Для появления на людях всем, и Конану в том числе, пришлось набросить на себя плащи с капюшонами, которые доселе были спрятаны в заплечных сумках. Вид людей в чёрных облегающих одеждах с глухими повязками на головах, мог смутить кого угодно, особенно городскую стражу и жрецов Сета. Конан же был одет, как незаурядный чужеземный наёмник, какие, находясь в порту, не привлекали к себе пристального внимания местных властей. Но стоило в таком виде появиться в городе, как он тут же был бы остановлен патрулём и брошен в темницу. Стигийские города были закрыты для чужестранцев, которые могли появляться в них лишь в сопровождении лиц с особым на то разрешением. Поэтому и варвару пришлось накинуть на плечи плащ и спрятать голову под капюшоном. Помогло это мало, поскольку ростом и могучей статью он заметно выделялся даже среди высоких и плечистых стигийских воинов.

Оценив внешний вид своих спутников, проводник удовлетворённо кивнул и жестом дал разрешение сойти на пирс. Быстрыми шагами группа людей в чёрных плащах двинулась в сторону городских ворот, не сводя настороженных взоров с Великой пирамиды, вершина которой была хорошо видна даже из порта. Вход в город охранялся гарнизоном гвардейцев, казармы которых разместились неподалёку.

— Стой! — путь отряду преградил высокий смуглый стигиец с орлиным носом, выставив перед собой натянутый сложный лук, ещё трое копейщиков сзади и двое стрелков на стене также схватились за оружие. — Кто такие и по какому праву прётесь в город?

— Не слишком-то вежливо встречают здесь посланников короля. — упрекнула гвардейца Капна, говоря на стигийском языке с едва заметным акцентом.

— У посланников короля должны быть соответствующие бумаги. — не растерялся стражник, не опуская оружия.

— Покажи ему. — обратилась к проводнику Капна.

Немой слуга развернул свиток папируса и протянул гвардейцу. Тот долго и старательно изучал документ и, осмотрев печать со всех сторон, наконец, произнёс:

— Ждите здесь. Я позову капитана.

— Вам недостаточно этого документа? — спросила Капна, несколько удивившись бесцеремонности городской стражи.

— С документом всё в порядке, а вот вы мне не нравитесь. — даже не стараясь казаться вежливым, заявил страж. — Пусть здоровяк скинет капюшон, хочу взглянуть на его рожу.

В ладони Катамаи Рея из рукавов плаща незаметно выпали два сюрикена, и это случилось прежде, чем руки Конана успели коснуться капюшона. Два резких взмаха и стражники, выронив луки, перевалились через парапет и полетели вниз со стены, зажимая кровоточащее горло руками. Неучтивого гвардейца, преградившего отряду путь, Капна проткнула метательной иглой, выпавшей из рукава её плаща ровно за удар сердца до броска. Игла угодила солдату в глаз, но выстрелить он успел, всего на несколько мгновений опередив волшебницу. На пределе своих возможностей, Капна увернулась и стрела, слегка оцарапав ей щеку, угодила в проводника, который осел на подогнувшихся ногах и неуклюже растянулся на мостовой. В следующий миг в бой вступили Акула и Гавер, несколькими сильными и точными ударами меча, зарубив троих копейщиков. Стигийцы, надо отдать должное, были хорошо обученными солдатами, но устоять с короткими копьями против сокрушающего натиска мелькавших молниями мечей, они не смогли, да и атака незнакомцев оказалась неожиданной и невероятно стремительной.

— Мы лишились проводника. — заключил Конан, когда закончил с осмотром тяжелораненного человека. — Стрела пронзила плечо и сломала ключицу, с таким ранением далеко ему не уйти.

Варвар рывком выдернул стрелу, а Капна, разорвав плащ проводника, наскоро перевязала рану и подвесила руку несчастного на импровизированную шину. Катамаи Рей тем временем наклонился и подобрал бумагу, выроненную убитым гвардейцем.

— Ступай на корабль и жди нашего возвращения. — наклонилась к проводнику Капна, изъясняясь на стигийском. — Дорогу к пирамиде мы найдём.

Слуге помогли подняться на ноги и он, покачиваясь точно пьяный, нетвёрдым шагом поплёлся обратно в порт.

— Пора убираться. — глядя ему вслед, сказал варвар, и быстро зашагал прочь от ворот.

— Что будем делать? — спросил Акула, поравнявшись с приятелем.

— Найдём укромное местечко и пересидим до темноты. — принял решение командир. — Ночью раздобудем коней и рванём к пирамиде.

— Хороший план. — согласился Акула, видя испуганные лица разбегающихся в страхе горожан. — Только быстрее нужно найти укромное местечко, иначе опять придётся кого-нибудь убить.

Конану и его верным спутникам сильно повезло, что по пути к рынку они не попались на глаза патрулю, ведь прежней уверенности в том, что заверенная королевской печатью грамота чего-то стоила, ни у кого уже не оставалось. Кеми изобиловал высокими громоздкими постройками из камня и кирпича, куда незнакомцам довольно непросто было проникнуть без приглашения, да и в качестве убежища такие дома не слишком-то годились. Варвару довелось побывать в этом городе прежде, когда судьба, точно так же, как и сейчас, забросила его к берегам Стикса в поисках сердца Аримана. Поэтому он знал, куда вести своих друзей, чтобы спокойно переждать до темноты. На рынке люди в чёрных плащах не привлекали к себе пристального внимания горожан и вполне могли сойти за храмовую прислугу. Даже если широкоплечий гигант и его спутники казались кому-то подозрительными, то запуганные и задавленные властью жрецов жители духовной столицы, не стремились оспаривать их права пребывать в городе, справедливо полагая, что, конечно же, у незнакомцев имелись вполне законные на то основания. Иначе и быть не могло!

Наконец, после недолгих скитаний, друзьям удалось незаметно прокрасться в лавку торговца корзинами, в тёмном и пыльном чулане которой среди завалов из разного барахла, им предстояло провести остаток дня. Выбор Конана остановился на рынке из-за близости к нему конюшен, которые располагались в соседнем квартале, ведь днём скакунами торговали так же, как и прочим товаром, а на ночь загоняли обратно в стойла.

— Хотелось бы мне знать, получил ли Тутхемес моё послание? — шепотом спросил Катамаи Рей, когда все расселись, и в чулане воцарилась гробовая тишина.

— Получил. — кивнула Капна. — Только этот высокомерный сукин сын вида не подал. Он ведь король, глава колдунов Чёрного круга, а кто мы в сравнении с его величием? И зачем к нему явились?

— Не уверен, что змееголовый выродок намерен выполнить свою часть сделки. — продолжил Катамаи Рей. — Он ведь не собирается возвращать нам «сердце», так?

— Конечно, нет. — усмехнулась Капна. — Мало того, когда получит мумию Нинуса и головы Аластора и Тот-Амона, наверняка, попытается убрать нас.

— Предоставите это мне. — сказал Конан, холодно сверкнув глазами. — Захочет одурачить нас, лишится головы. Слово короля!

— Позволь, я отрублю ему голову! — подался вперёд Акула, хватаясь за рукоять меча.

— Тише ты! — шикнула на него Капна.

— Головорез, однако. — поддел приятеля генерал Гавер, припоминая тому старые грешки.

— Он приемник Тутотмеса. — сказал Конан, погружаясь в воспоминания. — И если первый на моих глазах умер от руки моего врага, кхитайского колдуна, то второму, видимо, суждено пасть от моего меча.

— Порой судьба выписывает странные вензеля. — в задумчивости произнёс Катамаи Рей. — Пути богов неисповедимы…

— Причём здесь боги! — возразил варвар. — Не в них дело.

— Неплохо бы выяснить, зачем ему Нинус? — предложил Акула, направляя разговор в иное русло. — Неспроста всё это.

— И как нам это сделать? — спросил Гавер.

— В Кеми есть библиотека, — припомнил Конан, — но самые ценные знания хранятся не в ней.

— А где? — перебил Акула.

— В храмах Сета.

— И по пути в пирамиду, нам придётся заглянуть в центральный храм… — догадался Катамаи Рей.

— …и кое с кем перетереть. — закончила мысль брата Капна.

— Да. — кивнул варвар.

— Жрецы Сета не слишком-то разговорчивы. — предупредил Гавер.

— Чтобы развязать язык, подсунете им дрянь, которой оболванили жреца в прошлый раз. — Конан быстро нашел решение проблемы.