В то утро унтер-офицер торопясь на стрельбище разминулся на дороге с несколькими вместительными и дорогими экипажами городского типа, запряжка четверкой и один самый большой даже шестеркой сильных, породистых лошадей цугом попарно, в провинции так не ездят. Блестящая кожа и полированное дерево, кованные английской стали начищенные по блеска рессоры, лихие придурковатого вида (но удивительное дело – все с огнестрельным оружием!) гайдуки на запятках и важный, как фараон барский кучер. Эта надутая собственным величием скотина попытался огреть проходящего мимо солдата бичом, но Александр ловко отскочил, трюк столичных "водителей кобылы" ему знаком по Петербургу, второй раз подставляться он не намерен. Сашка удивился тогда, кто это направляется к Сосновке, или может быть к соседней Буяновке, или к еще более дальней Березовке, что за барин такой заявился, если одной повозки ему мало, но времени разбираться уже не было. Осень на дворе стоит, а московские помещики разъезжаются по своим деревням весной, и появление целого "поезда" выглядело, мягко говоря, необычно… Александра ждали штабс-капитан Денисов и Гриша, предстоял путь в первопрестольную, там в недавно возрожденном московском арсенале пытались наладить производство столь необходимых российской императорской армии винтовок и возникли некоторые вопросы, которые надо было срочно решить на месте.

Планировали они поездку лишь на три дня, без учета времени нахождения в дороге, но задержались в златоглавой почти на целую неделю с хвостиком. Пока решали проблемы, пока ходили по возрожденному из небытия арсеналу, пока то, пока се… Московский арсенал оказался, вопреки названию, вполне современным, хорошо оснащенным по местным меркам механическим заводом, у них даже редкая новинка имелась – паровой привод для станков мощностью в 24-е лошадиные силы, для начала 19-го века очень даже ничего. На ИТОЗе и в Ижевске по старинке использовали для приведение в действие станков пока только энергию воды. Одна беда, не было в наличии собственных кадров, особенно недоставало мастеров-ствольщиков, предприятие молодое, а чтоб завести таких рабочих из местных, приписанных к предприятию крестьян, нужно ждать пока несколько поколений сменится. В городе специалисты такого профиля имелись в достатке, но рачительная казна не желала использовать труд вольнонаемных рабочих. Таким образом в одном месте не было оборудования, но были специалисты, в другом наоборот, вот этот вопрос и пытался решить штабс-капитан Денисов. На Александра повесили остальные различные околотехнические мелочи. Так например, местным химикам оказались непонятны некоторые места из документации по производству инициирующих ВВ, да и других необходимых компонентов (для читателей из 21-го века было написано, а не 19-го) и по мере сил пришлось объяснять, не без помощи найденного в бункере учебника химии и словаря старинных терминов, конечно. Ну а Григорий осматривал тем временем мастерские мелких местных оружейников-частников, надо было решить нельзя ли их привлечь, хотя бы к изготовлению прикладов. Не один конечно Гриша ходил по Москве, кто его пустит, а с членами комиссии в качестве эксперта. Не то, что бы все задуманное получилось как хотели ранее, но дело с мертвой точки сдвинуть все же удалось. Денисов кое-как договорился, о переводе с тульских заводов ряда необходимых специалистов и даже сумел неведомым способом раскачать бюрократию и на совсем нетривиальное решение. Московским мастерам-оружейникам, разрешили использовать оборудование арсенала, взамен они обязались изготовить для казны определенный "урок" винтовками. С британскими заводами, конечно нечего было и сравнивать, но когда-то надо и свое собственное производство поднимать. А сроки уже поджимают, так уже приступили к обучению нижних чинов и офицеров, прибывающих с различных полков на подмосковном полигоне. В военном ведомстве рассчитывали, что эти люди потом сами станут инструкторами в своих "родных" частях. Обратно из поездки возвращались веселые и довольные, пусть проблем еще гора, но прогресс уже заметен, а скоро через Ригу начнут прибывать и "британки", так уже заранее окрестили винтовки первого заказа, приемщики на далеких островах уже проводят испытания и проверяют качество изделий перед отправкой в Россию.

Между тем, пока Александр с начальником пребывали в Москве, в Сосновке произошла нежданно "смена власти". Красный, как варенный рак, управляющий Анкифий Карпович метался между избами, с поразительной для его дородства прытью, выгоняя крестьян на сход. Велено было собрать всех на выгоне за домом старосты, от древних стариков и старух, до сопливых малолетков включительно.

В принципе, такое событие уже давно ждали, два года назад деревня поменяла хозяина, но как-то за сельскими хлопотами и неспешной жизнью совсем об этом забыли. И вот судный день настал, прибыл новый барин, да не один, а с многочисленной "дружиной". На пяти вместительных экипажах они приехали, старый господский дом всех прибывших гостей не вместил и некоторым "гостям" пришлось жить несколько дней в крестьянских избах, откуда хозяев попросили убраться вон. Куда переселятся? Кого это волнует, хоть в лес, хоть в поле, хоть к черту на рога. Никакого подвоха сперва местные мужики не заметили, баре всегда так поступали при организации псовых охот, пикников или других мероприятий на природе. Несколько насторожились пейзане только в процессе знакомства с новым хозяином, и действительно барин выглядел весьма экзотически, сперва даже обознались мужики, не того человека сочли "их милостью". Обо всех этих событиях Александру подробно рассказал очевидец, пожилой крестьянин Авдей Никифорович. Это источник заслуживающий доверия, поскольку человек пользовался в селе огромным авторитетом и даже подменял барского управителя во время его отлучек в город.

– Дедушко почто оне таки веселы, вроде не пьяны? – шепнул старику на ухо один из внуков, стоявших рядом в первых рядах. Авдей принюхался, и уловил исходящий от барина и его "приятеля" странный запах, абсолютно незнакомый: "ровно трава какая лечебна у знахарки" – так он описал позднее унтер-офицеру, вином не и пахло, и барин и его дылда-"офицер" были абсолютно трезвые. Вот только глаза у них, глаза… осоловевшие, словно их обладатели пили без продыху водку несколько суток подряд и никак не могли опьянеть.

Сперва мужики так и не поняли, кто теперь у них хозяин. Судите сами, взору крестьян, собранных на выгоне предстали следующие персоны:

1. Бодрый, крепкий и упитанный мужчина лет за 40-к в яркой, бьющей по глазам, малиновой "палаческой" рубашке, подпоясанной шелковым трехцветным кушаком. На голове у этого деятеля красовалась повязанная странным манером черная "бабья косынка", но отнюдь не с привычными узорами московских мануфактур. Когда разглядели мужички, что там белым по черному начертано, многих захотелось перекрестится – скалится "мертвая голова", череп вверху и скрещенные кости снизу под ним. Довершали общую картину расшитые золотым шнуром красные гусарские штаны – чакиры и короткие мягкие сапоги без шпор. Вооружен был господин, впрочем они все были при оружии – саблей на перевязи и двумя короткими двуствольными пистолетами за поясом-кушаком. Несмотря на столь странный для помещика экзотический костюм это и был новый повелитель Сосновки и ее обитателей.

2. Номером два был гигант почти двухметрового роста и атлетического сложения, в мундире офицера, как потом прочитали на нагрудном блестящем жетоне – Семеновского гвардейского полка, нафабренные по столичной моде усики и шевелюра завитые колечками-кудряшками. Лицо неприятное и нерусское, откликался субъект, как выяснили любопытные крестьяне на имя "Жан" и по неизвестной причине на смешную кличку "Козлик" одновременно. По-русски этот "офицер" видимо понимал, но сам говорить не мог, или не считал нужным. Но именно он выглядел страшнее и внушительнее всех прочих и поэтому был ошибочно принят за нового сосновского барина. Ему униженно кланялись и "ломали шапки" пока дрожащий от страха и возбуждения управляющий не поправил опешивших мужиков и не указал на промашку, это скорее всего адъютант или доверенное лицо нового помещика. Высокий господин в свою очередь был вооружен, примерно так же как и номер первый, разве что пистолеты за кушаком были обычные, рекомендованного казенного образца, а вместо сабли длинная офицерская шпага на портупее.