Джунгли оглушительно орали, щебетали, пищали со всех сторон одновременно. Стремительно мелькавшие между стволами то ли птицы, то ли ящерицы, схватывали на лету крупных насекомых или мелких змей, то и дело где-то рядом слышался отчаянный писк заживо перевариваемого лианами зверька. Сгнившее бревно оборачивалось телом огромного многоногого питона, свешивавшего зубастую башку с ветви ближайшего дерева-исполина в десяти метрах над землей. Его туловище судорожно дергалось, разорванное фугасной гранатой, брызги и ошметки плоти тут же подхватывались и растаскивались вездесущими насекомыми, половинки, сокращаясь от боли, расползались по сторонам, чтобы тут же стать добычей колонии муравьев-лиственников, сплошной рекой красных спин захлестывавших еще живого монстра. Страхолюдного вида муравьед, вися на стволе вниз головой, выстреливал в муравьиный поток метровый язык, жмуря от удовольствия свинячие глазки и не замечая изготовившегося к броску полосатого варана. Что-то шевелилось в листьях под корнями кустов. Кто-то гадил сверху, давая новую пищу насекомым и деревьям. Джунглям не было никакого дела до кучки перепуганных и до смерти уставших людей. Они жрали, любили и размножались, чтобы снова быть пожранными. Они были самой жизнью – бурной и вечной.

На коротких привалах самой большой проблемой было сходить по нужде. Любой участок обнаженного тела мгновенно облепляли насекомые, кровососущие, вгрызающиеся в мясо, проникавшие в любые отверстия, откладывавшие яйца, ядовитые и не очень. Приходилось копать яму, выбрав место, где слой сгнившей листвы был потоньше и посуше, предварительно прошив ее очередью на случай наличия подземных обитателей. Затем выжигать ее термитной шашкой, ставить сверху палатку с двойным тропическим клапаном, и вползать туда по-двое. Один боец как можно быстрее делал свое дело, второй старательно прыскал репеллентом, одновременно следя, чтобы в оголенный зад не вцепилась чья-нибудь жадная пасть, вылезшая из-под земли. Забыв на время про маскировку и скрытность продвижения, сержанты отчаянно старались сократить до минимума число потерь, давая бойцам время на акклиматизацию.

Они вышли к зоне эвакуации только к вечеру. Вертолет уже сжег напалмом верхушку холма и теперь ходил по кругу, ожидая взвод. Идти по сухой, обугленной поверхности после вездесущей влаги было непривычно и приятно. «Мул» приземлился, вздымая тучи пепла, сдувая к чертям облака мух и мошек. Бойцы передали санитарам труп Чистюли, который час назад умер у них на руках, так и не придя в сознание. Джунгли взяли с них свою плату за проживание. Взамен из вертолета выгружали кофры с боеприпасами, напалмом для КОПа, минами, сухим пайком, катушками колючей проволоки из композитных материалов, свежей водой, фильтрами, патронами и сухими носками. Вертолет – островок горячеванной и асфальтобетонной цивилизации в море первозданного дерьма, исчез за стеной деревьев. Взвод спешно обустраивал временный лагерь, торопясь успеть до наступления темноты, ставя палатки, окапывая их водоотводными канавками, окружая подножие холма датчиками сигнализации и минами, обнося пепелище растяжками с колючей проволокой. Успели даже вырыть на вершине капонир для КОПа, пока Сергей, освобожденный от работ, чистил и смазывал Триста двадцатого. Темнота наступила быстро, словно кто-то наверху решил выключить свет. Будто ночное освещение, замерцала яркая россыпь звезд на безоблачном тропическом небе. Часовые, матеря свою судьбу, проклятых сержантов, вонючие джунгли и долбаных насекомых, завернулись в плащ-палатки, скорчившись в неглубоких окопчиках за брустверами из наполненных землей пластиковых мешков. Остальные, по-быстрому протерев оружие и броню, сменив носки, сжевав по плитке концентрата, вповалку попадали в палатках на мягкие пластиковые маты, сунув вещмешки под головы и не забыв как следует побрызгать вокруг репеллентом.

Засыпая, Сергей подумал, что за неделю такого ада прожорливые джунгли убьют их одного за одним без всякого противника. Еще его посетили сомнения, как в таких условиях может существовать какая-то деревня. Разве что в виде автономных бетонных бункеров, окруженных полями проволочных заграждений и автоматическими огнеметами. Мысль о применении армии против мирных сельских жителей больше не казалась дикой. Вообще, постоянное ощущение нереальности и бессмысленности происходящего стало для него настолько привычным, что напрочь притупило способность удивляться и анализировать что-либо за пределами текущих тактических вводных. Весь мир, с его машинами, барами, податливыми женщинами, бетонными дорожками и холодным пивом, мягкими постелями, горячими ваннами, сомнениями, устремлениями и моральными терзаниями отодвинулся куда-то в дальний уголок памяти, отгороженный от реальной жизни тысячами километров океана, гор и адовых джунглей. Сейчас он казался давным-давно просмотренным голофильмом с заезженным сюжетом, смотреть который в очередной раз не было ни желания, ни смысла. Настоящий мир был тут, сейчас, в тесной палатке, под головой, в виде вещмешка, набитого сухим пайком, заправками к аптечке, проводами тестера для КОПа, запасными носками, туалетными принадлежностями и репеллентом. Он был скрыт под автономной броней, фильтрующей для него воздух и воду от заразы и насекомых, под разгрузкой, набитой магазинами, гранатами, зарядами к подствольнику. Он привычно виделся через зеленоватую прицельную панораму шлема. Как носом, ощущался стволом винтовки. Отражался на тактическом дисплее в виде потока телеметрии, непрерывно транслируемом КОПом. Его мир охраняли часовые за надежными земляными брустверами, которые утром снова превратятся в мягкие мешки в рюкзаках. Он был готов цепляться за окружающую реальность зубами и ногтями, разваливая пулями и сжигая плазменными гранатами зеленые стены вокруг. Реальность была простой, как камень. Мир – это там, где ты, и пока ты жив. Прошлое – мертво. Будущего – нет. Жизнь – только здесь и сейчас.

Несмотря на смертельную усталость, спалось плохо. За тканью палаток свистели, трещали, торжествующе орали никогда не засыпающие джунгли. Едва ли не каждый час срабатывали датчики периметра, часовые выстреливали из подствольников осветительные ракеты и поливали склоны холма очередями трассеров, отгоняя непрошеных гостей. Свое «баю-бай» говорил и КОП, то и дело гулко бубукая из пулемета по очередной воздушной цели, мясные куски которой сыпались на вершину холма, привлекая запахом все новых и новых гадов. Под утро какая-то оголодавшая тварь сдуру цапнула зубами шариковую противопехотную мину. Остатки сна сдуло, как ветром. Утром, когда взвод начал покидать палатки, обнаружилось, что лагерь буквально закидан ошметками чужой плоти, накрытыми шевелящимся ковром жрущих мясо и друг друга насекомых. Тошнотворная картина, однако, не отбила аппетита. Поглощая брикеты сухого пайка, запивая их дымящимся кофе из саморазогревающихся упаковок, красноглазые невыспавшиеся бойцы готовились к новому дню.

Штаб-сержант Кнут стоял перед строем, широко расставив ноги и держа винтовку на груди перед собой. Его лицо было скрыто под тускло бликующим на солнце забралом бронестекла. Часовые, слушая командира, продолжали оглядывать джунгли через прицелы. Сзади, на вершине холма, бдительно стоял КОП.

– Итак, что мы имеем на сегодняшний день, – говорил Кнут. – Тактика ведения боевых действий в джунглях ничем не отличается от описанной в наставлениях. Отличаются только сами джунгли. Как вы уже поняли, они не имеют ничего общего с теми условиями, в которых мы привыкли тренироваться до сих пор. Эти джунгли предельно опасны. Они наш враг сами по себе. Мы должны научиться выживать в них и выполнять поставленные задачи.

За его спиной КОП шагнул с вершины, выдохнул струю пламени. Какая-то тварь истошно завизжала, заживо сгорая в напалмовом вихре. Кнут помолчал, пережидая, когда бестия подохнет, продолжил:

– Главный враг – зараза. Она везде. В каждой капле воды. В каждом вдохе. Гигиена тут не просто средство от мозолей. Не почистишь зубы, не сменишь носки, не обработаешь ноги антибактериальным порошком, не оботрешься спиртом – сдохнешь так, что сам будешь блевать от отвращения, глядя на то, как гниет и отваливается твоя кожа. Никаких медиков и медчастей тут нет. Нет возможности вовремя эвакуироваться. Не будет такой возможности и в бою. А если повезет и тебя увезет вертушка, то все равно сдохнешь в стерильном боксе, потому как медики большинства местных гадостей не знают. И изучают их только по таким, как вы. Итак, трижды в день проводите полный комплекс гигиенических мероприятий. Обтирание, обработка белья, чистка зубов, прием витаминов, смена носков, обработка ботинок и перчаток, чистка и смена фильтров. Обязателен визуальный осмотр друг друга. Обращайте внимание на все. На пятна на коже, на потертости, на прыщи. Особенно тщательно осматривайте промежность, волосы, подмышки, уши и глаза. Любая точка может быть следом укуса или отложенными под кожу яйцами. Любой прыщ – началом гнойной гангрены. Аптечки содержат набор универсальных вакцин и антидотов. Многие из них при своевременном приеме помогают. Далее – оружие и снаряжение. Это особая песня. Без оружия вы ходячие трупы. Заклинит винтовку или откажет радар, пиши пропало. Чистите оружие на каждом привале, не жалейте смазки – она хоть немного отпугивает насекомых. Пока один чистит, второй прикрывает. Ничего не делайте поодиночке. Стреляй во все подозрительное, точнее, во все, что движется. Иногда плевок маленькой симпатичной птички может прожечь забрало. Не паникуй. Как бы ни было страшно, правильно выбирай вид боеприпасов. Пальнете со страху под ноги из гранатомета, и остатки взвода скажут вам горячее спасибо. Любая неопознанная отметка на радаре – опасность. Не сиди на земле. Не открывай шлем. Не лезь в воду без прикрытия. По возможности, перед переправой сначала брось в воду химическую шашку или гранату. Вчера вы шли, как стадо студентов на экскурсии по зоопарку. Впредь за такое движение буду наказывать. Не забывайте: мы на войне. Сделал шаг – посмотри вверх: нет ли снайпера. Потом вниз: нет ли мины или ловушки. Оглянись по сторонам: нет ли засады. Сканируй местность постоянно. Остановился – бери под прицел свой сектор. Всегда наблюдай идущего впереди, чтобы не пропустить его сигнал или успеть помочь ему. Дальше. В лесу взвод без охранения – взвод мертвецов. Сегодня и впредь будем двигаться с головным и фланговым охранением. Находясь в охранении, продвинулся вперед – сделай паузу, слушай лес. Слуховое наблюдение в условиях густых джунглей надежнее электронного. Нарвался на засаду – в укрытие. Обнаружили – открывай огонь. Жди подмоги. Оружие в режим самостоятельного огня не ставить. Останетесь без патронов через час марша. Мы привыкли действовать при постоянной поддержке с воздуха. Но тут она не всегда возможна. Поэтому, как бы ни хотелось, всегда зажиливай про запас треть патронов и пару плиток сухпая. Иначе, если истратишь все, и вертолет опоздает, в твоем обосранном панцире под кустом будут трахаться жабы, в ботинках поселятся маленькие веселенькие змейки, а от тебя не останется даже костей. Не падай на землю. Припадай на колено, прячься за стволом дерева, за бревном. Но не падай. Всегда держи напарника в поле зрения…