– Куда же ты? – выпалил этот кент, после чего заглушил движок и вылез из машины.

Блин, следом идет. Нехорошо! А если побегу, успею? Не догонит? А если догонит? Да что ж мне не везет-то так в последнее время. Хотя, чего греха таить, везение покинуло меня, стоило появиться на свет.

– Да, постой! – крикнул мажор и, чтоб меня, перешел на бег.

Нет, убежать не успею. Этот мажор один из тех, кто любит засиживаться в тренажерке, с физподготовкой у него все в норме, несмотря на трупный оттенок кожи.

– Чего тебе? – рявкнула я и резко развернулась к нему лицом. – Учти, орать буду так, все село сбежится.

И тут стало страшно, действительно страшно. Вокруг ни души, мои ребята не знают, что я иногда здесь хожу, а значит, уповать не на кого. Вдруг я ощутила тот самый прилив сил, моя особенность проявилась. Ага, ну держись, гад! Сейчас ты будешь писать кипятком.

Но, как в убогом ужастике, маньяк приближался ко мне уверенным шагом, а я стояла как дура в полной «боеготовности».

– Не старайся, на меня твой особый взгляд не действует, – улыбнулся он и медленно потянулся к лицу, чтобы снять солнечные очки.

– Что? – на этом все слова и закончились.

– Просто поверь, я не потащу тебя в кусты и не закопаю где-нибудь в поле. Нам нужно поговорить.

– О чем тебе со мной говорить? Я тебя знать не знаю.

– Зато я тебя знаю, точнее, осведомлен о тебе.

– Н-да? И? Как в хреновом сериале, сейчас скажешь, что я дочка Рокфеллера и папа наконец-то нашел меня, – усмехнулась я.

– Ну, почти.

Тут улыбка сошла:

– Не смешно.

– А видно, что я смеюсь? Хотя, не будем торопить события. Позволь подвезти тебя?

– Нет уж, как-нибудь сама дойду и, желательно, нетронутой.

– Ладно, твоя воля. Тогда, хотя бы давай прогуляемся, мне, правда, нужно с тобой поговорить, – затем он развел руки, – честное слово, только невинная беседа.

– Ок, – скрепя сердце, произнесла я.

– Чудесно. Сейчас уберу машину с дороги, одну минуту.

Я смотрела, как он идет к тачке, садится и выруливает на обочину. Не знаю почему, но мой слух как никогда остро воспринимал все эти звуки: скрип колес, шум двигателя, треск камней на дороге. Но тут я подняла взгляд на небо, от былого солнца осталась лишь тоненькая яркая черта, поля потемнели, не очень-то подходящая обстановка для мирной беседы. Может, мажор все-таки удумал порешить меня сегодня под луной, а я как тупая овца ведусь на его дивные речи.

– Ну, пойдем! – вдруг раздалось около моего уха, отчего я аж подпрыгнула.

– Сейчас совсем стемнеет.

– Не переживай, принцесса. Вернешься сегодня в свои апартаменты живой и здоровой.

– У меня не так много времени на разговоры, отбой в девять, а в десять двери запирают. Ночевать под открытым небом – не лучшая перспектива.

– И на сей счет не беспокойся.

Мы прошли мимо церкви и отправились дальше по дороге в сторону полей.

– Не тяни, говори, – произнесла с небольшой дрожью в голосе.

– Я приехал за тобой, – опять слишком слащаво и слишком спокойно сказал он, заставив меня очередной раз вздрогнуть.

– Это у мажоров нынче развлекалово такое, что ли? Брать себе в бессрочное пользование сироток?

– Нет, брать тебя в пользование не собираюсь, слишком уж у нас большая разница в возрасте, – усмехнулся мажор.

– Да? Сколько же? Лет пять? Шесть? По-моему, это вообще не проблема.

– Не важно. Послушай внимательно. Мне велено взять над тобой опеку. Я был прислан твоим отцом, чтобы сопровождать до встречи с ним. И, да… Весьма невежливо было с моей стороны так пугать тебя в магазине, приношу искренние извинения.

– Что-то все это странно и нелепо звучит, – я остановилась и уперлась взглядом себе в ноги. – У меня нет родни, а уж тем более, отца. Ты явно меня с кем-то перепутал.

– Роксана, я проделал невероятно долгий путь, прежде чем найти тебя. И уж поверь, ошибки здесь нет.

– Хорошо, а мать? Где мать? – у меня дыханье в зобу сперло от одной только мысли о ней.

– По определенным данным она мертва, – и он поднял палец вверх, увидев немой вопрос в моих глазах, – чтобы ты не надумала лишнего, твой отец потерял связь с ней сразу после того, как узнал, что она беременна.

– Как ее звали? – наконец-то в моем эмоционально мертвом сердце что-то екнуло.

– Елена.

Мы пошли дальше.

– А фамилия? Возраст? Город? – всполошилась я. – Хоть что-то! Ты же пришел поговорить, так говори!

– Я, если можно так выразиться, не уполномочен рассказывать тебе о ней. Все, что ты хочешь узнать, сможешь спросить у отца. При встрече.

– И где же он? Почему тебя прислал? Или он один из тех богатеев, которые настолько охренели от бабла, что предпочитают общаться со своими детьми через посыльных? Так знай, меня его деньги не интересуют, я привыкла справляться сама.

– Он просто слишком занят.

– Офигенная отмаза, – скривилась я.

– Так что? Хочешь выйти из этих казематов на два года раньше? Я могу все устроить хоть завтра.

– Оу, да мне повезло. Условно-досрочное освобождение за примерное поведение. И куда же мы отправимся?

– В большое путешествие, – усмехнулся мажор.

– Ага. Ясно. То есть, ты потратил много времени и сил, чтобы найти меня – безродную девчонку из захолустья, рассказал невероятно душещипательную историю, – здесь мои слова были пронизаны сарказмом и иронией, – о страданиях и тоске по потерянному ребенку моим, очевидно, богатым и знаменитым папашей, а, в конце сделал шикарное предложение покинуть детдом и уехать на этой, – я мотнула головой в сторону его машины, – крутой тачке с тобою в закат, дабы отправиться в большое путешествие. Зашибись, перспектива. Все хорошо, только есть один момент, не то чтобы очень важный, но все-таки.

– И что за момент?

– Я не верю ни одному твоему слову, – сказав это, слегка попятилась назад. Все же дерзить маньяку в ночи не слишком умно. – Ты даже имени своего не сказал. И ждешь, чтобы я вприпрыжку побежала вещи собирать?

– Да, ты права. Мое упущение. Будем знакомы – Абигор, – и он протянул мне руку.

– Кавказец что ли?

– Кто, прости?

– Ну, имя у тебя какое-то кавказское.

И тут мой новый-старый знакомый расхохотался, отчего у меня мурашки побежали по спине, уж очень зловеще заржал.

– Неученье – тьма, знаешь пословицу? Ты хоть в школу ходишь?

– Иногда.

– Понятно все с тобой, принцесса.

– Между прочим, поумнее многих буду. И чтоб ты знал, посещение школы еще не показатель наличия или отсутствия ума.

– Да я понял, понял. Как посмотрю, еще и подростковый максимализм бьет через край.

– Мы отошли от главного. Ты уж извини, но никуда я с тобой не поеду. И папаше моему, если таковой имеется, скажи – если хочет меня увидеть, пусть раскошелится и лично посетит наш гадюшник.

– Ничего страшного, я и не ждал скорого согласия. У нас еще будет время познакомиться, и, надеюсь, ты все осознаешь.

– Ок. А сейчас мне пора. Кстати, ты обещал, что меня впустят.

– Несомненно. Да, собственно, мы уже на месте.

– Что? – я вдруг отвела взгляд от его лица и обнаружила нас на пороге детдома. – Как? Мы же? – сейчас в памяти возникли те жуткие события, когда я повстречала монстра у остановки.

– Не беспокойся, никакой мистики. Просто ты была слишком увлечена беседой, а я незаметно сменил курс.

– Не дури мне голову, Бугор.

– Абигор

– Теперь Бугор, – отмахнулась я. – Так вот, мы далеко ушли от церкви, я же помню.

На что этот гад просто пожал плечами и довольно улыбнулся.

– Ладно, – продолжила я, затем подергала ручку двери. – Заперта! Что прикажешь делать? У нас с этим строго, – потом смерила взглядом мажора еще раз, одежда на нем была далеко недешевая – модные джинсы, черная рубашка, крутые черные кеды. – Ты при лаве? Дай охраннику бабла, он пустит.

– Совращать богатствами – не моя работа.

– Ну, ты и жмот, и как же я попаду внутрь?

– Спокойно ночи, Роксана.