Направляясь к спортзалу, я усмехалась про себя. Вот кому бы в революционеры да на бронетранспортер. Уж Пальпени навела бы шороху в рядах лароссийской политической элиты своими выступлениями.

Перед заветными дверями мой запал куда-то пропал. В узкий коридор я вошла с громко колотящимся сердцем. Чего я его боюсь, в самом деле? Мы ведь даже никогда не пересекались с ним, плохого он ничего мне не сделал, но какой-то иррациональный страх все же присутствовал.

Мы и от факультатива его отказались только по навету других групп. Дошли до нас слухи, что на своих занятиях Агеллар со студентов едва ли не шкуры спускает, а известие о предстоящем в конце года тестировании по статистике только подстегнуло нас к решительным действиям. Не исключаю, что мы были не правы, но кто теперь будет разбираться. Кто не был студентом, тому, как говорится, не понять…

В зале уже не проходили занятия, лишь несколько парней остались, чтобы побросать мяч. Убедившись, что Агеллара среди них нет, я собралась уходить, дабы поискать его в тренерской.

Баскетбольный мяч ударился в стену передо мной, и только потому, что я каким-то чудом успела увернуться и подставила руки, он не отрикошетил мне в голову.

Я медленно повернулась, всем своим видом показывая, что именно я думаю о подобного рода шутниках.

Их было трое, явно старше меня, но вряд ли это хоть как-то говорило о присутствии в их черепных коробках мозгов. Они стояли в стороне и издевательски ржали.

— Кто? — громко спросила я.

— В пальто! — хором проблеяли мне и зашлись очередным взрывом смеха.

— Очень по-мужски, — пристыдила я. — Смелости не хватает признаться?

Зацепила, не иначе.

— Допустим, я, — выступил вперед один из них.

Модная стрижка, морда породистая, глаза обведены пушистой бахромой ресниц, словно у девочки, красиво изогнуты в улыбке губы. Думает, сейчас упаду перед ним и буду до конца своих дней возносить небесам молитвы за то, что этот прекрасный представитель мужской половины человечества обратил на меня свое внимание. Черта с два, дорогой, я уже любила тебе подобных, знаю, какие вы все экскременты южных обезьян.

Если честно, я думала, он увернется или хотя бы поймает мяч. Но то ли парень не ожидал такой подлости от маленькой худенькой студенточки, то ли просто не успел — когда я подошла ближе и резким движением послала мяч в пол, прикладывая всю свою силу (зря я, что ли, в баскетболку хожу?), он спружинил и прилетел моему обидчику точнехонько в лоб. От неожиданности он попятился и, не удержав равновесия, шлепнулся на задницу. Его друзья согнулись пополам от хохота.

Меня охватила паника — в глазах красавчика-старшекурсника было явно написано, каким образом и как долго он будет меня убивать. Он подхватился и кинулся ко мне вершить правосудие, но его приморозил к месту грозный окрик:

— Что здесь происходит?

Я зажмурилась и выдохнула. Кем бы ни был обладатель этого страшного голоса, я была готова броситься ему на шею и возблагодарить за спасение.

[1] Речь идет о том, что у Лианетты несколько вариантов имени. Лиа, Лиана, Ли, Ани.

[2] Рия — обращение к незамужней девушке.

Мужчина понимает женщину только тогда,

когда женщина показывает свою слабость.

Когда она проявляет силу и настойчивость мужчина конфликтует с ней, как с мужчиной.

***

Напряженную тишину можно было резать ножом.

— Я задал вопрос, что здесь происходит?

Старшекурсник как-то сразу остыл, успокоился и сник, и обратив свой взор на вошедшего, я поняла — почему.

Ассоциативно тренер напомнил мне громадную грозовую тучу, извергающую молнии. Черные глаза впились в меня, словно сканируя. Захотелось спрятаться под гимнастический снаряд, чтобы избавиться от груза свирепого взгляда.

Агеллар обращался не ко мне, но я не спешила отвечать не по этой причине — язык словно примеру к небу и совершенно мне не повиновался.

— Тренер, я поскользнулся, — угрюмо произнес старшекурсник, избегая смотреть своему наставнику в глаза. Я его понимала.

— Сорок отжиманий, — безапелляционно произнес Агеллар, переключаясь на меня. — Студентка, что вы здесь забыли? Спортзал — не место для свиданий. Вся любовь-морковь за пределами колледжа.

Да это последнее дело — любовь-морковь в спортзале.

— Вы сами хотели меня видеть, — пробормотала я.

Его губы расплылись в издевательской улыбке. Предыдущего Агеллара я боялась существенно меньше, чем улыбающегося.

- А-а, Ранхил, — обрадовался он мне, как родной. Но улыбка приняла форму оскала, и он процедил: — За мной. Группа 42-ПРО может быть свободна.

Я мысленно выругалась. Угораздило же меня перейти дорогу программистам. Они — элита нашего колледжа, в их духе устроить мне кучу проблем. И, судя по взгляду отжимающегося ПРОшника — они мне уже гарантированы.

Тренерская впечатлила меня не меньше знакомства с ее обитателем. Мрачное маленькое помещение, в котором высокий и широкоплечий Агеллар занял все свободное пространство.

— Присаживайтесь, — любезно предложил тренер, но я быстро смекнула, что к чему. Второго стула поблизости не наблюдалось, что навело меня на подозрения, если я сяду, тренер будет слишком сильно возвышаться надо мной. А мне итак не по себе в его компании.

Хмыкнув на мое нежелание садиться, Агеллар присел на краешек стола и сложил руки на груди. Вся его поза говорила: "Говорите-говорите, я буду делать вид, что я вас слушаю."

И как будто прочитав мои мысли, он произнес:

— Я вас слушаю, Ранхил.

И тут я поняла, что не знаю, что ему сказать.

— Что молчите, рия. Куратор Лагерра так за вас просил.

Я даже прищурилась, надеясь увидеть, как с его языка капает яд. Было видно, что он испытывает какое-то извращенное удовольствие от моего замешательства.

— Я хотела бы…

— Кого, Ранхил?

— Вас…

— Меня? — неподдельно изумился Агеллар.

— У вас… — исправилась я.

— У меня?

— С вами, — я разозлилась на него за эту игру слов.

— Со мной? Ранхил, вы можете изъясняться вразумительно? Что именно вы хотите со мной сделать?

А у самого глаза блестят от внутреннего смеха.

— Хочу у вас заниматься, — выпалила я, и повисла гнетущая тишина.

— Наконец-то, — припечатал Агеллар. — А вы в курсе, что мне некогда с вами заниматься? По просьбе вашей группы у меня забрали часы.

— Пожалуйста, — взмолилась я. — Мне обязательно нужно получить зачет по вашей дисциплине и именно у вас.

Агеллар подошел настолько близко, что мне стало невыносимо дышать от его парфюма.

— Что, победа оказалась не по вкусу? Или очередной спор?

Я готова была расплакаться. Он обо всем знает и не согласится мне помочь. Я всхлипнула, отчаянно понимая, что тренер словно вышиб мне из легких кислород и я не могу вздохнуть. Покачнулась, хватаясь за край из чувства самосохранения, на пол шлепнулись какие-то папки.

В себя пришла уже сидя на стуле с нашатырем под носом. Резко отпрянула от руки, державшей вату, но другая рука удержала меня на месте.

— Ранхил, ты смерти моей хочешь? — мрачно спросил Агеллар, присаживаясь передо мной на корточки.

— Простите, я переволновалась, наверное, — подавляя ненужные слезы, проговорила я.

Тренер тяжело вздохнул.

— В общем так, кроме как в субботу я не могу с тобой заниматься. Группы все укомплектованы, к ним я не могу тебя дописать. Будешь заниматься индивидуально в шесть часов вечера. Имей в виду, я даю тебе один шанс. Если я пойму, что ты его не используешь или тебе не так уж нужен этот факультатив — мы тут же попрощаемся.

— Я постараюсь вас не огорчить, — наши взгляды встретились. В черных глазах я не смогла прочесть, о чем он сейчас думает.

— Хорошо, что не обещаешь и не клянешься, — Агеллар поднялся. — Не люблю пустых слов.

Я опустила глаза. Ощущения были такие, словно он успел заглянуть в самые потаенные уголки моей души, увидел запретное, то, что я совершенно не собиралась ему показывать.