Оглянувшись, она увидела, что Оша и Чейн быстро бегут за ней, а Тень обгоняет ее. Сзади вдоль стены, четверо охранников шли с мечами. Чейн убить бы любого из них, если это было бы необходимо. А что потом?

Она и ее товарищи будут "разыскиваться" местными властями, если не уже. Все из них: Чейн, Оша и покровительствующая Тень вывели все из-под контроля. Если бы только они дали ей еще один момент или два, она, возможно, нашла бы способ получить, что они хотели, но нет.

"Мальчишки" и ее "сестра" сделали это снова.

Страх и ярость толкнули Винн бежать быстрее. Когда это закончится — если они выйдут из неприятностей — она бы поставил всех троих назад на своих места… снова. Но теперь она не могла позволить себе быть схваченной, даже если один из них решит спасти других.

Она должна найти Магьер, Лисила и Мальца. Чтобы сделать это, она должна была найти Гассана иль'Шанка. Он был ключом ко всему.

— Валхачкасейя! — она выругалась на бегу. — Где ты, Домин?

По правде говоря, Гассан не был уверен, что заставляло его возвращаться на территорию гильдии. Тем не менее, он осмотрел внутреннюю стену и улицу вдоль нее в обоих направлениях. Это место теперь опасность для него.

Если член гильдии или городская стража увидеть его, то он будет схвачен любой ценой. Тем не менее, он не мог успокоиться без дела. Он возвращался сюда снова и снова, так как все другие пути в его поисках не выявили практически ничего. И он не имел никакого выбора, кроме как продолжать.

Луну назад, он был арестован, вытащен перед императорским двором и имел честь оказаться лицом к лицу с самим принцем Оуньялом, наследником престола империи. В тот момент, Гассан не знал, сколько из его тайн было раскрыто.

— Ты являешься верховным премином, правильно? — спросил принц перед всеми присутствующими. — Я слышал о скрытой секте среди метаологов, куда вы входите в том числе… Домин? Правда ли, что все, кроме тебя, мертвы?

Вопросы потрясли его больше, чем арест. Слишком много было открыто, слишком много правдивого становилось известно.

Гассан был частью тайной секты, имеющей иерархию.

Было также верно, что принц Оуньялам знал это задолго до того, как спросил.

Колдовство предпочитали суманские метаологи в отличии от филиалов гильдий Нумана и Лхойнна, где выбирали Тауматургию. Гассан прекрасно разбирался в колдовстве и был хорошо осведомлен в Тауматургии; обратное можно было сказать о метаологах в других местах. Но это не объясняло, что еще он узнал, за полжизни.

Он был принят в нескольких секретных обществ среди метаологов его филиала. Среди них была третья идеология — магия воскресения по отчаянным причинам, хотя эту практику боялись и поносили на всей территории известных земель. Эта секта боялась открытия до такой степени, что не имела названия, ибо как можно назвать, то что сделано, чтобы быть известным, к чему стремился, и нашел.

Гасан стоял перед верховным принцем, он знал, что подозрение в "колдовстве" было основной причиной среди других, почему он был арестован. На мгновение он подумал, что принц предал его. Никто из других присутствовать не знал, что верховный принц был доверенным лицом союзников секты.

Гассан решил, что вопрос князя не был предательством.

Принц Оуньялам был в ловушке, а также, и в опасности, если все откроется; его вопрос был предупреждением.

Все было потеряно, и принц сам не мог почти ничего сделать, чтобы помочь. Дальнейшие разоблачения и что-то еще более шокирующее будет впереди. С помощью амулета, подаренного принцу для защиты, Гассан слышал мысли предупреждения принца, говорящие ему бежать любой ценой. Так он и собирался сделать.

Теперь он скрывается от розысков, и опасается за безопасность своих людей… и своего принца.

Незадолго до ареста он был далеко в путешествии и вернулся, чтобы узнать, что "заключенный" его секты бежал. Именно из-за этого заключенного, давным-давно его секта восстановила колдовство много десятилетий назад.

Это стоило многих жизней и многих рассудков на пути к этому.

И Халида бежал из долгого плена.

Один из их триады Сауминфейл — "Повелителей безумия" во время забытой истории, а затем известных, как "Пожиратели Тишины" — Халида был теперь невидимым, как мысль. Его собственная плоть была утрачена после смерти веками раньше. Если встретиться с ним в настоящее время, за пределами заколдованного саркофага его тюрьмы, это было бы только в собственных мыслях.

И было бы слишком поздно, чтобы убежать от него.

Этот "призрак", из-за отсутствия лучшего термина, убил почти всех в секте Гассана. Монстр из прошлого века, тот, кого некоторые назвали бы сегодня "благородным мертвецом", был свободен среди людей и даже внутри людей. Ночь — была хорошим временем, чтобы бояться его больше всего.

Халида мог выдержать дневной свет только тогда, когда был в живом хозяине, но так много дней и ночей прошло с момента его побега. Смерти в столице свидетельствует о его дальнейшем выживания, хотя не достаточно было отчетов в большом городе империи, чтобы поднять подозрения. Как последний из секты, только Гассан знал знаки — или отсутствие таких — у жертв.

И призрак мог быть в любом — кто-нибудь мог скрывать его в плоти, даже кто-то в пределах гильдии или императорского двора.

Несмотря на меры предосторожности секты, чтобы защитить принца, пока он не сменил своего увядающего и коррумпированного отца, Оуниалам был более, чем просто в смертельной опасности.

Гассан пришел сегодня к территории гильдии, надеясь попытаться проникнуть внутрь, но, как он мог войти, чтобы никто не узнал? Строение заполняли Хранители, в том числе метаологи, которые были хороши в делах очистки ума какого-нибудь нищего или нескольких охранников.

Городские охранники стояли на страже у главного входа на территорию и немного блокировали вход. Они патрулировали внутреннюю сторону низкой стены в случайные промежутки времени. Они могли осуществлять это небольшими группами, которые обладали дальнозоркостью, но Гассан боялся, что на месте была наколдована защита.

Он никогда не откроет это, пока не будет поздно.

Большинство метаологов в его филиале не были частью секты; но это не означало, что они не имели навыков или власти. Он не мог позволить себе быть пойманым, особенно одним из них, отчаяние потихоньку завладевало им. Он действительно узнает что-нибудь полезное здесь, или же он просто утонет в отчаянии?

И снова, во второй раз за эту ночь, шум помешал ему.

Раздался звук бегущих ног и дальних криков, но его мало заботили убегающие от идущего по городу патруля карманники. Тем не менее, он выглянул из-за угла своего укрытия за дрянного многоквартирного дома… и замер. Он видел много удивительных вещей в своей жизни, но ничто не могло ошеломить его настолько, чем то, что он видел теперь.

Винн Хигеорт, в темно-синей короткой мантии, стремительно огибала округлый дальний угол строения за большим черным волком, маджай-хи, называемой Тенью. Кристалл на вершине ее посоха, который Гассан создал для нее был полностью открыт. Дорожные сумки на её плечах подпрыгивали и тяжело качались, заставляя ее наклоняться.

Чейн Андрашо пронёсся около дальнего угла, неся сундук на руках.

Гассан почти вышел, а затем заколебался. Почему они бегут?

Высокий беловолосый Лхойнна появился рядом, убегающим после этих троих.

Гассан зафиксировался на том, одном с луком в руке и натянутой стрелой. Прежде, чем он мог ворваться в разум эльфа, четыре городских охранника завернули за угол.

Гассан не мог остановить шипящий стон.

Кто еще, как не Винн Хигеорт может привнести большой хаос в любое время в любом месте? Но что, почему, и как она была здесь, в его городе и на его родине? Прежде, чем он восстановил самообладание, Винн и Тень пролетели мимо. Как и последующие Чейн и лучник Лхоинна, Гассан быстро оглянулся в поисках чего-либо, что можно использовать. Он схватил осколок разбитой глиняной посуды и швырнул его через улицу за стену Гильдии.