— Ох, ничего себе, — раздался рядом приглушенный возглас. Приоткрыв один глаз, я сначала посмотрел на ошарашенную Иельну, которая смотрела прямо, округлив глаза и приоткрыв рот. Проследив за ее взглядом, я почувствовал, что мой рот тоже приоткрывается. Посреди круглой, абсолютно пустой комнаты стоял постамент, от которого и шел яркий свет. Постамент был нереально белым, как и все, что находилось в комнате, включая стены. На постаменте лежала книга. Самая обычная книга, небольшого формата и не слишком впечатляющей толщины. Книга была раскрыта, и так и манила подойти и начать читать. Я сглотнул. Похоже, что мы только что нашли легендарный Кодекс Веруна. Но где та самая страшная охрана, о которой говорил Лорен? Сдается мне, что все здесь не так просто, как кажется на первый взгляд.

Иельна сделала шаг вперед к постаменту, но я предусмотрительно схватил ее за руку, останавливая на полдороге, чтобы она вот так сходу не наделала глупостей, о которых мы потом очень сильно пожалеем. Мне все это не нравилось, начиная от тишины, царящей вокруг, до совершенно не охраняемой реликвии. И хотя Кодекс, вроде бы, никак не охранялся, почему-то перед глазами, как на картинке стояла другая комната, скорее даже пещера, где на постаменте стояла фигурка какого-то неизвестного божества, и следующая, на которой мужик в шляпе и с хлыстом, прижимающий к груди эту статуэтку, убегает от огромного, просто гигантского камня, который несется за ним с большой скоростью. Я поморщился и постарался отогнать так некстати пришедшие видения.

Девушка попыталась выдернуть руку, но я держал ее крепко, не позволяя приблизиться к опасной вещи, которую она, судя по сопротивлению, очень хотела заполучить. Почему-то я знал, что Кодекс опасен сам по себе, даже не учитывая возможные ловушки в виде огромных камней, как вариант. Иельна пыталась вырваться несколько минут, во время которых я крепко держал ее за запястье, надеясь, что она своей настырностью не навредит сама себе и, лишь, когда она прекратила вырываться, ослабил хватку, после чего девушка сразу освободилась и скрестила руки на груди.

— Что на тебя нашло? — злым шепотом поинтересовался я у Иельны, оглядывая пространство вокруг постамента, но кроме пустых неестественно белых стен, взору не за что было зацепиться.

— Мы сюда пришли за ней, — ответила она громко и резко, пожирая глазами раскрытую книгу, в которой на первый взгляд так же, как и в этой комнате не было ничего примечательного.

— Мы сюда пришли не за ней, — возразил я. — Лорен ясно дал понять, что не стоит даже пытаться унести Кодекс отсюда, если мы каким-то образом умудримся его найти. Мы должны всего лишь потревожить систему защиты, чтобы отвлечь внимание охраны на себя и быстро убираться со всей возможной скоростью.

— Лорен мне не указ! И, если уж на то пошло, тебе он тоже не смеет указывать! Первый дружинник может всего лишь дать совет своему господину, который может последовать ему, а может и не следовать, — ее глаза начали лихорадочно блестеть, а бледноватая кожа приобрела розоватый оттенок. А еще мне показалось, что я увидел красноватые блики в ее глазах, словно всполохи яркого обжигающего пламени.

— Да что с тобой? — я снова хотел ухватить ее за руку, но она ловко увернулась и телепортировалась на короткое расстояние, оказавшись рядом с постаментом. Я не успел ее остановить, мне просто не хватило времени, чтобы допрыгнуть до нее и перехватить попытку схватить Кодекс.

Как только Иельна оказалась рядом с постаментом, то сразу же протянула руку к книге, и сняла ее с того места, на котором она лежала века, если не тысячелетия.

Я зажмурился, ожидая всего, чего угодно: от молний, бьющих прямо с потолка, до завываний сирены банальной сигнализации, с обязательным миганием света. Чтобы хоть как-то приготовиться и отразить потенциальную атаку, я вытащил меч, прекрасно осознавая, что вероятность зарезаться им будет намного выше, чем всерьез рассчитывать на помощь, которую он мне может оказать. Однако ощущение оружия в руке, его тяжесть и успокаивающая прохлада рукояти, вселили в меня хоть немного уверенности. Но на удивление ничего не произошло: никто не ввалился в комнату, потрясая всевозможным оружием, не завыла сирена, и нас не испепелило на месте гневом Веруна.

Иельна затравленно оглянулась по сторонам, захлопнула книгу и сунула свою добычу в сумку, даже не попытавшись прочитать ту самую страницу, на которой книга лежала столько времени раскрытой. А вот как только книга захлопнулась, началось долгожданное светопреставление.

Стены, до этого момента излучающие белое приятное сияние, поменяли свой цвет на багрово-красный, почти черный. Сразу стало темно, и практически ничего не видно, кроме постамента, единственное светлое пятно в этой комнате, превратившейся из священной обители божественной реликвии в подвал маньяка-убийцы. Только по смазанным движениям силуэта, который был даже темнее, чем общие декорации, я различил Иельну, которая начала пятиться к противоположной стене — подальше не только от меня, но и от входа. С ней явно что-то происходило, и это что-то было как-то связано с Кодексом.

Я обернулся в сторону иллюзорной стены, через которую мы сюда попали, но никаких движений и звуков, предвещающих появление непрошеных гостей: лязг оружия, топота десятков ног и тому подобных атрибутов не заметил. Тогда я быстро подошел к выходу, но стоило мне прикоснуться к ней, как иллюзия стены с негромким шелестом исчезла, а на ее месте образовалась самая настоящая стена, окрашенная в темный цвет. Сразу после этого раздался громкий щелчок, и пол под моими ногами заметно содрогнулся, а затем послышался скребущий звук давно проржавевших шестеренок, запустившегося древнего механизма. Пол снова дрогнул, теперь уже гораздо существеннее, я едва сумел удержаться на ногах, и тут стены начали двигаться вперед навстречу друг к другу.

— Чтоб тебя! — заорал я, отпрыгивая от стены. Возле постамента я столкнулся с Иельной, которая, как и я, отбегала от надвигающейся на нее стены.

— И что мы будем делать? — истерично спросила она, вертя головой с таким испугом, что мне стало сразу ясно, она ни разу даже не слышала ни о чем подобном.

«Все-таки темный народ, доктора Джонса на вас нет. Да не стой столбом, поищи какой-нибудь останавливающий механизм».

— Ты меня спрашиваешь? Телепортируемся отсюда, куда угодно, хоть снова в отчий дом, потому что там точно менее опасно, чем сейчас здесь, — процедил я сквозь зубы, отмахиваясь от непрошенных советов собственного подсознания, одновременно стараясь не схватить Иельну за плечи и не начать ее трясти, высказывая все, что я о ней думаю.

— Я… я не могу, у меня не получается, — она прижалась спиной к моей спине, а времени у нас оставалось не так чтобы много до того момента, когда нас расплющит: стены не двигались с бешенной скоростью, а только с противным звуком по миллиметру приближались в нашу сторону, словно давая время что-то обдумать и принять единственное верное решение.

«Ищи замок и ключ к остановке механизма, идиот! Осмотри постамент, он не просто так тебе семафорит, своим девственно белым сиянием».

— В общем, все как обычно, — пробормотал я, решив на этот раз послушать свое второе «я», которое, если честно, редко советовало что-то неразумное. Поглядывая на приближающиеся стены, я принялся лихорадочно осматривать постамент, который действительно все еще оставался таким же белым, каким был в тот момент, когда мы его увидели. Он словно неярко светился изнутри и был прекрасно виден на фоне кроваво-черного фона.

На самом деле, это был ничем не привлекательный постамент, без каких-либо украшений и отличительных знаков. Не было ни одной декоративной завитушки, словно он не был подставкой для священной книги долгие годы. Обычная колонна с широким плоским основанием и точно такой жеширины, что и основание верхней части. Он был похож на неумело слепленную обманку, потому как не нес в себе ничего сверхъестественно или божественного. Я прямо воочию увидел на подобном постаменте бюст какого-то лысого мужика. Помотав головой, я принялся рассматривать единственную для исследования в этой комнате вещь более внимательно. Так как зрение меня явно подводило, я решил помочь себе тактильно и принялся не только разглядывать, но и ощупывать холодный мрамор. В самом низу сразу над плоским основанием на колоне, мне удалось нащупать небольшоеуглубление неправильной формы, словно небольшой оттиск какой-то фигуры. Чтобы разглядеть это углубление, мне пришлось лечь на пол. На общем белом светящемся фоне постамента разглядеть это углубление было практически нереально.