Подлетая к самой границе страны, там, где зеленые леса заканчиваются, и им на смену приходят беспочвенные земли, мы начинаем снижаться. Найти девушку в кромешной темноте практически невозможно. Мы как слепые котята, кружим над пограничными лесами и пепелищами в поисках иголки. Неизвестно сколько мы так еще летали бы, возможно вечность, если бы не грифон.

Знакомая мне не понаслышке птица громко свистит, так я обращаю на нее внимание. Я быстро понимаю, что черный стервятник старается указать нам путь. Франциск следует за ним, и действительно, не проходит десяти минут, как вдали я вижу небольшой костер.

Вокруг огня пляшут черти. В десяти метрах от них вырывается из оков дракон. Огромный, неукротимый — на него страшно смотреть. Он гораздо страшнее тех тварей, которых я описывала у себя в романе. У меня кружится голова, и к горлу подступает тошнота, от мысли, что подобных тварей развелось несколько десятков, и все норовят убить все живое вокруг.

Один из чертей отходит к деревьям, но тут же возвращается. Он ведет брыкающегося человека. По женскому крику мне становится ясно, что у него в заложницах Екатерина.

Франциск подлетает к самому высокому дереву в округе, прячет свои черные крылья, и с кошачьей мягкостью прыгает на толстую ветвь, единственную, что способна выдержать вес гигантской кошки. Черти настораживаются, но ничего не предпринимают. Они списывают шелест листьев на ветер.

Откуда-то из темноты выходит высокий демон с бараньими закругленными рогами. Он подходит к Екатерине, приподнимает ее подбородок, наклоняется к ее лицу и облизывает щеку девушки раздвоенным языком. Екатерина плачет от ужаса и отвращения.

— Это не она, — доносится до моих ушей громкое возмущение. Один из чертей падает замертво. Демон наказывает подданных за ошибку.

На долю секунды Екатерина оказывает свободной. У нас появляется шанс. Франциск молнией летит вниз, хватает пастью девушку за платье, и подобно котенку прыгает обратно на дерево. Еще один прыжок, и мы летим.

Я не верю своим глазам — так быстро мы справляемся со спасением девушки. Пролететь бы еще немного, и нас никому не нагнать. Однако, не все так просто. Внезапно я ощущаю сильный жар. У Франциска нет другого выхода, кроме как лететь над драконом. Расстояние оказывается недостаточным — пламя твари задевает львиное крыло.

Мы начинаем падать, у моего зверя не хватает сил, чтобы продолжать путь. Тем временем я вижу, что дракон раздразнившийся легкой жертвой — разрывает-таки свои цепи, и направляется в сторону нашего падения. Рядом пролетает грифон, возвещая о себе воплем. Он указывает на водопад. Не знаю, откуда берет силы мой лев, но он все же делает взмах обожженными крыльями, чтобы спрятаться за стенкой воды, там, где нас ожидает каменная пещера. Ее узкий проход не позволяет дракону подобраться к своей жертве. Однако ничто ему не мешает раскалывать камни и кипятить воду.

— Все же моя затея с зеркалом была очень хороша, правда? — напрашивалась на комплемент Аматеу.

— Это верно, — согласился Эриславль, тяжело вздыхая от того, что знал — чары были разрушены.

Аматеу подольстилась к своей игрушке. Ей вновь стало скучно, и она предвкушала интересную историю.

— Эриславль, услада моих ушей, будь добрым — расскажи, кто разбил мое зеркало?

Эриславль уже довольно подустал развлекать Аматеу. Только ему не было куда идти. Облик безмолвного грифона ужасно раздражал мага, оттого он поселился в обители ангельской принцессы. Только здесь ему разрешалось быть тем, кто он есть на самом деле.

Поэтому, грифон начал свой рассказ.

— Я выполнил один из приказов Эльзы, и больше не видел смысла подвергать себя опасности. Я знал, что война окончится, только если король возложит на себе ответственность за королевство. Поэтому, я направился ко дворцу. К утру я был у окна спальни Виктора. Тот, как и всегда, был заворожен магией вашего подарка.

Так продолжалось недолго. Виктор встал из-за стола, сел на кровать. Выглядел паршиво. Вина съедала его живьем. Он запрокинул голову, и стал смотреть на полог кровати. Не знаю, что он там задумал, наверное, решил, что просто не стоит жить, но, когда в дверь постучали — он не на шутку испугался. Будто рядом ударили барабаном, так он одёрнулся.

— Виктор, — в дверь постучали, и за деревянным полотном показалось уставшее, некрасивое лицо моей дражайшей супруги — Эльзы. Несмотря на все беды, женщина лицемерно улыбалась. — Ваше Величество, завтрак готов.

Виктор довольно сильно удивился. Еще бы, война проиграна, Эгелию наводнили орки, люди умирают от бессилия. Однако, в его покои неизменно приносят завтрак. Зачем ему есть? Вероятно, он считал себя никчемный королем, с чем трудно не согласиться.

Голод взял свое. Запах овсяной каши манил меня из окна. Мальчишка также облизывал губы. Голодному телу плевать на душевные раны. Желудок всегда требует своего. Каким бы ужасным ни был у принца аппетит, в то утро, организм юноши потребовал пищу. Так некстати.

«Уж не подмешала ли она яду в кашу?» — я всерьез задумался об этом, наблюдая за тем, какая Эльза спокойная и уравновешенная. На ее месте я угрожал бы, кричал, требовал, чтобы он немедленно спас ее дитя. А она ничего — ни слова не промолвила.

Эльза не уходила. Она смотрела на юношу, наблюдала за тем, как он ест. Отчего-то меня развлекала такая картина. Казалось бы, что здесь такого — король ест. Но в тот день все было необычным.

Когда король доел, женщина подошла к окну, сильнее распахнула шторы. Я подлетел к другому окну, чтобы хозяйка меня не заметила. В комнату пробрался блеклый холодный свет. Затем Эльза убрала тарелки, взяла табурет и села у постели Виктора. Она взяла руку своего ребенка, и стала производить свой план в действие:

— Виктор, Ваше Величество, прошу Вас послушать меня. Я всю Вашу жизнь служила Вам, и ни о чем не просила. И сегодня моя просьба, я очень на это надеюсь, не сильно затруднит вас.

Король удивился, он ждал, что Эльза начнет справедливо корить его за все проступки. Однако, этого не случилось. У короля был такой вид, что любое прошение будет ему не под силу, и тут же отклонено. Поэтому он действительно удивился и не поверил тому, что просьба его не затруднит.

Однако, исполнить желание Эльзы действительно, сперва, оказалось несложным. Все, чего женщина попросила у короля — это показать ей зеркало.

— Конечно, — обрадовался король тому, что может хоть чем-то напоследок помочь женщине, которая так искренне его любит.

Эльза взяла в руки серебряную ручку магического зеркало. Я видел в лице женщины борьбу с желанием тут же разбить проклятое стекло. Однако та пересилила себя, осознавая, что это сейчас никак делу не поможет. Напротив, все только усугубится.

— Зеркало, — обратилась женщина к стеклу. — Покажи мне мою дочь.

Я облетел башню, подлетел к окну на крыше, там мне удалось рассмотреть отражение.

Облако дыма в отражении закрутилось. Стеклу понадобилось время, чтобы нарисовать картинку. Екатерина плачет, замерзшая девушка дрожит от холода и страха. Вокруг сыро и темно. Рядом с ней скулит черное чудовище — раненый Франциск защищает от холода свою любимую. Королева в отчаянии, однако старается храбриться. По щекам текут слезы, но девушка решительно смахивает их. Все они ждут своей смерти. И вот она — вспышка света. Сырая пещера озаряется огненным светом. Зеркало показывает дракона — жирного Милдреда, который отчаянно пытается выкурить затворников из своего убежища.

Изображение явно перебарщивало с драмой. Когда я оставлял дочь Эльзы — все держались довольно храбро.

— Виктор, ты можешь спасти их. Хотя бы от такой ужасной смерти. Ты — сын своего отца. Паттону удалось убить дракона, значит и ты способен на это.

— Но как? — недоумевал Виктор. Я понимал его смятение. Все, что я когда-то читал о драконах, свидетельствовало тому, что они непобедимы. Лишь чудо помогло отцу мальчика унести с собой в могилу дракона. Мне казалось, что Виктору такое точно не под силу.