Ранним утром четвертого дня "адской недели" вконец запуганных, избитых и частично "обиженных" крестьян снова согнали как скотину на выгон за селом. Протрезвевший лишь отчасти барин захотел простится и поблагодарить сосновцев за плодотворное сотрудничество. В этот раз он был не под "веществами", а просто сильно пьяный, и малиновую рубашку пришлось ему заменить обычной белой, поскольку на прежней остались несмываемые пятна крови. Запачкался господин граф не то с Глашей, не то когда отца Николая убивал, не то когда просто людей бил вместе со своими помощниками-чухонцами.

– Земной поклон барину скоты! – пьяно проревел помещик, и убедившись, что все до единого приказ выполнили, решил пойти дальше, – Лечь быдло! Морды поднять и слушать, барин с вами говорит!

– Так суки, запомните, и запишите себе на лбу, эту б…дь Глашку я лично прибил, вот этими руками п…ду ей порвал! Жаль только Дашка сама сдохла… надо было и ее за компанию с дочкой порешить, – неожиданно в приступе хмельного откровения признался барин в совершенном преступлении и продолжил, – Я теперь граф российской империи, у самого молодого цесаревича в близких друзьях, а скоро буду и у царя! Слышали уроды? Мне ВСЕ можно, хоть кожу с вас живьем сдирать могу! Жан дай мне глотнуть!

Приложившись раз к обычному штофу "беленькой", услужливо поданному начальником охраны, помещик пьяно рыгнул и продолжил свою речь.

– А если кто застучит меня, то я вас всех с бабами и детьми в землю зарою! – граф хлебнул дорогого французского коньяка уже из другой пузатой бутылки, услужливо поданной Жаном и продолжил запугивать крестьян, – Чего с теми было, кто Пугачеву хлеб-соль подал, напомнить? Их зарыли живыми в землю, все село от мала до велика, и я вас бл…й, так же закопаю, если что!

В собравшейся на выгоне толпе как по покойнику завыли бабы и заплакали маленькие дети, барин пару минут насладился произведенным эффектом и решил наконец закончить "этот балаган", надоело ему уже и водка не пьянит, и кровь не возбуждает и девок не хочется сегодня, травки бы употребить… а закончилась.

Народ, я совсем забыл и самое главное? Карлушка, черт такой ломаный иди сюда! – барин призывно махнул рукой, при этом пьяно покачивался влево и вправо точно маятник часов, но голос у него по-прежнему был твердым и пугающим, – Познакомьтесь православные, это ваш новый управляющий. Этот хороший человек будет вас е…ть во все дыры, как отец родной! Посему прошу любить его и жаловать и задницу ему подставлять!.

Из-за спин охранников выдвинулся вперед некий субъект с такой отвратной мордой, о каких в народе говорят "только под мостом с ножом сидеть", впечатление довершал свежий, зловещего вида лиловый шрам на скуле. Волчьим взором новый бурмистр внимательно оглядел подчиненных ему мужиков, как бы намечая кого первого сожрать. Такой с костями заглотит и не подавится, сообразили мужики, пощады не будет никому. Раньше его не приметили среди "быков" хозяина, может быть новый управляющий приехал позднее, когда в деревне уж дым коромыслом стоял от милых графских забав. Если бы была жива солдатка Дарья, то она бы без труда опознала хорошо знакомого ей "Карлу", из-за которого ее лишили любимого мужа и выгнали прочь из родной деревни. Того самого, что пытался ввести "новый порядок" во владениях Пферда и пострадал при этом от рук кузнеца. Барин, похоже, решил наградить верного палача за полученное "при исполнении служебного долга" увечье, дав ему власть над своими новыми рабами.

– Машка у тебя? – спросил Александр старика, надо ему обязательно забрать девочку, ненормальный барин уехал в Питер, но оставил вместо себя нового управляющего, которого страшились мужики ничуть не меньше, чем самого господина. Откуда-то слева из-за заборов раздался пронзительный визг, странно это и непонятно, обычно свиней летом почти не режут.

– Не, сбегла твоя на погост к своим. Сколько ловили и возвертали все едино убегат туды к матери и сестре. Не ест который день, только водичку пьет маленько. – ответил ему крестьянин и заметив недоумение солдата, пытающегося определить направление, откуда раздался странный звук, поспешно разъяснил что к чему.

Оказалось, что предусмотрительный барин снабдил Сосновку не только новым надсмотрщиком, но и дал пару своих боевиков ему в помощь – "для украшения местной природы" и на страх народу. Жрут эти громилы так, словно в Питере их сроду не кормили, каждому в день отдают по курице или по утке и раз в три дня приходится резать очередного поросенка. Мало того, что бандиты отняли у селян для себя все наличные запасы водки, полпива и браги, забрали так же все, что им приглянулось ценного, даже простенькие серебряные украшения с женщин и девок сняли, не побрезговали такой мелочевкой. Но не это угнетало старика, оказывается одними экономическими притеснениями, в просторечии именуемыми грабежом, новая власть не ограничилась.

– Вчерась Карла энтот, немчин поганый, бабу себе в полюбовницы выбирал посредь нашенских! – не преминул сообщить Авдей Никифорович, дед тогда успел всех своих и соседских девок отправить в лес, но одна дурочка забыла лукошко и вернулась, попала прямо в лапы немцу. Тот и рад, пасть разинул до ушей, гогочет.

– Ен Евдошку, то мою младшу за косу и как собачонку каку за собой потащил до барского дому. А у колодца нехристь женку Игнатову увидал с ведрами, девку энто бросил и ею за сиськи лапать зачал. Баба спужалась, ажно обмочилась, ноги отнялись с испугу, думала ить, Карла ея прям здеся еть собралси.

Александр вспомнил – Ненила, жена Игната почиталась на селе первой красавицей еще в девках, да и позднее тоже на нее мужики заглядывались. Глаша ему еще однажды сцену ревности устроила, когда он в шутку попытался их сравнить. У немца выходит губа не дура, схватил самую лучшую женщину, теперь баба обязательно пропадет. Выучат пить водку стаканами, оторвут окончательно от семьи и детей, поделится управляющий с дружками и окончательно пошла гулять по рукам. Не было в Сосновке своей "гулящей", теперь похоже появится и может быть и не одна, эта надоест Крала сразу же возьмет и другую.

– А что Игнат, добровольно отдал ему свою жену? – спросил унтер-офицер, он бы сам ни за что… но вот с Глашей не смог, не сумел ее защитить, хоть и слово девчонке дал.

– Ен на цепи сидит, заместо кобеля у Карлы под окном теперича! – таков был ответ, муж значит не смирился, но сила была не на его стороне. Ну ладно этот хоть настоящим мужиком оказался, другие сосновцы сами своих жен и дочерей по первому требованию немца-управляющего приводили.

Сашка осторожно просунул руку за борт темно-зеленого мундира, ТТ в наплечной кобуре успокоил его приятным холодком гладкого на ощупь металла. Вот он – нехитрый механизм, но на удивление смертоносный, родом из 20-го века: весомо, грубо, зримо. Возникла даже мысль пойти и разобраться с "Карлой" и его подручными прямо теперь, просто убить, зачем медлить – пристрелить их и дело с концом. То, что предполагаемые противники, по словам сосновцев, "здоровущи" унтер-офицера нисколько не пугало, не на кулаках же он драться с ними собирается в конце концов. Сашка стрелок, а не боксер и не борец, и не дает мышечная масса такого подавляющего преимущества в бою, как обычно считают люди видевшие войну только на экране телевизора. В ход идет оружие, а пуле то ведь все равно, да и клинку в умелых руках тоже, эту истину унтер-офицер познал давно, еще там "за речкой". Он уже было направился в сторону барского дома откуда на всю деревню, неслись пьяные крики гуляк и пронзительный женский визг, но по дороге остановился, он испугался? Смысла нет, только три дефицитных патрона изведешь на этих гадов зря, а барин вскоре пришлет очередного подонка, что в Питере их мало среди понаехавших иностранцев – да там их море, не хватит боеприпасов к пистолету на всех. Еще хуже если убийство управляющего "повесят" на сосновских мужиков, были случаи, что и половину села в Сибирь отправляли, а уж то, что перепорют жестоко всех, так это стандартная реакция властей на такое происшествие. там уж как повезет, если власти захотят "прогнутся" перед графом, то старики, дети, подростки или беременные бабы казенные батоги могут и не выдержать – забьют их насмерть, обычное дело при экзекуциях, лупят крестьян нередко всех скопом, невзирая на пол и возраст и без всякой жалости. Нет, надо обязательно ехать в Питер и разбираться с графом, не станет его не будет и этих "Карлов", надо отомстить за Глашу, да "кровь из носу" – отомстить, он же ей обещал, что защитит, если что…