Ангелина выходить не собиралась. Расположившись на голубом диване, она заполняла бумаги, и блеснув мне своими строгими очками, она многозначительно ухмыльнулась. О Геле я знала немного. Секретарша и правая рука Лины, возможно еще и любовница, близкая подруга или сестра по матери. Я находила ее в социальной сети, и запомнила, что ей всего двадцать один год. Впалые скулы, острый подбородок и нос схожий с птичьим клювиком выдает в ней восточную национальность. Ее темно-карие глаза скрыты под оправой строгих очков, а правя чуть изогнутая по форме бровь, прибавляет личику надменности, из-за которой возникает желание сломать ей клюв. Обладательница спортивной фигуры, которой завидую даже я. Накаченные бедра, упругие ягодицы безумно вульгарно выделяются на фоне ее подтянутого, плоского верха. Белая рубашка, застегнутая на все пуговицы, плотно облегает ее торс, и выделяет накаченный пресс. Строгие брюки капри свободно спадают на бедра, но только ягодицы, как новенький футбольный мячик привлекает внимание в ее фигурке. Ее черные волосы, собранные в высокий хвост явно, перетягивают лицевые нервы, но это уже совершенно другая проблема. Геля перекинула ногу на ногу, и чуть приспустила тонкую оправу с носика.

— Обычно, люди посланные мною не возвращаются сюда снова. — Лина ухмыльнулась.

— Я услышала о том, что Вам требуется гувернантка. — пролепетала с нескрываемым волнением я. — или я уже опоздала и должность занята? — мой взгляд нервно бегал по женским ногам, и спустя секунду руку стали влажными.

— Лина, Вы помните, что Вас ждут в «Олимпе» через час? — спросила Геля с нескрываемой улыбкой.

— Совсем забыла. Так, Геля, девочка моя, заключи с Вестой договор, а я побежала. Надеюсь, птичка, — она склонилась над моим ухом убирая прядку волос. — мы с тобой сработаемся.

Ангелина внушала мне дикий страх одним своим присутствием, но при взгляде глаза в глаза, я и вовсе вздрагивала. Не скрывая чувств, и распирающей ее душу надменности, она не стесняясь цокала языком и ухмылялась. Тонкие губы искажала кривая улыбка, и в какой-то момент она оставила возню с бумагами, и выпрямившись, скрестила руки на уровне груди продолжая сверлить меня своим укоризненным взглядом. Я аккуратно села н мягкий стул, и обняв локоть правой рукой старалась скрывать испуганного взгляда. Ангелин прикусила губу, и устало вздохнула, рассматривая меня снизу-вверх.

— Значит, — начала говорить Геля взяв в руки папку с бумагами. — ты уверенна, что работа у Лины тебе по зубам?

— А в чем собственно проблема? — удивилась я.

— Само слово «гувернантка» тебя не смутило? Ты видишь у нее наличие детей? Или что?

— Я не понимаю тебя. — растерявшись я вздохнула.

— Гувернантку нанимают в случае, если у родителей нет времени на воспитание своих подрастающих детей, но в доме Лины детей не бывает, и зная сейчас такие нюансы, ты все еще сидишь здесь и не уходишь. Почему? Почему бы тебе не забрать свои шмотки и убраться? — Ангелина перекинула ногу на ногу и улыбнулась продолжая впиваться своим язвительным взглядом в мои глаза.

Морально я была готова ко всему: к драке с Гелей в пухни и грязи, получить по лицу, выстрелу в грудь и даже надругательству, но только не отступить. Я видела в этих глазах настоящую ревность на какую способны только кошки, что будут стараться, чтобы, приблизившись выцарапать тебе глаза упиваясь кровью. Дай ей еще секунду, и она кинется разгрызать мне глотку, но вдруг она спокойно выдохнула.

— Если Лина ищет гувернантку, то видимо, на то есть свои причины. Я готова помогать в любой ситуации. — я встретилась с ней взглядом и Геля иронично повела бровью.

— Возомнила себя матерью Терезой? — Ангелина хищно окрысилась. — разве не ясно, что здесь тебе не рады? Сколько еще мне нужно втоптать тебя лицом в грязь? — протягивая свою тонкую кисть к моему лицу, она убрала спадающую на щеку белокурую прядку. — или быть бесхребетной дурочкой твое амплуа?

— Как и твое показывать самодурство. — прошептала с хитрой улыбкой я.

— Что же, скажу Лине, что ты отказалась от работы и…

— Отказалась? Веста, что случилось? Мои условия не подходят тебе? — вдруг послышался голос Лины.

— Ли-лина? А как же встреча? — удивилась Геля.

— А.-Лина махнула рукой опустошив высокий стакан с чистой водой. — смешно выходит, но мои коллеги сказали, что передал тебе, Гель, что встреча перенесена.

Я расслабленно выдохнула. В присутствии Лины ее секретарша становилась спокойной, послушной даже робкой. Не говорит лишнего, и собственно, спустя несколько секунду договор оказался в моих руках на подпись. Я внимательно пробежалась глазами по незначительным пунктам, которые обычно прописываю в любых трудовых договорах, но вот последний пункт, который выделен красным цветом почему-то насторожил. Мне нужно обсудить все с Линой тет-а-тет.

— Ну что там, Веста? — улыбнулась Лина. — все хорошо?

— Ну-у-у, — я откровенно замялась. — есть один пункт, который я хотела бы…

— Геля, на сегодня ты свободна. — вдруг прервала меня Лина.

— Свободна? — опешила Ангелина. — но я думала, что мы…

— Иди домой, встретимся завтра полдень. — проговорила сквозь зубы женщина.

Ангелина не могла ослушаться свою начальницу, и удалилась в течении десяти минут. Такая жалкая, как брошенный в дождь щенок. Обладая бешенной силой, она предпочла подчинение власти. Как только двери за ней захлопнулись, Лина сняла свои высокие, классические туфли, и ее небольшие ступни мягко легли на сидушку дивана. Женщина протянула довольный, утробный стон.

— Это маленькие слабости, Веста. Я безумно люблю ходить босиком, но возможность схожа с роскошью. Ее либо нет, либо катастрофически мало. Так что за пункт? — улыбнулась Лина.

— Пункт «покорность, безмолвного исполнения любого желания хозяйки».-спокойно прочла я, и подняв взгляд на Лину вздрогнула.

— Разве Геля не объяснила суть твоей работы? — иронично скривила бровь женщина.

— Нет. Все что она делала — смешивала меня с грязью.

— Это естественно. Если честно, то меньше обращая на нее внимание. Может быть она мне и дорога, как хороший сотрудник, как исполнительная секретарша, но как женщина она лютая гиена. — Лина провела кистью по своей шее. — меньше слушай эту завистливую девку. Мерзавка никак не может смириться с тем, что лакомые куски никогда ей не достанутся. Так вот, на счет пункта и твоей работы. «Гувернантка» — мой особый вид добровольного признания себя рабой. По сути, я предлагаю тебе практически половые отношения со мной, выход в свет со мной, и еще я страдаю лунатизмом, но это не суть важна. К слову, ты не имеешь никаких прав на свободу до истечения срока нашего с тобой договора. Я запрещаю тебе контактировать с людьми, которых посчитаю недостойными, ты не имеешь никакого права покидать мой дом пока я нахожусь в «Ма Бэккер», а впрочем, ты будешь здесь со мной. В твои обязанности входит: первое — обслуживание моих интимных прихотей в любое время суток. Я желаю получать доступ к твоему телу двадцать четыре часа в сутки, если, конечно же, сама этого захочу. Второе — одно из самых важных правил — это твой стиль, твой запах и макияж. Забудь о брюках, забудь о футболках и рубашках. Впредь, ты должна будешь надевать платья, которые я куплю тебе, обувать туфли без каблука и краситься, как захочу. В плане макияжа, я не прихотлива. Твое нежное личико должно быть чистым, брови ухоженными, а губы иметь ядовито-красный цвет. На счет запаха… — Лина подошла ко мне ближе и склонилась над шеей. — желаю, чтобы твоя нежная шейка источала запах малины. Я с ума схожу, когда женщина пахнет ягодами. Третье правило, кстати, мое любимое. Во время моих важных встреч, если, конечно же, это имеется в виду деловых и проходящих в доме, ты должна сидеть у меня в ногах в красивом нижнем белье, и держать в руках стакан с моим напитком. Я понятно объяснила? Проще говоря, ты соглашаешься стать женщиной разделяющей со мной ложе, милашка. — улыбнулась Лина.

— Я даже не знаю. — замялась я. — это как-то…