В момент поцелуя с ним, дева окончательно растерялась. Сложно предвидеть свое будущее, когда Дьявол возжелал тебя. Отдаться на волю чувств, значит всецело поддаться ему, принять его суть и промысел, отказать – обречь себя на вечные издевательства, ибо Владыка отказов не принимает.

И чтобы подумать, падшая решила пройтись по «тропе грешников», что начиналась у врат Адского Дворца, а заканчивалась в геенне, где в муках корчились тысячи душ грешников. Сопровождать ее вызвался, конечно же, Небирос.

Она брела неспешно, смотрела на выжженные поля, на то, как горячий ветер поднимает клубы пыли и несет их куда-то вдаль, смотрела на рыже-красное небо, испещренное багровыми облаками. Небирос ступал рядом, молча, но спустя некоторое время все же не выдержал:

– Что так гнетет тебя?

– Поведай мне о Лилит, – не услышав вопроса, произнесла Елейла. – Где она?

– О, Лилит… Яркая она была персона.

– Была?

– Да. Владыка повелел уничтожить ее.

– Почему?

– Он не терпит неповиновения, к тому же демоница решила обмануть его – вступила в сговор с приближенным к Люциферу на тот момент демоном. Лилит допустила серьезную ошибку, Владыку не обмануть и, – тут Небирос сделал особый акцент, – не влюбить в себя.

– Значит, он никогда ее не любил?

– Запомни, Елейла. Владыка не любит, он желает, восхищается красотой, подчиняет, но не любит.

– И кто же исполнил приказ Люцифера?

– Абигор, конечно же, – пренебрежительно хмыкнул демон. – Сколько он существует, столько чурается женщин. В них он видит лишь корысть, ложь и похоть. Ему даже мысли о близости неприятны. Абигор с превеликим воодушевлением снес голову Лилит. Я помню ту казнь как сейчас, демоница до последнего билась за право существовать, но, увы…

– Да, он и меня таковой считает. И я уверена, когда необходимость во мне отпадет, Абигор с радостью повторит тот опыт. Только я не боюсь исчезнуть.

– Будь умнее, Елейла, – вдруг стал серьезным Небирос. – Люцифер читает тебя как открытую книгу, но, несмотря на это, его влечет к тебе, к той силе, что заключена в глубинах твоей души. Будь покорна и преданна, тогда твое здесь положение будет только крепнуть. Я же готов оказать тебе любую помощь, если в том возникнет необходимость.

– Благодарю, – произнесла дева и слегка склонила голову.

Что ж, падшая решила не перечить судьбе. Если ей суждено сыграть роль наложницы сатаны, то так тому и быть. И когда настанет момент расплаты, она с радостью примет смерть. Даже хорошо, если ее палачом будет Абигор, ибо он достойнейший из всех демонов.

Елейла остановилась у края геенны, внизу полыхало пламя, а чуть выше демоны исполняли свой долг, подвергая души грешников жутким пыткам. Ни одна земная камера пыток не могла сравниться с тем, что имелось и творилось здесь. Крики и стоны мучеников сливались в единый гомон, превращались в песню боли и раскаяния. Дева смотрела на этот акт массового насилия и понимала то, что она никогда не сможет принять Ад.

По возвращении во Дворец, падшая столкнулась с Верделетом5 и Бегемотом6, они стояли в зале, о чем-то горячо спорили. Когда увидели Елейлу, сразу смолкли и нижайше поклонились:

– Приветствуем тебя, демоница Елейла! – громко произнес Верделет.

– Вы уже начали готовиться? – присоединился Бегемот.

– К чему? – удивленно спросила дева.

– К большому пиру!

– Я ничего не слышала об этом.

И сейчас же демоны стушевались, нервозно затоптались на месте.

– Так, что за пир намечается?

– Если что, мы вам ничего не говорили, – чуть слышно прошептал Верделет и оба тотчас растаяли в воздухе.

– Мерзкие создания, – фыркнула Елейла и устремилась в свои покои.

И падшая была права, ибо эти демоны заведовали празднествами во Дворце, а когда в Аду устраивали пиры, то эхо сего жуткого действа доносилось даже до земли. Демоны предавались чревоугодию, устраивали оргии с наиболее привлекательными грешницами, коих заранее отбирали с особым трепетом, развлеченья ради заставляли мучеников танцевать на горящих углях, состязаться между собой, а проигравших бросали в пасть Ахерону7.

У дверей в опочивальню деву поджидал Ваалберит, он любезно открыл ей дверь:

– Владыка просил, чтобы ты надела вот это, – протянул он сверток, перевязанный багровой лентой.

– Это для пира?

– Ох уж эти сплетники, – с наигранным расстройством произнес демон. – Я лично вырву каждому язык, пусть мучаются, пока не отрастет новый.

И Ваалберит откланялся.

Елейла положила сверток на кровать. Подарок Люцифера не вызвал в ней особого любопытства, посему она тут же отвлеклась на книгу, которую удалось незаметно взять из его библиотеки. Книга посвящалась святым, что ходили по земле и творили благие дела. Дева читала с упоением, ее глаза блестели от слез, ибо в воображении рисовались счастливые дни жизни в Небесном Царстве, путешествия с Михаилом в Иерусалим, где он рассказывал тогда еще неопытной воительнице о важности их дела для людей, для тех простых смертных, чья жизнь полностью и всецело зависела от небесных воинов, от их преданности Отцу. Дева уже готова была предаться бдениям, как вдруг чья-то рука коснулась ее волос. Она сразу же встрепенулась и посмотрела на незваного гостя, пред ней стоял Люцифер. Он выглядел как-то иначе, точнее, его взгляд. Глаза сатаны оставались такими же черными, однако в той тьме что-то ожило, и это что-то хотело обратить на себя внимание.

– Ты даже не открыла, – заключил он, дотронувшись до свертка. – Почему?

– Не успела, – с опаской в голосе ответила падшая.

– Или же не захотела.

– Я прошу прощения, – склонила она по обыкновению голову.

– Все же, загляни на досуге, – произнес Люцифер, глядя на книгу.

Елейла в этот момент ощутила стыд, хотя сама не поняла, с чего вдруг ей стыдиться. Но сатана боле не стал смущать, он еще раз взглянул на книгу, затем на сверток и, молча, покинул покои.

Как только за ним закрылась дверь, дева сразу же схватила злосчастный сверток и развернула его. Поначалу ей показалось, что внутри платье, однако, когда достала содержимое, обнаружила, что это широкий отрез черной мерцающей ткани. Она некоторое время смотрела с непониманием на столь странный подарок, но потом поднялась с кровати, подошла к зеркалу и произнесла:

– Желаю остаться нагой, – тут же ее одеяние обратилось темной жидкостью, которая стекла с тела и осталась лежать у ног плотным сгустком.

Падшая накрылась тканью, однако ей не понравилось, поэтому она принялась самыми разными способами прикладывать материю, но по-прежнему не выходило придумать путевого наряда. Когда фантазия иссякла окончательно, Елейла со злостью схватила свой меч и несколькими движениями проделала в ткани три отверстия, одно в центре – для головы, два других чуть ниже – для рук.

– Так лучше, – произнесла она, когда накинула на себя материю.

Странное одеяние скрыло нагое тело, открытыми остались лишь шея и предплечья. Ткань оказалась невероятно тонкой и мягкой, при соприкосновении с кожей ощущалась прохлада, коей здесь так не доставало, да и выглядел наряд весьма неплохо.

От созерцания своего образа в зеркале, ее отвлекли шаги. И снова в покои вошел Ваалберит:

– Прошу, вам пора.

Не говоря ни слова, Елейла устремилась за демоном. Уже скоро до ушей донеслись звуки музыки и чем ближе они подходили к центральной зале, что достигала пятисот метров в диаметре и была во Дворце самой большой, тем громче звучала адская мелодия хаоса, перебиваемая голосами и смехом демонов.

Когда дева вышла, на нее устремили взоры все присутствующие здесь, коих насчитывалось огромное множество. Безусловно, здесь присутствовали демоны лишь высшего и среднего порядка, помимо мужчин на празднестве присутствовали и женщины – демоницы искусительницы, все они обладали небывалой красотой, держались прямо и гордо, тела их облачали весьма откровенные, но при этом роскошные наряды. Мужчины тоже не уступали, многие демоны выглядели как истинные щеголи, однако присутствовали и те, чьи лица и тела были изуродованы до неузнаваемости, такими их сотворил сатана, дабы наводить на детей божиих страх и ужас.