— Что?

— Пфф, как с тобой скучно! — Мия, ты там жива еще? Иди сюда!

Силовые ленты, фиксировавшие меня к кровати, исчезли и я, наконец, опустила затекшие руки.

— Иду, господин Финор.

— Садись — похлопал по дивану вожак.

— Итак, птенчики мои, театр одного актера имени меня заканчивает работу. Даю пять минут на осознание той страшной истины, что я не испытываю ненависти или неприязни к тебе, Миран, и не планирую совершать насилие над тобой, Мия. Так же рекомендую усвоить идею о том, что действия вашего вожака в болшенстве случаев логически оправданы. Это значит, что если я поставил кого-то мажордомом, то и власть у него вполне мажордомская. И доверие от меня мажордомное. И если бы я хотел видеть гувернантку мажордомихой я бы ее мажордомкой и назначил. А если этого не смажордомилось, значит я этого не мажордомил. Умажордомили?

Дождавшись, пока мы с Мираном отсмеёмся, Финор кан Рута продолжил:

— Так что действуй смело, без оглядки на лица. Только родню мою не обижай.

— А если ваша родня обижает других — не стерпела я.

Лучше б молчала — вожак ожег меня таким взглядом, что язык прилип к гортани от страха.

— Сейчас не лучшее время для семейных разборок. Обождем.

— Со всем уважением, хозяин, но проделки ваших кузин по отношению к Финор кан Лие выходят за рамки дружеских подшучиваний. Конфликт зашел слишком далеко, чтобы его игнорировать. Даже сейчас.

— Я доверяю тебе, Миран. Пригласи все стороны конфликта на завтрак в малую трапезную. Уладим дело, пока высокие гости не проснулись.

— Мия — вожак взял в руки мою ладонь, поцеловал. — не торопись с выбором.

И покинул комнаты.

— Вот как его понять! — ярился Миран.

То третирует и унижает, то разговаривает как с равным! Бросает грязные намеки, и оскорбляется в ответ на подозрения! На которые он сам напросился! Да я с ума сойду за этот год! Будто в нем две личности живут. Одна — жестокая и заносчивая а другая благородная и великодушная…

— Я все хотела спросить, как ты умудрился Сердца лишиться?

— Это незадолго до победы случилось. Отряд, которым я командовал, был в армии генерала Финора разведовательным. Мы почти не соприкасались с остальными частями, приказы нам приносили адъютанты, они же и забирали данные. Я знал, что командующий наш — мажор, сын премьер-министра, и, поскольку, свободу действий нам не ограничивали, считал, что генерал просто не понимает ничего в нашей работе.

Однажды, по обыкновению, отправив "на согласование" очередную свою идею, я получаю отказ. Причем в весьма грубой форме. В письме, которое привез адъютант было сказано, что генерал "не ожидал от столь умного мыслящего, столь тупого плана" и что объяснить подобную… (нецензурная брань)…он может либо глубокой контузией, либо предательством. А поскольку донесений о моем ранении он не получал, то приказывает не медля прибыть в ставку для беседы с дознавателями.

Вообщем, сама понимаешь, я был в ярости. А вместе со мной весь наш разведотряд.

Мы прибыли в ставку. Птицы клялись, что пойдут со мной до конца. Ведь боевое братство для разведчика — не пустой звук.

Самое интересное, что генерал возражать не стал. С комфортом разместил моих птенцов. Меня же повели в штаб.

Командующий, в присутствии своих адъютантов, устроил мне допрос. Высмеивал, как это он умеет, задавал совершенно не относящиеся к делу вопросы….

К концу представления Финор, снисходительно ухмыляясь, сказал, что мой план, впринципе, не плох, но представлен был не по форме, и в должной мере не был аргументирован, а так же, что я могу возвращаться к обязанностям капитана, но мне рекомендовано впредь избегать свободного стиля в официальной документации.

Услышав подобное я не сдержался, и прямо при всем штабе высказал все, что думаю о богатеньком молокососе-тупице, которого поставил на чужое место богатенький папочка.

"Чтож, капитан, вы во многом правы"- ответил мне командующий. — "Я действительно преступно молод и действительно баснословно богат. И, безусловно, именно наличие у отца должности премьер-министра, стало решающим аргументом к моему назначению"

А потом влепил мне пощечину.

Мне ничего не оставалось, как вызвать его на дуэль.

" дуэль?" — Рассмеялся генерал. — " Я с птенцами не дерусь. Уймись"

И вышел из помещения.

Офицеры принялись меня успокаивать, говорили, что не стоит биться, что силы слишком не равны. Что Финор вообще-то мухи не обидит, этакий птенчик-пушистик.

От их слов я злился еще больше. Ведь фразу о том, что силы наши "слишком не равны" я понял неправильно. Я решил, что генерал не только глуп, но и слаб. Мягкий, избалованный интеллегент-аристократик. И меня не смущало даже то, что штабные видели его совершенно в другом свете. Я ведь всегда считал, что должен на все иметь свое мнение.

Я догнал генерала на улице и принялся оскорблять, смеялся над его изнеженным видом, трусостью и предлагал залезть мамочке под юбку.

— " мои знания в некромантии столь далеко не простираются, кэр. А что касается смелости, то у меня ее и вправду значительно меньше, чем у вас. Я бы не рискнул себя задирать"

На нас собрался поглазеть уже весь лагерь. Я начал понимать, что спокойная насмешливость генерала в глазах окружающих выглядит не трусостью а силой. Тогда решил подвести черту. Показать окружающим, как на самом деле жалок этот позер. Я произнес вызов, от которого нельзя отказаться. Предложил Дуэль На Сердце.

— Это магическая связка, в которой отказ от схватки признается поражением?

— Да. Я произнес формулу, и стал ждать.

Финор колебался лишь секунду. Затем, воздвигнув вокруг нас Защитный купол, атаковал.

Да, наши силы были слишком не равны. Это я осознал уже в первое мгновение схватки. Огненный шквал отбросил меня, впечатав в стены пузыря. Я судорожно дергался, пытаясь выпрастать руки, а в голове будто молотом стучало " Как? Как? Как?" Как мог такой слизняк оказаться таким сильным огнестражем? Ведь особенность огненной магии в том, что мощность пламени зависит не сколько от резерва, сколько от силы духа мага.

С трудом, но я сумел освободиться и продолжить бой. Трезво оценивая ситуацию я не надеялся на быструю победу. Единственный шанс сохранить Сердце — измотать противника. Дождаться, что опустеет резерв. Ведь такой мощности пламя требует тысячи и тысячи тем Силы. Он просто обязан был опустеть первым.

Но этого не происходило. Генерал Финор забавлялся мною, словно мальчишка мячиком. Швырял, крутил, подбрасывал. А резерв его все не кончался. Атаки мои одна за одной захлебывались, силы мои таяли. Не прошло и получаса, как я истощился.

— "ну, малыш, и развлек ты меня! Такой справный огнестраж! "- Повисло надо мной ненавистное лицо — "Это было незабываемо! Дуэль на Сердце, как во времена Зарождения Империи!"

Мне пришлось отдать ему свой кристалл и назвать " хозяин" — как было принято в ту эпоху. На этом особенно настаивал генерал, стараясь унизить…

— Не унизить, а поддержать созданную дуэлью атмосферу древности. Вы ничего не забыли, болтунишки?

На пороге, оперевшись плечом о косяк, стоял Финор кан Рута и ухмылялся.

— Между прочим, вся женская часть дома Финор собралась в малой трапезной. Прикажете подать завтрак?

— Виноват….

— Ну я ведь не совсем дурак, птенчик мой, понимаю, что послушный и исполнительный разведчик — это оксюморон. Однако, должен заметить, что и вожак в должности младшего дворецкого тоже смотрится весьма странно. Конечно, в данном случае, можно оправдать случившееся высоким статусом и родственными узами тех, кого я на трапезу приглашал… Но твою халатность оправдать не могу. И не хочу, честно говоря.

Так что, думаю, барышням нашим предется немного обождать.

Достав из кармана серебристый ошейник, Финор поманил мажордома пальцем.