– Срочно ко мне домой! – вскричал Харольд. – Я должен поговорить с отцом. Похоже, кто-то хочет запятнать его доброе имя!

Минуту спустя друзья уже выскочили из главного входа клуба «Диоген». Джеймс, которого они в очередной раз оставили в «Вороновом гнезде» присматривать за мисс Софи, стоял на балконе башенки и взволнованно махал им вслед. Похоже, мысль, что его дому угрожает опасность, крайне обеспокоила автоматического человека.

– Спасибо, Джеймс! – крикнул ему Харольд.

Ребята сели в один из паровых кебов, которые постоянно находились в распоряжении членов клуба и которыми – клуб чтил традиции – управляли исключительно кучеры-люди. Харольд назвал кучеру адрес.

Когда они тронулись с места, Люциус заметил краем глаза, как из тени соседнего здания вышел мужчина и замахал стоящему у обочины кебу с кучером-авто- матом.

– Чёрт побери! – выругался Люциус.

– Что такое? – спросил Себастиан.

– Этот Макки дожидался нас снаружи, а теперь преследует в кебе. Только его нам не хватало.

– Предоставьте мне это уладить, – сказал Харольд и повернулся к окошку между кабиной и козлами. – Вас зовут Джок, верно? – обратился он к кучеру.

– Так точно, мистер, – подтвердил мужчина средних лет, который сидел на козлах, кутаясь в пальто.

– Нас преследует кеб. Мы хотели бы от него оторваться. Сумеете? – Харольд вытащил из кармана пару монет и сунул их кучеру.

Тот вскинул брови:

– Надеюсь, вы убегаете не от Скотленд-Ярда?

– Нет, всего лишь от назойливого репортёра, – покачал головой Харольд.

– В таком случае… – Джок спрятал деньги, – считайте, что мы уже от него отделались, сэр. – Он повернулся и подёргал какие-то рычажки.

Паровой котёл кеба зашипел и застучал, а потом кеб, сделав рывок, начал набирать скорость. Сигналя, экипаж промчался по улочке, потом ещё по одной и наконец свернул на широкую улицу недалеко от Темзы, известную под названием Стрэнд[6], потому что раньше она проходила вдоль реки. Однако с тех пор на берегу Темзы понастроили много всего.

На Стрэнде Джок поддал пару. Его кеб с головокружительной быстротой проносился мимо пешеходов и повозок-тихоходов. Кучер кричал и сигналил, расчищая себе путь. Впереди рабочий с тачкой отскочил на обочину, а велосипедист еле успел свернуть в подворотню. Вслед им грозили кулаками и осыпали их проклятиями, но Джок лишь невозмутимо посмеивался и не сбавлял скорости.

Люциус выглянул в окно кабины.

– Ха! – возликовал он. – Кеб мистера Макки начал отставать.

– Ничего удивительного, – заметил Харольд, глядя в окно рядом с ним. – Кучера-автомата нельзя подкупить, чтобы он нарушил правила дорожного движения. Он едет так, как здесь разрешается ездить. Как предписывает заложенная в него программа.

Тео усмехнулась:

– А Макки сейчас наверняка грызёт от досады карандаш.

На всякий случай Джок свернул перед Трафальгарской площадью направо, в запутанную сеть переулков лондонского Вест-Энда. В бешеном темпе он мчался по улочкам, по которым и с нормальной- то скоростью трудно проехать. Люциус сглотнул. Фасады домов за окнами кеба проносились так близко, что казалось, только протяни руку – и можно до них дотронуться. «Надеюсь, Джок не попадёт в аварию», – промелькнуло у него в голове. Последствия вчерашней аварии всё ещё давали о себе знать. Но кучер, очевидно, знал, что делает. Когда они наконец выбрались целыми и невредимыми из лабиринта улочек, оставив позади возмущённых пешеходов и кучеров, кеба Джереми Макки не было видно. Кучер Джок оказался расторопнее расторопного репортёра.

Довольный Джок сбавил скорость, и остаток пути до Кенсингтона они проехали не торопясь.

Уже в четвёртый раз за последние три дня Люциус свернул на улицу, где жили лорд Арчибальд и семья Кейворов. Выглянув в окошко кеба, он сразу заметил тёмный экипаж, который они видели там же накануне.

– Похоже, назревают неприятности, – пробормотал он.

– Где? – Харольд протиснулся к окну.

– Не этот ли экипаж увёз вчера Бутти? – спросил Себастиан, высунув голову в окно с противоположной стороны.

– Мне тоже так кажется, – подтвердил Люциус.

Они остановились у входа в усадьбу Кейворов и высадились из кеба. Джок поднял на прощание руку.

– Если вам снова срочно куда-нибудь понадобится, дайте знать, – сказал он Харольду и поехал обратно в клуб.

Другой экипаж, видимо, тоже только что подъехал. Пока Люциус и остальные стояли на тротуаре, дверца чёрной кабины открылась, и оттуда вылез полицейский. За ним показался Бут, прижимающий к груди свёрнутую пижаму в серую полоску. Когда он обратил взгляд к холодному серому небу над Лондоном, глаза его увлажнились. Он производил впечатление человека, который много лет провёл в мрачной темнице. А ведь он пробыл вдали от дома всего один день.

– Я уж думал, не доживу. – Блаженная улыбка озарила его морщинистое лицо.

– Здравствуй, Бутти! – окликнул его Харольд и помахал ему.

– О, здравствуй, Харольд. – Садовник кивнул друзьям. – Можешь себе представить? Меня выпустили на свободу! Моя невиновность наконец-то доказана. Настоящий преступник сам себя выдал. Это был Хуберт!

– Преступниками всегда оказываются дворецкие или садовники, – пробормотал Люциус, вспомнив слова миссис Хадсон. В этом заключалась некая ирония.

– Во всяком случае, я несказанно рад, что моё доброе имя восстановлено! – продолжал Бут. – Только вот почему эта проклятая машина решила свалить на меня вину за свои злодеяния, известно лишь её создателю.

– Сомневаюсь, – сказал Харольд. – Мой отец собственноручно изготовил Хуберта, и когда он передавал его лорду Арчибальду и леди Элоизе, в его программе точно не было таких ошибок.

– Ах да, – смутился Бут. – Прости, Харольд. Я совсем позабыл, что Хуберт – автомат Кейворов. Надеюсь, у твоего отца не возникнет неприятностей.

– Это мы ещё посмотрим, – раздался чей-то ворчливый голос. Принадлежал он человеку, с которым Люциус в ближайшее время предпочёл бы не встречаться.

– Инспектор Лестрейд! – воскликнул Себастиан. – Что вы здесь делаете?

– Хм, – буркнул блюститель порядка. – То же самое я мог бы спросить у вас. Лондон большой – и всё равно я то и дело натыкаюсь на вас, шалопаев.

– Я здесь живу, – оправдывался Харольд.

– Ах да. Отпрыск Кейворов. – Лестрейд почесал щетинистый подбородок. – А я провожу здесь расследование. Как нам всем известно, автоматы-дворецкие не станут ни с того ни с сего бесчинствовать в домах своих господ. Значит, либо кто-то манипулировал программой, либо машина была неисправной ещё на момент продажи. Так или иначе, кто-то здесь преступник, и это явно не дворецкий Хуберт.

– Мой отец никогда бы не причинил зла лорду Арчибальду! – рассердился Харольд. – И не стал бы делать неисправные автоматы. Вы плохо осведомлены об автоматах Кейворов, если так думаете.

– Что верно, то верно, – кивнул Лестрейд. – Я мало что знаю об автоматах и семье Кейворов. Но я собираюсь немедленно исправить это упущение. Господа, проводите мистера Бута к супруге и прихватите с собой на экспертизу автомата-дворецкого лорда. А я займусь достопочтенным господином инженером. – С этими словами, не заботясь, исполняют ли его приказы, он зашагал к дому родителей Харольда.

«Из огня да в полымя», – потрясённо подумал Люциус. Бут, друг Харольда, годящийся ему в дедушки, вышел на свободу. Но теперь крупные неприятности возникли у отца Харольда. Это странное дело всё сильнее запутывалось, а они так и не приблизились к разгадке.

Когда инспектор Лестрейд вошёл в дом Кейворов, друзья уже мало что могли предпринять. Сотрудник Скотленд-Ярда и профессор Кейвор тут же удалились в мастерскую отца Харольда под крышей и заперли дверь – им предстоял серьёзный разговор, и присутствие остальных было нежелательно. Вскоре мама Харольда тоже скрылась в мансарде, потому что она, как только что узнал Люциус, наравне с мужем занималась изготовлением автоматов Кейворов. Профессор отвечал в основном за технику, а его жена – за элегантную внешность. Люциус впервые увидел миссис Кейвор. Она показалась ему женщиной довольно смышлёной, но лишённой чувства юмора.