Я не стал ее разочаровывать, только скупо улыбнулся и поспешил в гостиную, откуда скоро должна будет уйти Кира. В обязанности хозяйки входило встречать гостей и развлекать их до самого утра, если гости не хотели уединиться с девушкой. Поговаривали, что именно здесь велись игры с самыми высокими ставками. На секунду я притормозил у двери, ведущей в гостиную, но затем перед глазами встало окровавленное тело Лорена и пустой взгляд Иельны, и я, решительно толкнув дверь, вошел внутрь. Гостиная была обставлена с неброской роскошью и элегантностью. Даже если раньше этот бордель и не входил в пятерку лучших в столице, то теперь явно претендовал на это звание. Кира сидела на небольшом диванчике в пол оборота и задумчиво поглядывала в окно, еще не задернутое тяжелыми шторами, которые призваны были скрыть ночную жизнь от нескромных взглядов горожан.

— Кира, — позвал я ее с порога. — Кира, нам нужно поговорить.

— Кеннет? — она резко развернулась, и тут же вскочила, пожирая меня глазами. — Я тебя искала. Все никак не могла простить себе, что позволила Марте выгнать тебя. А уж когда все начали за тобой охотиться, как за особо ценным призом… Я даже Лорена вышвырнула отсюда, однажды, как только он открыл рот, чтобы узнать о тебе…

— Кира, я не знаю, кому могу доверять… — начал я, затем быстро продолжил. — Я доверяю тебе. И сейчас я вручаю в твои руки свою жизнь, жизнь Лорена и дочери Магистра Дарена. Его убили сегодня ночью.

— Что?! — она прижала руку ко рту. — О, Верун. Что мне нужно сделать?

— Нам нужно где-нибудь передохнуть, а Лорену слегка подлечиться. К тому же, у нас есть пленный, которого тоже нужно будет куда-нибудь определить…

— Хм, — Кира на мгновение задумалась. — А ты прав, я так и не сделала полноценного ремонта. Мои вкусы никогда не совпадали со вкусами этой старой шлюхи — Марты. Так что, думаю, мы должны закрыться на пару недель, — и она подошла к стене и резким движением сорвала с нее кусок обивки.

— Кира, нам еще нужно как-то попасть сюда…

— Сколько вас? — Кира заходила по комнате, лихорадочно что-то обдумывая.

— Вместе с пленным пятеро, и одного нужно будет долго отпаривать в бочке с кипятком, чтобы он на человека начал походить.

— Неважно, — отмахнулась Кира. — Лорен сильно ранен? — я, закусив губу, кивнул. А что если я ошибся, и она сразу же рванет сообщать кому надо, что нашла не только разыскиваемого Ложей бывшего Магистра, но и самого герцога? — Ну это ничего, нам не впервой тащить с вечеринки смертельно раненную цыпочку. Подожди здесь, — велела она и быстро вышла из комнаты, шурша юбками. Для меня же потянулись долгие минуты ожидания.

Я встал поближе к окну, чтобы в случае первых признаков опасности выпрыгнуть, пусть даже вместе с рамой и стеклом. Выпрыгивать мне не пришлось. Очень скоро вернулась Кира, которая тащила огромный ворох яркой одежды. Свалив весь этот ворох на диван, она принялась отбирать вещи, по одному ей известному принципу.

— Я закрылась, выпроводила последнего клиента, сказав, что у нас нашествие тараканов, — говорила она, не поворачиваясь ко мне лицом. — Нужно будет подготовиться, как минимум пополнить нашу больничную комнату необходимыми препаратами и сделать это нужно не привлекая внимания. Еще вам необходимо сопровождение, — еле слышно, больше для себя говорила Кира, все еще перебирая тряпки. Когда же она нашла то, что искала, то повернулась и бросила эти тряпки — оказавшиеся женской одеждой, мне. Я поймал их, недоуменно переводя взгляд с огненного платья с просто неприличным декольте на Киру, которая подходила ко мне, держа в руках тюбик с помадой, которая была такой же красной, как и платье. — Кен, мальчик мой, а я разве не сказала, что чтобы не привлекать излишнего внимания, вам придется переодеться? Просто компания загулявших цыпочек возвращается в родной бордель с вечеринки, на которую их пригласили специально, чтобы скрасить вечер скучающим мужчинам. А теперь будь хорошим мальчиком, закрой рот, а то я не смогу как следует помаду наложить.

До того места, где я оставил своих людей, мы добирались на открытом экипаже. У борделя не было самоходных колясок, но конюшня с парой лошадей и два вполне приличных экипажа: крытый и закрытый для развоза девушек и сбора их обратно в родной бордель имелись. В качестве сопровождения со мной отправилась Нана, которая весьма ловко управлялась с лошадьми, подозреваю, что они ее просто боятся до одури, поэтому слушаются беспрекословно.

Переодевали меня вдвоем, потому что я сопротивлялся. Кира ничего не смогла со мной сделать и просто позвала на помощь свою повариху, которая скрутила меня как куренка, и вдвоем они уже вволю поиздевались над целым герцогом.

Когда меня нарядили и разрисовали лицо, Нана ушла готовить коляску, сообщив, что лучше брать открытую — меньше вопросов возникнет у тех, кто может присматривать за домом. В этом не было ничего удивительного, что женщина, работающая на Киру и обладающая весьма выдающейся фигурой, отправилась вызволять девушек из лап задержавших их клиентов. Будь норов Наны более буйным, она смело бы могла заменить охрану на входе, хотя я не смогу уверенно уверено утверждать, что после этого посещаемость останется прежней. Я лежал на полу, разглядывая потолок и чувствовал нестерпимое желание почесать глаз. Но делать этого было нельзя, потому что нарушался макияж, и тогда с меня стирался старый и наносился новый, но это еще пол беды: если эта дрянь попадала в глаз, он начинал нестерпимо жечь. Опыт у меня уже имелся, и повторять его я не хотел. Приходилось терпеть, как унижение, так и некоторое неудобство.

— Ты бы хоть посмотрел на себя, — Кира быстро что-то писала, сидя за столиком. Бросив быстрый взгляд на меня, она улыбнулась кончиками губ. — А из тебя очень даже хорошенькая пташка получилась. Я бы от такой девочки не отказалась.

Услышав это, я вскочил на ноги и бросился к зеркалу, висящему на стене. Эти две пираньи решили, что мои ботинки и брюки все равно под пышной юбкой никто не увидит, поэтому их не снимали, в отличие от рубашки. И на том спасибо, если бы они попытались меня запихнуть в туфли на высокой шпильке, в которых ходили все без исключения работницы этого увеселительного заведения, я бы позорно ретировался, но удобной обуви меня никто лишать и не собирался, все же не на вечеринку едем. Подойдя к зеркалу, я уставился на хорошенькую темноволосую девушку, чьи светло-серые глаза казались еще светлее из-за темных красок, которыми были разукрашены мои веки и ресницы. На бледном лице ярким пятном выделялся красный рот. Из-за этих контрастов ярких красок и бледности, которую еще и усилили пудрой, моего шрама было практически не видно.

Платье было с длинными рукавами, прямо до середины кистей, и они полностью закрывали руки. Огромный вырез начинался где-то посредине плеч, и понять их ширину не представлялось возможным из-за двух кокетливых бантиков. В вырезе торчали ключицы и… вот тут моя фантазия слегка забуксовала, потому что в зеркале я увидел часть, надо сказать большую часть, вполне красивой груди…

— А-а-а! что вы со мной сделали?! — я схватился за лиф и потянул его, чтобы разглядеть, что же сотворили со мной эти одичалые колдуньи. — Фу, — я вернул лиф на место. И постарался унять бешено колотящееся сердце. Из-за того, что сердце колотилось как ненормальное, в подключичной ямке начала пульсировать жилка, что, как ни странно, сделало девушку в зеркале еще привлекательнее. Оказывается, это была искусно сделанная вкладка, которая была пришита к лифу и просто прикладывалась к моей груди, имитируя женскую. Я еще раз взглянул в зеркало. Платье сильно сужалось в районе талии, а какие-то визуальные эффекты делали эту часть моего тела в этом проклятом платье тонюсенькой, что еще больше усиливало эффект пышной груди. А падающая пышными складками на пол юбка не давала оценить объем бедер, подстегивая воображение. Ко мне сзади подошла высокая, чуть выше меня, статная Кира.

— Чтобы влезть в это платье, девушка должна быть очень стройной. А у таких стройняшек не бывает подобного бюста, — она сжала мои плечи обеими руками. — Приходится бедным женщинам выкручиваться.