Отворив тяжелую дверь я оказалась… в филиале Парка Философии. Нет, деревьев и цветов в комнате не наблюдалось, но убранство настолько соответвовало стилю парка, что казалось, будто садовник и тот, кто обставлял покои — один человек.

Профессор, облаченный в легкую, воздушно-белую тунику, стоял спиной к небольшому окну, драпированному алым бархатом.

В руках он держал хрустальный бокал, на дне которого еще оставалось немного рубинового напитка.

— Рад, что вы пришли пораньше. У нас будет шанс успеть на званный обед.

— Званный обед?

Я считала себя птицей воспитанной и вполне умела вести себя в обществе, но званный обед у премьер-министра — нет, такому меня не учили…

— Не волнуйся. Я буду рядом и подскажу, если что. Только вот, наряд сменить надо. Позволишь выбрать платье? И украшения?

— У меня нет ни того ни другого, господин Финор. Да и пристало ли кэре обедать с такими знатными птицами?

— Ну, со мной-то ты ела. А я уж точно не менее знатен, чем отцовские гости.

— С вами была не официальная трапеза.

— Ну и что? Ты прибудешь в гнездовье в качестве моей протеже. Талантливой и амбициозной студентки.

— Я не талантлива. У меня маленький дар.

— Мия, детка, талант бывает разный. У тебя слабое пламя, не большой резерв, но точность, с которой ты кастуешь заклинания, впечатляет. Пара хороших фамильяров, и мало кто на курсе сможет сравниться с тобой.

— Вы по этому мне помогаете?

— Пфф! Я помогаю тебе, потому что так хочу. Это единственная веская для меня причина. Ну что? Согласна составить мне пару на сегодняшний вечер?

А куда мне деваться, спрашивается?

Профессор выбрал нам наряды. Парные, они смотрелись подобно свадебным. Да что я говорю! Ни одна невеста в нашей деревне даже мечтать о подобной красоте не могла.

Светло-голубой лиф, серебристая, расшитая топазами юбка, накидка из кожи небесного дракона и парные ей башмачки. Тонкий браслет змейкой обвивал обнаженную до локтя руку, голубой с золотом кулон идеально подходил к сердечному кристаллу и серьгам, бережно вдетым мне в уши магией господина Финора.

— Вы удивительно похожи на мою матушку, леди Риит. Ей тоже безумно шел голубой…. голос профессора был странно глух. Сам он уже облачился в серебристо-голубую рубашку и драконьей кожи брюки. На плечи накинул куртку, расшитую каменьями.

Идемте.

Финор кан Рута протянул мне усыпанную перстнями руку и засветил портал. Мгновение, и мы оказались на ступенях богатейшего родового гнездовья империи Нимвод.

— Не бойтесь ничего и никого, леди Риит. Что бы не случилось я буду на вашей стороне.

Странный его голос в сочетании с подчеркнуто вежливым обращением немного пугал. Но отступать было некуда. Даже захоти я сбежать — доступная мне магия не покроет расстаяние до академии.

Едва мы успели подняться по массивным мраморным ступеням, из дверей дома выбежал богато одетый самец. Поджарый, гибкий, не смотря на почтенный уже, судя по сеточкам морщинок вокруг глаз, возраст.

Он бросился к профессору, заключив в объятия.

— Рута, сынок! Неужели ты наконец уважил старика! Счастье-то какое!

Вслед за хозяином гнездовья на крыльцо высыпали и домочадцы.

— Идем же, птенчик мой, идем, сыночек…

И вы, милая леди, пожалуйте в дом. Может чаю хотите? Исхудал как, душа моя!

Старый вожак взял лицо сына в ладони.

— Совсем не кушаешь! С наукой этой света белого не видишь! Кожа да кости!

— Кушаю я, батюшка. Не волнуйтесь.

Перехватив руки старика, молодой Финор поцеловал сначала одну, потом вторую, обезображенную, на которой не хватало двух пальцев.

— Я вам подарок привез, присядем.

Прошествовав в гостинную, присели на диван. Профессор в центре, вожак по правую его руку, я — по левую.

Порывшись в нагрудном кармане, Финор кан Рута извлек изящную шкатулочку, вырезанную из драгоценных сортов древесины.

— В твою коллекцию

Открыв коробочку, премьер-министр извлек оттуда прозрачный силовой мешочек, в котором пересыпалось, сияя волшебным светом, что-то очень похожее на семена.

— Горицвет! Ты не забыл! Столько лет прошло!

— Как я мог забыть, батюшка?

— Но как? Где?

— Один из посланных мною на поиски этого цветка, недавно прислал весточку. В мире под названием Калев он услышал легенду о алмазных цветах. Она, помимо прочего, говорила, что горицвет растет на Вековечных горах предкрайнего мира.

— В землях гут?! Рута!

— Я держал купол. Батюшка, не начинай, умоляю! Мне ничего не грозило! Я сильный маг!

— Знаю, сынок, знаю… но все равно, ты должен беречь себя! Хоть ради меня…

— Берегу. Батюшка, позволь представитьмою спутницу.

Финор кан Рута поднялся, церимонно поклонился отцу.

Я встала следом, оробев, спряталась за спину профессора.

— Риит кэр Миа, моя лучшая ученица и обворожительная самочка, просит твоего благословения и защиты.

Финор кан Дорра окинул меня цепким взглядом, в котором небыло ничего, напоминающего милого старичка, который плавился как воск от улыбки сына.

— Подойди, девонька.

Профессор легонько подтолкнул меня к отцу. — смелее- послышался его ободряющий шопот.

— Не часто мой наследник приводит самок в гнездовье. И ни разу он не считал возможным представить своих подруг. Рад, что для вас было сделано исключение, юная леди Риит. Безусловно, я дарую вам защиту Стаи Западного Кряжа. Протяните руку.

Сказано это было таким тоном, что захотелось сквозь землю провалиться. Вроде ласковые речи, а слышится почему-то угроза.

Я повиновалась. Вожак закатал рукав и приложил мою лодонь к Знаку Власти — татуировке, что получали вожаки на Горе Светлых Сил.

Руку кольнуло, тонкая алая струйка побежала по плечу Финор кан Дорры.

— Моя кровь теперь течет в тебе, Дитя Небесной Стаи Западного Кряжа — произнес вожак. Добро пожаловать в гнездовье.

— Благодарю тебя, отец — склонил голову профессор.

— Рад помочь. Старик поднялся, проходя мимо, шепнул

— Обидишь мне сына — раздавлю.

Ох. И во что я вляпалась?! Финор кан Дорра, отныне мой вожак, откровенно говоря, просто повернут на своем сыне. Надеюсь только, его забота не перерастет в параною…

— Следи за взглядом, балда — обжег ухо горячий шепот профессора. — на вожака смотришь.

Больно сжав локоть, Финор кан Рута повлек меня к двери, противоположной той, в которую вышел старик, протащил по длинному, широкому коридору, по крутой, устланной ковром, лестнице и втолкнул в просторные, богато убранные покои.

— Я тебе в няньки не нанимался, глупая птица! Ты хоть сознаешь, что видела своего вожака безумным?!

— Не безумным… просто…

— Нет тут ничего " просто"! Тут все сложно, с какой стороны не глянь! Двадцать лет назад отец потерял сына, моего братика, а я едва не погиб у него на глазах. И это за один вечер! Мать моя на следующий день умерла от горя. Умерла в страшных мучениях. Она была эмпаткой, и страдала не только от собственной боли, но и от отцовской. И от моей… на смертном одре мама заклинала батюшку беречь меня.

— Я не знала, простите…

— Финор кан Дорра — мудрая, сильная птица. То, что он испытывает слабость к сыну — вызов благородству последнего. И постоянное испытание благоразумия.

Профессор разгорячился, обычно бледное лицо его пошло красными пятнами. Подойдя к окну, распахнул створки.

— Опа! Кажется, у нас проблемы. Посмотри, Миа!

Я выглянула во двор…

— Кто это?

— Имперские огнестражи. В боевом обмундировании.

— В боевом?

— Да. Похоже, обед отменяется.

Финор кан Рута одним махом запрыгнул на подоконник, приказал — жди меня в гнездовье- и слевитировал во двор.

Там уже находился его отец. Они что-то коротко обсудили и, охваченные огнем портала, исчезли.

И что мне теперь делать?!

Нет, я все-таки самая невезучая жарптица на свете!

Гнездовье, меж тем, оживало. Коридоры наполнял топот бегущих ног, птицы суетились, кто-то плакал, кто-то бранил фениксов, на чем свет стоит. Война.