по гладкому телу, но исторг лишь тихий стон, а потом наткнулся нечаянно на такое, от чего челюсть отпала сама собой. Член юноши торчал как кол, я возбудил его, а не напугал! Ой!

Я едва не слетел с кровати чтобы пуститься в позорное бегство — вот ведь влип! Пришлось призвать на помощь волю, точнее то, что я подразумеваю под этим понятием. Человеческий щенок лежал и таял от желания в моих объятиях, мечтал, чтобы ночной гость взял его во всех смыслах этого слова, а я не каждому его помыслу мог пойти навстречу. Кровушки хлебнуть — всегда пожалуйста, во рту уже пересохло от жажды, но овладеть его телом — увольте. Я тварь без предрассудков, но вот не встаёт у меня на мужиков. Позорно признаваться, чего уж там: вокруг полно привлекательных юношей, а я как последний дурак всё бегаю за юбками — такая вот досада, и очень жаль. Я действительно временами расстраивался по этому поводу, ведь мог получить больше удовольствий, работая на оба фронта, но судьба удачей обделила.