Следующий фол был от нашей команды. Ривара встретил того же самого игрока, что толкнул меня, прямой ногой, тот растянулся на площадке, нам засчитали штрафной — и пострадавший умело его реализовал.

В таком ключе мы и играли — стоило нам начать вести в счете — программисты сравнивали результат. В конце меня саму чуть не забросили в кольцо — отнимавший мяч соперник был очень груб и легко швырнул меня в сторону. Агеллар назначил два штрафных.

Реализуя первый, я слишком много думала, естественно, я промазала. Ко второму я успокоилась, взяла себя в руки и ненадолго закрыла глаза, представляя, что за моей спиной стоит тренер. Вот его рука прижимает меня к себе, делая нас единым целым, потом его руки накрывают мяч поверх моих, мы слегка сгибаем ноги — и словно срабатывает внутренняя пружина. Мне кажется, я даже слышу его выдох.

Из задумчивости меня выводит свисток. Мяч в этот момент выпадает из корзины. Команда взрывается радостными криками, мы побеждаем с отрывом в одно очко.

— Итак, победа присуждается команде Даниэля Ривары. Все, кроме вас шестерых, — он кивает в нашу сторону, — могут быть свободны.

Мы окружили тренера, приготовились внимать его словам.

— Ну что ж, могло бы быть и лучше, но в целом вы меня поняли, — произнес Агеллар, не выглядя при этом слишком довольным. — Ранхил, побольше меткости, второй бросок был именно таким, как я от тебя и хотел.

Щеки опаляет жаром, словно меня застукали за чем-то неприличным. Знали бы вы, тренер, о чем я думала в этот момент. Я подняла на него глаза, а он, оказывается, все это время внимательно смотрел на меня.

Он знал. Он сам сказал мне думать об этом, и все понял по моим глазам. Отвернулись одновременно — меня грызло ощущение, что я выдала ему все свои тайны, а он… Может, он просто не захотел ничего этого знать?

— Я жду вас всех в любое время после занятий. Чем больше вы будете тренироваться все вместе, тем лучше.

— Слушай, а ты для девчонки очень даже неплохо играешь, — похвалил Рикард, тепло улыбаясь.

— О, Лиана у нас вообще монстр! — загоготал Скарецки, повисая на моих плечах. Я отодвинулась. — Видишь, даже тренер на нее ставит.

— Ладно, парни, дальше мы вдвоем, — объявил Ривара, по-хозяйски хватая меня за руку и таща за собой.

У ребят был небольшой шок, но он быстро прошел, все понятливо заулыбались и поспешили попрощаться. Чен что-то стал им рассказывать и глумливо смеяться.

— Что ты себе позволяешь? — прошипела я, выдергивая руку.

— Провожаю свою девушку домой, — как ни в чем не бывало ответил Ривара.

— Вбей в свою пустую голову, — надо же, я уже начала цитировать Агеллара, — я не твоя девушка. Я еще в здравом уме, чтобы наступать на одни и те же грабли два раза.

Он подошел ближе, довольно улыбаясь.

— Ты же любишь меня, я по глазам твоим вижу. Ты всегда на меня так смотришь, будто едва сдерживаешься, чтобы не поцеловать меня.

У меня отвисла челюсть — вот это самомнение у человека. Я уже давно смотрю насквозь, Ривара, а ты все тешишь себя иллюзиями.

Он хотел воспользоваться моим замешательством. Прижал меня к себе, заблокировав руки, и стал наклоняться, недвусмысленно закрывая глаза.

— Ривара! Мне нужно с тобой поговорить!

— Чтоб тебя, — прошипел Даниэль. — Что ему еще от меня надо?

Он отпустил меня, я благоразумно отошла на приличное расстояние, чтобы иметь время для маневра.

— Иду, тренер! — крикнул Ривара, и уже мне: — Никуда не уходи, мы еще не договорили.

Тренер стоял далеко от нас, но метающие молнии глаза я увидела даже со своего места.

— А ты что стоишь, Ранхил? Тебе разве не нужно идти? — вызывающе спросил Агеллар, и я поспешно кивнула.

К неудовольствию Ривары я припустила домой, словно за мной гналась стая бешеных собак.

[1] Chiya — сестренка.

Собраться вместе есть начало.

Держаться вместе есть прогресс.

Работать вместе есть успех.

Генри Форд

Дни потянулись за днями, недели за неделями, и вот она — последняя суббота перед соревнованиями. Агеллар предлагал мне отдохнуть, но я отказалась. Дома меня все равно никто не ждет, а с ним просто спокойно рядом. К тому же, можно провести время и с пользой для дела.

Я пришла, когда в спортзале еще оставались студенты. Судя по всему, у них были основы гимнастики, потому что в углу стопкой лежали маты. Агеллар как раз заканчивал занятия. Увидев меня, тренер улыбнулся и махнул рукой, заходи мол. Я в ответ помахала пакетом с формой и удалилась переодеваться.

Когда я вышла, никого уже не было, а сам тренер бросал мяч в кольцо. Я прислонилась к стене, наблюдая за ним. Вот он разгоняется, сопровождая каждый шаг ударами мяча в пол, ловит его, делает два шага и отправляет снаряд точно в кольцо. Тут же подбирает мяч, резко разворачивается и посылает снизу вверх, повторяя попадание. Отвлекается тренер лишь тогда, когда я начинаю громко аплодировать.

— И давно ты тут шпионишь? — сузив глаза, интересуется он.

— Вы знали, что я здесь, — поддела я. — Специально рисуетесь?

— Не имею такой привычки, — фыркнул Агеллар, бросая в меня мяч. — Отрабатывай штрафные, языкастая. Лучше бы ты так метко целилась, как плюешься ядом в своего тренера.

Ой уже, заплеванный, — подумала я и расхохоталась.

Тренер нахмурился.

— Ты что, опять ко мне пришла после гулянки? — не предвещающим ничего хорошего голосом спросил он.

— Э, нет, тренер, вы умеете кодировать от алкоголизма раз и навсегда, — честно призналась я. — И, между прочим, вы прекрасно знаете, что у меня повысился процент меткости.

Агеллар поднял руки, капитулируя, но это и в самом деле правда. Теперь я попадаю в девяти случаях из десяти.

— Если твоя меткость — это первый шаг в карьере баскетболистки, то скоро тебя ждет звание мастера спорта и выход на международный уровень, — отдал должок тренер, гаденько улыбаясь.

Что бы вы сказали, рейн Агеллар, если бы я призналась, как именно мне удается забить? Как повели бы себя, если б узнали, что каждый раз, прежде чем ударить, я представляю, как вы обнимаете меня, прижимаете к себе и шепчете на ухо, как именно я должна отправить мяч в кольцо? Но вы ведь Рейн-хрен-проведешь, вы все прекрасно видите по моим глазам.

Руки лишились привычного ощущения — Агеллар вырвал из них мяч.

— Эй, верните! — возмутилась я.

— А ты отбери, — азартно блестя глазами, тренер выделывал с мячом такие пируэты, что у меня закружилась голова. — Ну же, Ранхил, ты ведь хочешь потренироваться именно с этим мячом, так отними его у меня.

— Вы сумасшедший, — приложила я, но за мячом следила, не отставая, словно кошка за фантиком на ниточке.

— Сумасшедший, — признался Агеллар. — Нормальный бы никогда не согласился вести у тебя занятия.

— Ах, так! — разозлилась я и кинулась на него, но тренер будто этого и ждал. Он ловко ушел в сторону и повелся к другому кольцу, не сводя при этом внимательного взгляда с меня. — Ну, держитесь!

Я бежала за ним что было сил. Каким-то непостижимым моему уму образом он умудрялся одновременно вестись, и даже без "пробежки". Так я гоняла его несколько кругов, и у меня не получалось даже вскользь коснуться его рукой. Тренер извивался, словно угорь на раскаленной сковородке, глумливо хихикая, а я попыталась представить нас со стороны — взрослые люди, кое-кому уже и седина в бороду, а носимся, что пятиклассники. Но, черт возьми, так меня не пьянила даже бутылка водки, приговоренная с Гидрой на двоих.

— Знал бы, что у тебя такой скверный характер, сам бы отказался от занятий, — фальшиво ужаснулся почти что загнанный в угол Агеллар, а я в сердцах ответила:

— Знала бы, что вы такой засранец, сама бы к вам не пошла.

— Кто я? — резко развернулся он.

Зря. Очень зря. Очень-очень зря ему пришла в голову идея остановиться рядом с матами. Я продолжила за ним гнаться, и по инерции так, на полном ходу, я его и снесла. Мы покатились по матам, меняясь местами — то он сверху, то я, и остановились на позе "Наездница".