– Да она у тебя не работает? – предположил тезка унтер-офицера, после всех этих неудачных опытов.

Для проверки такого предположения сделали эксперимент, изменили конфигурацию – теперь перемещался в прошлое не весь бункер, а крохотная его часть, на очерченную мелом перед машиной контрольную площадку положили киянку, выставили 150 лет в прошлое на пульте. Пуск – отработало на 100 процентов, как положено. Предмет исчез бесследно растворившись на глазах в воздухе, словно и не было его вовсе. Получилось все в точности по приложенной технической документации, и ничего более, не реверсивная она, такая дрянь оказывается, переносит свои жертвы только в одном направлении и дискретно, скачками по 100–150 лет.

– Жаль, а я брат думал в 1800 попасть, когда Бони был только первым консулом республики, тогда до него сподручнее добраться было… – признался унтер-офицеру Александр Самойлович, понятное дело спасение Глаши не было у него основной целью, но фокус не удался и придется теперь искать другой выход. Провозились они так до самого вечера, выискивая вещи, могущие оказаться полезными в предстоящем предприятии, а вот наутро последовало неожиданное открытие.

Ночь Александр провел неспокойно, бросало то в жар, то в холод – неужели за столько лет простудился, очень странно, раньше никакая зараза к нему не липла. Проснулся он рано, но Фигнера в комнате отдыха уже не было, зато из кухни доносилось сипение чайника и звяканье ложки по консервной банке, напарник не иначе питается? Но и сам Александр испытывал просто зверский голод. Подкрепились они кое-как местными запасами все из тех же "бессрочных" консервов, но хотелось большего.

– Свежего мяса и бабу! Бежим в деревню! – Фигнера уже было не удержать, и у Александра в башке бушевал ураган, а ниже пояса если не революция, то низы уже точно не хотели жить по-старому, да и не могли.

– Только не в Сосновку, я обязательно убью ихнего управляющего, если встречу! – предупредил он.

– В Буяновку, там вроде казенные, я и 30 верст в охотку пробегу! Что случилось не понимаю, почитай заново родился!

С пустыми руками в гости ходить не принято, и в рюкзаки кинул на скорую руку две 8-и литровые канистры со спиртом, упаковки рафинада и шоколад и еще чего-то по мелочи из продуктов. Собрались и понеслись, Сашка едва поспевал вслед за своим новым начальником. В Буяновке гости оккупировали избу у одной из солдаток, вызвали местных баб "охочих до развлечений" – пришли еще две, буяновским мужикам выставили спирт, а затем капитан дополнительно послал гонцов и за водкой в уездный город, началось всеобщее веселье, одним словом. Двух бабенок Самойлович забрал себе и куда-то увел, одну оставил Сашке, так и развлекались, пили-гуляли напропалую три дня.

Александр разрывался на части, с одной стороны перед глазами все еще как живая стояла Глаша, с другой – на мозг накатывались волны безумной похоти и он не выдержал. Поставил доставшуюся ему молодую женщину на "четыре точки" и в бешеном темпе разрядился в нее как конденсатор на сопротивление, одной яростной вспышкой страсти на грани безумия. Это было нечто, никогда у него подобного с любовницами не случалось. Баба даже не охала, как обычно, а сперва визжала, а потом и заорала благим матом и задергалась, как под током. Под занавес сношения его партнерша и вовсе сознание потеряла – ноги-руки разъехались в стороны, так и плюхнулась животом на пол, пришлось по окончании в чувство приводить. Пока он ее "драл" в окошечко с улицы украдкой подсматривали девки, а ближе к концу дверь открылась, опять забыли крючок накинуть, и в избенку ввалился пьяный вдрызг мужичок.

– Крой ее гулящу служба не жалей! – весело выкрикнул нежданный гость с порога.

В ответ Александр показал ему кулак, мужик пьяно икнул и сообразив, что "третий лишний" быстро-быстро исчез. Как назло в этот момент у бабенки и ноги подкосились, пришлось закончить половой акт на полу.

– Экий ты солдатик горячий! – только и вымолвила после реанимационных процедур, потрясенная вдовушка, перекрестилась на икону и поспешила свалить подальше от такого рьяного и буйного кавалера.

Затем Сашка пил стаканами водку, но прочти не пьянел, и все эти дни слонялся по окрестностям, наблюдая за всеобщей гулянкой, к бабам и девкам старался не подходить близко – от соблазна, было ему стыдно за проявленную минутную слабость. В деревне, что называется, был "дым коромыслом" и его начальник под шумок добрался и до девок, а может быть они до него – кто знает. В том варианте российской истории, где не было ни Сашки, ни машины времени прямых потомков у Фигнера не осталось, а здесь будут – такие же буйные, как родитель и деревня со временем оправдает свое название. Кончился разгул очевидно когда у капитана вышли прихваченные с собой казенные деньги, но как вы понимаете никто об обстоятельстве не сожалел.

"Виновницей" столь странного поведения будущих "спасителей отечества" оказалась машина времени. Во ходе опытов они многократно попадали в поле ее действий, в прошлое-будущее не отправились, но получили невиданный бонус… При однократном перемещении человеческий организм подвергался действию процесса, который правильнее всего назвать регенерацией – но точного термина наука еще не придумала. Восстанавливались поврежденные ткани и органы, человек "молодел", откатывался к "оптимальному" состоянию. Правда, все по-разному, как потом выяснилось, так например Сашка внешне практически не изменился – но он изначально молодо выглядел, этого нельзя было сказать о его тезке – того отбросило чуть ли не к 15-ти годам. Некий "заряд" от такого воздействия сохранялся, пусть несколько ослабленным, на протяжении всей жизни "пострадавшего" – в этом основная причина, как феноменальной живучести Сашки-солдата на войне, так и его соратника по перемещению из 20-го века, барина-историка Пферда. Если первого в новой жизни доставали болезни, невзгоды, пули и штыки, то второго в основном алкоголь, наркотики, девки и прочие последствия нелегкой "господской" жизни.

– Нет ты глянь! Настоящее чудо случилось! Смотри сюда – шрам на шее от сабельного удара у меня бесследно пропал! – заметил после оргии в Буяновке, когда вернулись в бункер на горе, наконец очухавшийся Фигнер, – Теперь мне гримироваться не надо, и так никто не узнает!

Действительно, пропитые в ходе неожиданного "праздника" с буяновскими мужиками 300 рублей такого поразительного эффекта стоили, казна на мелочь не обеднеет, голову Наполеона оценили в верхах в 200 тысяч серебром и можно было не экономить.

Пьянки, пьянками но надо было и делом заниматься. Сразу по возвращении из Буяновки напарники немедленно приступили к подготовке. Начали с самого главного – с оружия, именно этот компонент будет определять все остальное и тактику и стратегию и сам замысел опасного предприятия. Из холодного, или как в 1800-х годах принято говорить "белого" у Александра был при себе штатный кортик, штык к штуцеру и прекрасный, но относительно короткий нож, прибывший вместе с ним из 20-го века. У его командира имелась обычная длинная сабля для пехотных офицеров, одобренного его императорским величеством образца, да вдобавок из Италии Фигнер вывез странную штуку, полу-нож и полу-кинжал одновременно, изделие старинной работы – 14 век не позднее. С его слов это чудо называлось "мавританский кинжал", пусть будет так, в холодном оружии унтер-офицер разбирался слабо. Как впоследствии выяснилось капитан и кистенем, "народным" русским оружием владел в совершенстве, нашлась у него увесистая гирька на ремешке, места такая штука занимает мало и в Европе известна слабо – вот пожалуй основные достоинства, все остальное проходит по разделу недостатков. Кое-что отыскали и в самом бункере, в основном различные варианты доступных в свободной продаже в спортивных магазинах ножиков и топориков, как бы "охотничьих" и "туристических", но эти ширпотребовские поделки забраковали сразу – годятся только картошку в турпоходе чистить, да дрова колоть. Были среди прочего добра в убежище нашлись еще ружья для подводной охоты и пара спортивных арбалетов со стальными луками, но их даже распаковывать не стали – такое снаряжение только врагу можно пожелать.