Обстановка второй комнаты едва проглядывалась в узкую щелку приоткрытой двери, но достаточно, чтобы определить ее как спальню, гораздо меньшего размера, где почти все пространство занимала кровать с лилового цвета балдахином, расшитым золотыми узорами, и комод с невиданного размера зеркалом. Очевидно, такой номер стоил неприлично больших денег, но был по карману этому графу.
Коренастый телохранитель цепким взглядом бегло осмотрел обе комнаты, плотно прикрыл дверь в спальню и тихо вышел. Можно было не сомневаться, что он остался снаружи вместе с таким же суровым и крепким напарником, чтобы оберегать покой хозяина.
Граф скинул с плеч тяжелый плащ и небрежно бросил его на спинку кресла. Отодвинул каминную решетку, подкинул березовое поленце в тлеющие угольки, несмотря на теплую погоду. Огонь несколько замешкался вначале, но, подгоняемый кочергой, разгорелся и весело затрещал, облизывая дерево со всех сторон. Лорзан вернул ажурную решетку на место и предложил Кйорту присесть в кресло рядом с камином, а сам взял со стола большие пузатые бокалы на коротких ножках и разлил в них на два пальца нерулу – нерулайский крепкий эль с приятным медовым вкусом. Один бокал протянул ходящему, и тот с благодарностью его принял, а второй взял в ладони и, покатывая и согревая его, сел в кресло напротив.
В дверь учтиво постучали. Граф приказал войти, в комнате появился Керри, неся на плече седельные сумки ходящего.
– Это все? – спросил граф у нового знакомого.
Тот кивнул. Керри сложил все у двери и тихо вышел.
– Возраст дает знать. Даже в такой теплый день умудряюсь мерзнуть. Ты же не против? – сказал Энрих, рассматривая прислоненный к креслу меч своего гостя. – Сегодня удивительный день. Откуда ты? По выговору ты не алиец.
– Совершенно определенно, – ответил Кйорт и сделал небольшой глоток. Теплый напиток пробежался по гортани и разлился хмельной лужицей в желудке. – Родился я на другом конце Немолчания, долго путешествовал, хотел увидеть других людей, обучиться таинству владения мечом. В этих краях я Кйорт.
– Я тоже буду звать тебя так, – кивнул лорзан, сделал глоток и продолжил: – Оружие это действительно удивительное, Кйорт.
Лорзан быстро коснулся кончиками пальцев живота, груди, лба.
– Кем бы ни был мастер, выковавший его, теперь оно перековано. И это, право, чудо. Долгое время я ждал некоего знамения. Знака. Доказательства, что Живущие Выше все еще смотрят на нас…
– Смотрят. Будьте уверены, лорзан, – уверенно произнес Кйорт.
– Теперь и я могу сказать, что уверен, ибо до сего момента вера моя во служении стала угасать. И это грех. Хотя я продолжал молиться.
– Молитва есть не что иное, как вера в чудо, совершаемое Высшими, – заметил Кйорт. – И я не священник, грехи отпустить не смогу, но, исходив огромное количество дорог, побывав в таких уголках, что многим никогда и не привидятся, скажу, что это не удивительно, но простительно, и это не грех.
Ходящий оценивающе посмотрел на графа, но тот взгляда не уловил.
– Ни одна религия не может существовать без веры в чудеса, – пробормотал Энрих и тут же пылко добавил: – И вера в Живущих Выше не исключение! Она даже неотделима от веры в чудо. Еще мальчиком я перечитывал десятки раз Священное Писание. Притчи и сказания о Деве Всемогущей, о Прощающем Грехи – все они заполнены самыми разными чудесами. Чудесами излечения, прощения, воскрешения после смерти. И раньше многие священники наделялись чудесным даром – Истинной Силой. И способны были творить их, если вера и молитвы были горячи и сильны. И для верующего чудеса, творимые Живущими Выше и ангелами их, должны были стать не только историей, но и всей жизнью его. И вот после долгого времени я увидел чудо воочию. Теперь сердце мое согрето.
Граф встретился взглядом с собеседником:
– Ты мудр не по годам, странный незнакомец. Я могу прочесть это в твоем взгляде. Знамение выбрало твое оружие неспроста. И я уверен, что ты смог бы рассказать почему.
– Интересно узнать, что чудо для вас, лорзан? – уклонился от прямого ответа ходящий.
– То, что произошло сегодня, – бесспорно, настоящее чудо, – пылко сказал рыцарь.
В дверь осторожно постучали: бойкие подавальщицы внесли на серебряных подносах две глубокие миски, от которых шел пар. Комната наполнилась чудесным запахом превосходного осгвитчского супа – осготта, с мелко нарезанными луком и чесноком, кубиками помидоров, морской капустой, жирной толстобрюхой рыбой, рисом, приправами и тонкими ломтиками лимона. Девушки сервировали стол, приотворили по просьбе лорзана окно, впустив свежий воздух, и бесшумно скользнули за дверь, одарив заинтересованными взглядами господина, что выглядел моложе и путешествовал один. Рядом с двумя глубокими мисками супа притулились глиняные горшочки с тушеным осьминогом. Кйорт усмехнулся: он знал, что такое блюдо должно готовиться не менее часа, а тут и четверти не прошло. Очевидно, кто-то из гостей будет ждать дольше.
Собеседники повернули кресла к столу и не спеша принялись за суп. И он был действительно вкусен: кусочки рыбы, тающие во рту, шелковистая капуста, мягкий запах приправ. Тушеный осьминог был настолько хорош, что даже сытый уже ходящий смел его в мгновение ока. Блаженно откинувшись в кресле и потягивая нерулу, лорзан подождал, пока Кйорт прикончит остатки головоногого, и продолжил прерванный разговор:
– Чудо для меня то же, что и для любого верующего в Живущих Выше, в Небесную Деву или Прощающего Грехи. Неважно, кому произносишь молитвы. Но чудо – это удивительные события иль деяния, которые действуют против порядка природы, как то: перо, которое тонет в воде, или парящий в воздухе камень. И деяния эти совершаются Живущими Выше для достижения тех или иных целей.
– Интересное замечание, – ходящий также взял бокал с элем. – А что, если я скажу, что видел плавающие камни и тонущие перья и никак бы не назвал это чудом, увидь это снова? Лишь зная, что это возможно?
– Ты действительно видел, как камень, брошенный в воду, не тонет, а плавает, словно щепка? – недоверчиво нахмурился рыцарь.
– Нет, подобного не видел, – ответил ходящий, – я лишь предположил.
– Я уловил твою мысль о том, что чудо – это всего лишь непознанное? – спросил лорзан.
– Примерно так, – ответил с внутренним смешком Кйорт, которого забавлял этот разговор.
– В таком случае замечу, что чудеса чрезвычайно редки, а некоторые, описанные в святых текстах, такие как Путь Прощающего или Слезы Девы, так вообще единичны. Да и сегодняшний случай! – пылко воскликнул лорзан. – Даже в Писании я не читал подобного и не слыхивал. Будь откровенен, ты ведь также не встречал подобного?
– Нет, не встречал, – уверенно ответил Кйорт, продолжая давить в себе добрую снисходительную улыбку.
– Вот. И если чудо – это просто редко подмечаемое явление, то в этом случае можно сказать, что нет различия между естеством и чудом. Ведь и среди событий естественных есть крайне редкие, такие как Южное Затемнение или Сокрытие Солнца, которые случались ранее и описывались изначально как гнев Живущих Выше и кара Небесная, но потом были разъяснены. Они оказались всего лишь замещениями одним осколком Небесных Планов другого, снова открывавшегося позже.
– Мне знакомо такое явление, – кивнул ходящий.
– Так в конце концов тогда все, что случается, будет одинаково чудесным и естественным?
– Я очень многое видел, и видел такое, что, произойди это в вашем городе, половина жителей пришла бы в благоговейный трепет. Но на самом деле это было всего лишь, скажем, обыденным поступком непознанных существ, которых я в ходе своих странствий перевидал немало. И чудеса для меня не потому чудеса, что они случились полностью против мыслимого мною и неких природных законов данного Плана и помимо порядка Нейтрали; но потому их называют чудесами, что они странны и происходят редко. И не в обычном ходе природы, а на протяжении времени большего, нежели может прожить один человек или существо, подобное ему. И если такое событие посчитать чудом, то есть счесть чудом то, что случается редко, тогда, – тут Кйорт усмехнулся, – тогда и мудреца можно счесть чудом. Происходящее редко обращает на себя взор существа внимательного, поражает его и заставляет удивляться. Взять, например, каменный колосс, построенный в Воттоке, или громадные сооружения на юге, равных которым я не видел.
