В трёхкомнатной опустевшей квартире было тоскливо. Изредка в мою комнату заходил Нур и пытался, по его выражению, «наладить контакт». Кидал мне пачку пайка, распечатывал свою, и, чавкая, говорил. О том, что жизнь непроста, и о том, что мне нужно скорее взрослеть. О том, как ему тяжело тащить на себе семью. О том, что отец был бы рад, если б я…

От разговоров тоска становилась невыносимой, и хотелось прыгнуть в окно.

Однажды Нур приволок мясо Птицы. Редкость, ведь с Птицами у нас был союз. Где он его взял, я не спрашивал, а просто сожрал. Подросла выносливость и до двухсот сорока увеличился интеллект. Кусок мяса оказался куда эффективнее программистской возни.

После этого случая я вообще перестал рыться в коде.

От отчаяния и безнадёжности, я пошёл к Юке.

Был вечер. Она, как всегда, сидела на крыше, но уже не в зеркальной одежде, а в обычных зелёных штанах и грязно-сером анораке. Я просто сказал: «Привет», и присел рядом с ней.

Рысь встрепенулась.

— Дин… Прости, если обидела, если сказала не то…

От неё пахло мамой. А голос! Сладкий, как свежее мясо! Это тебе не брат или наш Вожак!

Я готов был уткнуться в девичью грудь и рыдать.

Не по-мужски плакать в сиську врага! Нур бы, увидев такое, убил — и не в переносном смысле. Но, брат убил бы меня уже даже за то, что я здесь.

К тому же, я ведь сдержался. Сидел и разглядывал её любимые звёзды.

— Ты прости. Я исчез, даже не попрощавшись, — внутри что-то сломалось, и на Юку я больше не злился, и не злился ни на кого. Кажется, я вообще перестал испытывать злость.

— Дин… Так хорошо, что сейчас мир. Правда?

— Да. Только Жажда… — когда я вспомнил о Жажде, по телу прошла дрожь. А рядом сидела беззащитная Рысь!

— Хочешь меня укусить?

Я признался:

— Ага… Ну, а ты?

— Тоже… В глотку готова вцепиться. Но ведь ты понимаешь, что…

Я её оборвал:

— Понимаю, инстинкт. Просто глупые чувства… А разумом ты меня любишь.

Она выдохнула:

— Ты догадался?

— А ты разве нет? С чего бы врагам сидеть вместе, глядя в ночное небо? Глупо скрывать…

Вышло, конечно, не слишком красивое объяснение в любви. Но Юку устроило и такое. Она закрыла глаза и прижалась, что было сил.

Мы долго сидели молча, а после она сказала:

— Чем занимался? Я не знаю вообще ничего о тебе!

Я не сдержался. Рассказал ей про чип и про код, про свои неудачи.

— Дин… Так ты знаешь, о чём говорили Эарн и Властительница?

До меня наконец дошло, что я даже ей не рассказал…

Я передал по радио запись — всё, что я видел. Посмотрев, она прошептала:

— Вот, куда исчезла Азуми. Что ж ты молчал?

Я потупил глаза. А Юка сказала:

— Ненавижу Эарна! Кругом сплошное враньё!

— Юка… Я не могу убивать, но для Эарна сделаю исключение. Если будет возможность.

Рысь фыркнула и отвернулась. Я её понимал. Что я несу, какая возможность? Эарн разотрёт меня в порошок.

— Дин… Выходит, что все Архонты — одно и то же лицо? Олень лишь один, на весь Город?

— Один? — наконец до меня дошло. — Эарн! У него просто множество тел, но единая личность!

— А ты говоришь «возможность». Его даже Властителям не убить.

— Зачем им его убивать? Он им служит, а они помогают ему.

Юка вздохнула, и передала мне пакет эмоций — горечи и безысходности, приложив к ним видюшки — то, что видела Юка, общаясь с сестрой.

— На память. Никогда не стирай! Пусть Азуми живёт в тебе.

— Обещаю.

Она замолчала надолго. Лишь ветер шумел в проводах.

— Дин, если я что-то скажу — очень странное, ты не будешь смеяться? Не назовёшь идиоткой?

— Что ты! Конечно же, нет!

— Знаешь, Дин. Что, если всё дело в чипе? Что, если мы ненавидим, воюем и пожираем друг друга из-за того, что нас заставляет программа? Что, если эту программу переписать?

Я уставился на неё, вытаращив глаза и подёргивая от нетерпения хвостом.

Вот тебе и девчонка! Нет, в ней что-то есть!

— Юка, ты ведь права! Знаешь, с тех пор как я начал её изменять, я перестал боятся и ненавидеть. Кажется, страх и агрессия связаны командами перехода! Что, если Жажда тоже оттуда? И если найти операторы и закомментить…

— Я думала, ты всегда был такой…

— Я меняюсь. Вернее, менялся — я ведь всё бросил, а зря. Не того я желал: сверхспособностей и полётов! А надо искать свободу!

— Но пока ты её не нашёл, нужно есть. И не только мне и тебе. Скоро кончится мясо, и начнётся очередная война. И даже, если мы выживем, то уже не увидим друг друга!

К сожалению, Юка снова была права.

Она прошептала — так тихо, настолько понизив мощность, что я едва смог разобрать:

— Как думаешь, кто нас контролирует, Властители или Творец?

Я не ответил. Юка взяла меня за руку.

— Пойдём! Хочу кое-что тебе показать.

Мы встали. Рысь подошла к ближайшей трубе вентиляции, засунула руку вовнутрь и достала свёрток. Зашелестела ткань…

Юка держала серебряный треугольник, размером почти в её рост. В нём, подрагивая от ветра, блестели звёзды и отражалось её лицо. К треугольнику были привязаны нити. Ещё я заметил накрученную на банку верёвку.

— Сделала из одежды, которая тебе не понравилась.

— Почему не понравилась? Дело не в этом…

— Неважно. Держи!

Я взял треугольник. Девчонка пошла по крыше, раскручивая верёвку.

— Подними его над головой! — крикнула Юка. — Теперь отпускай!

Я разжал пальцы. Натянулась верёвка, и, подхваченный ветром, треугольник взмыл вверх.

У меня захватило дух.

Серебряный треугольник парил в морозных потоках, качаясь, как лодка Спасителя.

Выходит, летать могут не только Властители!

Юка потянула верёвку, и треугольник заслонил собой Гекату, Джоделль и Главную Башню. Теперь в звёздном небе сиял только он.

Я понял, что навсегда запомню и эту картину, и этот момент. Не сотру никогда! Жаль, им ни с кем нельзя поделиться: Юка и я — нарушители.

— Я назвала его «Маленький Кусок Ветра».

— Ничего себе «маленький»! Он же размером с тебя!

Как мне повезло, что я встретил Юку! Разве девчонки умеют выдумывать вещи? Нет, только всякую ерунду — и потом про неё без умолку болтают! А Юка обычно молчит, лишь внимательно смотрит — словно хочет весь мир отразить в себе. И у неё получается, даже без всяких зеркальных штанов!

— Знаешь, Юка. Он больше похож на осколок. Пусть будет «Осколок Ветра»! Ты ведь не против?

— Конечно же, нет. Даже очень красиво! Вот уж не думала, что ты такой…

Я рассмеялся.

— Какие же мы с тобой ненормальные!

Юка нахмурилась.

— Почему?

— Но ведь нормальный не сможет создать что-то новое, его удел — комбинирование. Да и на крыше не станет сидеть. Разве что, для наблюдения за вражьей Стаей.

— Пожалуй… Вот только, за ненормальность придётся платить — на новое, общество отвечает агрессий.

Подтверждая её слова, оттуда, где темноту резал свет, упавший с лестничной клетки, донёсся рык:

— Юка! Ты снова мешаешь дозорным? Что за дурная девчонка! Быстро домой! — и через секунду: — Чем это пахнет?!

Я тенью скользнул в темноту.

Всё свободное время я стал посвящать изучению исходного кода. А времени было навалом.

Брат пропадал на фабрике, перерабатывал мусор. Мне же, работы не было.

По закону, работать обязан любой. За труд выдают кусочки пёстрого пластика, которые можно менять на крутой ноутбук, головизор, быструю и большую коробку. Ещё, пластик можно на время отдать, чтобы его стало больше.

Однако, закон этот не выполнялся — так же, как куча других. Творец создавал Людей для войны, а не для работы. Как могут работать на фабрике Птиц или Червь, у которых вообще нету рук? Поэтому, пластик скапливался у Обезьян — очень хитрых и ловких, а сила их Стаи росла.

С Юкой мы виделись редко. Только ночами, на крыше — формально мы были врагами. Глядя, как Осколок Ветра парит в вышине, тренировались в решении Задач, спрашивая друг друга по очереди. Победитель целовал проигравшего в утешение.