Уже изнемогая, я всё же сумел стащить с себя остатки одежды, она раздражала кожу, причиняя лишние страдания, и свернулся в комок на любимом диване.
Более всего сейчас хотелось провалиться в беспамятство и бред, но я заставил себя сосредоточиться и подумать. Изменился Саторин под влиянием злых наветов на меня, белокурого и пушистого, или сдвиг в его психике имел более материальные причины я пока не знал и разобраться в этом, сидя в своей комнате никак не мог, но вот доделать начатое — вполне. Пробудившаяся от долгой спячки добросовестность толкала на подвиги. Ну и страх стегал по пяткам: это ведь я едва не хлебнул отравленной кровушки, мне предстояло корчиться на полу камеры, исходя пеной и беспомощными криками. Бент, наверное, попинал бы ногами ещё живого и уже дохлого, отводя душу перед неизбежной казнью. Невесёлая перспектива. Шокер, которым воспользовался Саторин был просто цветочком по сравнению с тем, что ждало меня в клубе.
Кстати говоря, принцип здесь работал почти тот же самый. Вампиры давным-давно изобрели средство воздействия на себе подобных, когда следовало обезвредить на время не убивая. В этом парализаторе, в отличие от человеческого, содержалось не электричество, а отрава, но временного действия. Судя по тому, что меня никак не отпускало, Саторин не рассчитал с дозой. Он вообще был тихим по жизни мальчиком, далёким от гремевших в наших рядах битв. Не разбирался в оружии, плохо представлял, что и как надлежит делать.
Сообразив, что ищу ему оправдание, я невольно улыбнулся, хотя больше всего хотелось уткнуться в чьё-то плечо и горько поплакать. Правда, ничего бы с этим не вышло, за отсутствием как плеча, так и слёз. Где-то через час мне так полегчало, что сумел сесть и вновь заняться делом. Голод мучил невыносимо, ведь организм потратил немало энергии, избавляясь от яда, но с этим я тоже ничего поделать не мог. Пока не разберусь, откуда на Саторина снизошло его очередное безумие, следует быть послушным, потому что в противном случае, придётся совсем плохо. Я просмотрел контракт и к своему удивлению обнаружил, что все эти условия в нём прописаны. Тогда давно я ведь поленился изучить документ и подмахнул его вообще не читая.
Что называется — попал. Мы видимо, затеяли всё это, чтобы подогреть интерес публики к начинающему ещё творцу миров, никто тогда не полагал, что контракт можно воспринимать всерьёз. Ну кроме денежной стороны, конечно, с этим я не шучу.
Раз за разом загоняя несытое безумие туда, где ему и место, я довёл расследование в человеческой среде до логического завершения. Получил набор имён, версий, связей, но далее следовало действовать уже в поле, а я пока был лишён такой возможности.
Ладно, значит пришла пора подумать в другом направлении, чтобы использовать свободу, когда я её получу, с максимальной пользой. Вздохнув, точнее, застонав, я твёрдо решил закопаться в проблему выборов. Здесь мне и сеть не требовалось, потому что все нужные сведения я хранил в своей белокурой башке, не доверяя их другим носителям.
Вы же понимаете, что я не сторонник монархии, я — сторонник дивана. Впрочем, это не значит, что бесконечно далёк от проблем королей. Предыдущий наш повелитель, Фенир, недавно ушёл на покой. Тогда мне его поступок казался вполне логичным и мудрым. Действительно кто же в здравом рассудке пожелает работать, когда имеет полную возможность бездельничать? Сейчас я решил усомниться в своих выводах. Спросить самого Фенни я не мог, то есть мог, но сомневался, что получу внятный и правдивый ответ, зато засвечусь с излишним любопытством, и проблемы моего устранения станут для кого-то, пока неведомого, приоритетными.
Устроившись в уютных объятиях моей любимой мебели, найдя наиболее удачную позу, позволявшую меньше чувствовать боль, я принялся извлекать из глубин памяти требуемые сведения.
Для полной ясности начну немного издалека. Вампиры нашей планеты давно отсоединились от сообществ других миров, порвали все связи даже со старушкой Землей и жили уже века два исключительно своим разумением. Малая численность и относительная сытость сделал нас довольно добродушными. Это я сейчас не про гуманность и милосердие. Нам почти нечего было делить. Когда диванов много, полежать может каждый. Так и мы вросли в человеческую популяцию Укрона и существовали в ней вполне адекватно.
Вампиры, как и люди, любят грести под себя, но осторожность в большинстве случаев останавливает нас в правильный момент. Мы предпочитаем быть богатыми, но в меру, потому что всё исключительное слишком заметно. Это я к чему? К тому, что монарх в нашей популяции всегда был фигурой скорее почётной, чем значимой. Да, в первое время, когда кипели страсти и летели головы, короны добивались страшно и кроваво, но Белый Цветок положила этому конец. Она усмирила особо несогласных (самые упёртые нашли вечный покой на дне залива) и вывела сам приз за пределы вожделения. То есть, сказано было чётко: или вы умны и живёте в мире с людьми и друг с другом без твёрдой руки древнего вампира, или вы идиоты и кара придёт вновь.
С тех пор на диадеме, которую монархи передают друг другу по наследству, чтобы мирно покрывать пылью в ритуальном сундучке красуется драгоценная лилия, хотя может быть и роза: я вампир, а не ботаник, точно не знаю. Напоминание о том, что где-то есть сила, способная переломить чрезмерные притязания.
Такова занимательная сказка, в которую, теперь две сотни лет спустя уже мало кто верит. Даже старики пришли к выводу: если эта женщина и существовала на свете, не факт, что жива до сих пор или не оставила наше захолустье ради широких просторов большого мира.
Теперь о выборах. На освободившееся место поступили всего четыре заявки. Я понимал, что за спиной одной из этих фигур и следует искать гнусную гниль заговора, потому что больше нам ссориться было и вообще не из-за чего.
Саторин хоть и выдвинул свою кандидатуру, но из числа возможных заговорщиков я его сразу исключил. Дело даже не в отсутствии крепкой партии, способной за него постоять. Умный человек, действуя ядом, серебром и подкупом справится и малыми силами. Саторин не сумел бы организовать и более простое мероприятие. Он был одарённым художником, творил прекрасные вещественные миры, но в житейских делах не смыслил ничего. Если бы не наши с Шерил усилия, пылилась бы его гениальность в тухлом чулане забвения никому не известная и никем не востребованная. Выйти на платформу и взмахами вдохновенных рук построить на ней миниатюрное королевство с дворцами и замками он мог, а сплести годный заговор или грамотно облапошить конкурента — ни в жизни.
Следующим претендентом на трон, пожалуй, самым вероятным победителем гонки был Девенпорт. Хотя большинство вампиров планеты жило поодиночке или маленькими гнёздами, он один потрудился собрать вокруг себя клан и руководил им с неустанным усердием. Мне затея всегда казалась смешной, но это ведь я. Дев был неглуп и на чужую территорию не лез, но я полагал, что игра в начальника и подчинённых способна была так его увлечь, что шаг к большей власти мог показаться не только логичным, но и необходимым.
Ещё два претендента получались совсем тёмными лошадками. Я их знал, точнее, просто водил знакомство. Разница, как вы понимаете, существенная: когда-то нас представили друг другу, после чего мы расстались, чтобы благополучно забыть случайную встречу. Теперь я неспешно вытаскивал из тайников подсознания всё, что запомнил тогда, то, что мог услышать позднее. Зашёл и в сеть, поудить рыбку в её затонах. Нагрёб немного, как и положено, когда фигуры не публичны, в отличие от нашего обожаемого гения. Ничего ценного я не раскопал.
Яд понемногу отпускал на волю мой несчастный организм, оставляя после себя лёгкое онемение, но легче не становилось. Одна мука сменилась другой. Есть хотелось всё сильнее, я извертелся на удобном ложе, пытаясь найти позу, в которой мучительные спазмы в животе хоть ненадолго утихнут. Горло горело, и простая вода, которую я только и мог добыть в своём узилище, приносила лишь слабое и временное облегчение.
