Он помчался дальше вдоль берега. Где-то ведь должен быть переход на ту сторону. Ну пожалуйста, пожалуйста – пусть где-нибудь впереди окажется мост. «Мама! – пульсировало у него в голове. – Мама в городе. Мама снова здесь!»

Но как он ни напрягал зрение, разглядеть её на другом берегу не смог. Минут через десять, запыхавшись и обливаясь по́том, он добежал туда, где она только что стояла, но не обнаружил и следа Ирэн Адлер. Знаменитая иллюзионистка в очередной раз исчезла.

Люциус не знал, как объяснить её появление среди ночи в лондонском парке. Если бы он не видел её собственными глазами, то ни за что бы в это не поверил.

Но он её видел! Совершенно точно видел! Ирэн Адлер в Лондоне!

Но не с ним.

Где-то на церковной башенке часы пробили первый час нового дня. Ветер разносил низкий звон одиноких колоколов над крышами города и по тихому парку. Люциус Адлер стоял на берегу Боутинг-Лейк – один в туманной ночи – и ничего не понимал.

О сне теперь можно забыть. Весь взбудораженный, Люциус вернулся на Бейкер-стрит. Вскарабкаться наверх по водосточной трубе оказалось проще, чем он думал, и вскоре он уже снова лежал в тёплой постели, уставившись в потолок, а в голове его роились вопросы.

«Она бы никогда не вернулась в Лондон, не поспешив прямиком ко мне. Никогда».

И всё же она была в парке. Одна-одинёшенька. Такая же реальная, как луна на небе и вода в озере. Она здесь, в Лондоне. И в этот раз она скрывалась не от каких-то там преследователей, а от… него, от Люциуса!

Минуты превращались в часы, ночь тянулась бесконечно. Через какое-то время ему всё-таки удалось заснуть, но сон его был беспокойным. Во сне он бродил по подвалам Скотленд-Ярда мимо крепко запертых дверей камер, которые охраняли автоматы вроде Тинни. И за каждой из этих дверей он слышал мамин смех. Потом он вдруг очутился в саду Гвиннемор-Холла, задрал голову и увидел, как Ирэн Адлер моет окна у лорда Арчибальда. Люциус окликнул её, и она посмотрела вниз на него. Но вместо того чтобы помахать ему или улыбнуться, она молча отвернулась и закрыла окно. Затем Люциус переместился в «Вороново гнездо» – и Ирэн была уже там. Она стояла рядом с верстаком Харольда и натравливала переделанного в боевую машину Джеймса на своего перепуганного сына! Без колебаний, без видимой цели и без пощады.

Люциус проснулся от собственного крика. Он задыхался, а пижама промокла от пота. Лишь через несколько мгновений он сообразил, где находится, и, со вздохом сев на кровати, огляделся.

За окном светлая полоска на горизонте возвещала наступление нового дня. Улицы всё ещё были безлюдны. Спал он недолго, но заснуть больше не пытался. Люциус наскоро умылся, оделся и открыл дверь комнаты.

В коридоре царила полная тишина. Холмс и доктор Ватсон наверняка ещё мирно спали. Тем не менее Люциус спустился по скрипучей лестнице на первый этаж. К его удивлению, на кухне миссис Хадсон уже горел свет.

– Что ты здесь делаешь в такую рань?! – изумилась заботливая хозяйка, едва он появился на пороге. Миссис Хадсон всегда вставала рано. Сейчас она, сидя за кухонным столом, резала мелкими кубиками овощи и чистила картошку.

– Не могу больше спать, – вздохнул Люциус.

Миссис Хадсон, видимо почувствовав, что лучше не донимать его расспросами, достала из шкафа кастрюлю, налила в неё остатки вчерашнего молока и поставила на плиту. Молча дождавшись, когда молоко закипит, она налила Люциусу полную чашку и, добавив туда две большие ложки мёда, поставила её перед ним на стол. Молоко пахло просто восхитительно.

– Тяжёлая ночь, да? – Миссис Хадсон посмотрела в окно. – Такое бывает. Главное, что после любой, даже самой тёмной ночи настаёт рассвет.

Вообще-то Люциус не собирался ничего рассказывать. Он даже не искал ничьего общества. Но теперь, сидя в предрассветный час за кружкой горячего молока с мёдом, мальчик излил миссис Хадсон душу. Он поведал ей о своей ночной вылазке, о тихом смехе в парке, а потом описал, что произошло у озера.

– Исключено! – твёрдо заявила миссис Хадсон. До этого она хоть и с нескрываемым ужасом, но терпеливо слушала. Но теперь она больше не могла молчать. – Этого не может быть, мой мальчик. Поверь мне.

– Я бы с удовольствием, – признался он. – Но не могу. Я её видел. Так же отчётливо, как вижу вас, миссис Хадсон. Это была моя мама.

Хозяйка давно уже порывалась возразить, но Люциус, не давая ей вставить ни слова, рассказал ещё о поездке в кебе с Майкрофтом. Этого хватило, чтобы она притихла – но лишь на миг.

– Всё равно, – решительно сказала она, нахмурившись. – Я знаю Ирэн Адлер, Люциус. Она бы никогда…

– Но я видел её собственными глазами! – перебил он со смесью досады и беспомощности. – Доказательства неопровержимы!

– Доказательства, ну-ну, – улыбнулась миссис Хадсон. – Ты бы послушал себя со стороны. Знаешь, на кого ты сейчас похож?

Сначала Люциус не понял. Но потом до него дошло – и он ужаснулся. Они с миссис Хадсон одновременно посмотрели на потолок.

– Нет, – выдохнул Люциус.

– Да, мой мальчик. Мистер Холмс не смог бы выразиться лучше. Для него имеют значение только доказательства – ты сам громко возмущался этим вчера вечером. А теперь приводишь мне те же аргументы?

Люциус сглотнул. Ему нечего было возразить. Он в самом деле рассуждал как Холмс!

– Доказательства, возможно, свидетельствуют, что твоя мама в Лондоне и скрывается от тебя, – ласково продолжала хозяйка. – Знаю: тебе хочется верить этим доказательствам. Ведь это так логично. Но что говорит твоё сердце, Люциус? Что ты чувствуешь?

«Сомнения», – пронеслось у него в голове.

– Но разве доказательства, которые кажутся неопровержимыми, могут оказаться ложными? – неуверенно спросил он, глядя на миссис Хадсон.

– Всё может быть, – ответила она.

Люциус кивнул. Да, он видел маму, но сердце ему подсказывало, что здесь что-то не так.

– Такое поведение ей не свойственно.

– Я тоже так считаю. – Миссис Хадсон улыбнулась. – Со временем правда выйдет на свет, Люциус. Вот увидишь.

Мальчик знал, что она права. Не только потому, что хотел ей верить, но и потому, что чувствовал истину в её словах.

«Надо подождать, – понял он. – Пока дело не прояснится. Я должен продержаться… Совсем как Бутти. Хоть мне и тяжело».

Порой доказательства оказываются ложными. Пусть Шерлок Холмс и Лестрейд в этом сомневаются, но члену команды «Воронова гнезда» было хорошо известно, что некоторые вещи совсем не то, чем кажутся.

– Как же я сам до этого не додумался, – пробормотал Люциус себе под нос и благодарно улыбнулся миссис Хадсон, которая, посмеиваясь, наблюдала за ним. Взяв кружку с молоком, он сделал большой глоток и впервые за несколько часов почувствовал себя более или менее спокойно. И уверенно.

– Ну что, выспался?

Люциус обернулся. Тео, насмешливо улыбаясь, шла по тротуару перед клубом «Диоген».

– Я бы не сказал, – отозвался он, подавив зевоту.

– Оно и видно, – ответила подруга. – Я потому и спросила. – Остановившись рядом, она взяла его под локоть, точно благородная дама. – Ты же собирался войти внутрь? – поинтересовалась она, кивнув на дверь клуба.

Люциус моргнул. Этим утром он и правда был страшно рассеян.

– Э-э… Да.

– Тогда идём, – усмехнулась Тео. – Кажется, тебе срочно нужен один из особых чаёв Харольда. Тот, что покрепче.

При мысли об этом Люциуса передёрнуло. Самодельные чайные смеси Харольда, как правило, получались жутко противными. Но тот так ими гордился, что у друзей язык не поворачивался ему об этом сообщить.

Этим утром Люциус, как обычно, поехал в клуб «Диоген». Он только что высадился из кеба, остановившегося у входа в большое здание, и сразу же встретил Тео. Или всё-таки не сразу? От Майкрофта не укрылось, что Люциус всю дорогу клевал носом: очевидно, сказывалась бессонная ночь. Майкрофт уже скрылся в клубе – а Люциус всё торчал на тротуаре, засыпая на ходу. До тех пор, пока не появилась Тео.