— Нет… нет, нет, нет… — лихорадочно повторяю я, теряя самообладание, — нет, не надо… зачем?..

Словно в бреду, я ползу к нему. Ментальная атака настигает и меня. В голове разрываются снаряды. В глазах темнеет. Обостряется слух. Я слышу, как больно моим друзьям, я слышу, как кровь сочится из раны Лео, как слабо бьется сердце Вероны, как медленно умирает Лисель. Я слышу, как в последний раз ударяется сердце Александра и как яд в теле Найса кипит и пузырится, причиняя ему адскую боль. В этой агонии я продолжаю ползти к нему. Как жалкая, побитая собака, волоча за собой задние лапы. Шум от лопастей вертолета. Десантники. Троица исчезает, бросив нас. Я чувствую, как к нам приближаются. Нас не спасут, но и умереть не дадут. По ребрам прилетает удар тяжелого армейского ботинка. Закашливаюсь, но все так же упрямо тяну руку к нему. Его глаза полны боли, отчаянья и ненависти.

— Аки…ра… — он протягивает руку ко мне. Это стоит ему огромных усилий.

Наши пальцы соприкасаются. Шум от лопастей вертолета. Десантники. Троица исчезает. Я чувствую, как к нам приближаются. Нас не спасут, но и умереть не дадут. Кто-то склоняется надо мной, ухватив меня за волосы, он приподнимает мою голову и наши взгляды пересекаются.

— Мы с вами еще не закончили, ваше величество, — гневно шипит он, я не могу рассмотреть его лица.

Меня, словно шавку, швыряют на камни.

— Мразь… — хрипит Найс, кашляя кровью.

— Не говори… — умоляю его я, и вновь стараюсь сжать его ладонь.

Я прекращаю чувствовать троицу. И только сейчас, когда все мои чувства обострены до невозможного, я понимаю, что они были не врагами нам. Враги скрывались все это время за нашими спинами. Целая рота вооруженных солдат. Они настроены враждебно. Они следили за нами. Они ждали появления той троицы. Они знали, что они придут. Они хотели нас стравить. Я закрываю глаза, стараясь как можно крепче сжать ладонь Найса. Пускай сегодня никто не умрет….

Яд

Она лежала в белой комнате. Белым было все. Стены, потолок, пол. Простыни и подушки, на которых она лежала, ее одежда. Даже мебель, которой, к слову, было не много: кровать, прикроватная тумбочка, стол и стул. Единственно, что выделялось среди всей этой белизны — огненные локоны, размётанные по подушке.

— Она уже очнулась? — девушка в белом халате внимательно посмотрела на парня за компьютером.

— Да, кажется, — ответил парень, уткнувшись в монитор, — слушай, Джил, проект ведь прикрыли. Так почему их привели всех сюда?

— Ну, в обычную тюрьму их не посадишь, они ведь «фавориты». А здесь все стены покрыты пластинами герайрума. Хоть какой-то шанс их удержать.

— То есть, хочешь сказать, что мы не совсем в безопасности, находясь с ними в одном помещении? — парень нервно сглотнул, — хочешь сказать, в любой момент они могут попытаться сбежать?

— Ну да, — невозмутимо ответила Джил и продолжила протирать пробирки.

— Погоди-погоди! Что? Вот так просто «ну да»? — парень отвернулся от экрана и, нервно заламывая руки, уставился на свою сотрудницу.

— Кайл, — девушка насильно повернула голову парня к экрану и принялась перелистывать видеозаписи, — вот то, за чем ты сейчас наблюдал — это Королева Погибели. А вот это… это — Абсолютный щит. Красавчик, да? Вот здесь у нас, в камере 478 — Обаятельный кукловод Верона. А по соседству — Суккуб-манипулятор Викония. Думаю, остальных перечислять нет смысла, ты уже понял, что сюда упрятали всю ветвь «Цикл». Да, выглядят они побито и потрепано. Но, стоит им захотеть, и они разнесут здесь все к чертям. Особенно, я бы боялась именно № 1321. Его лейдармал — разрушение, такой себе Аннигилятор. Выйдет из себя — и не спасут нас стены из герайрума.

Джил растягивала каждое слово, наслаждаясь тем, как трусливый напарник сглатывает очередной комок в горле. Сама-то она боялась не меньше его, а возможно, даже и больше. Ведь она, как никто другой, была осведомлена о том, на что способен каждый боец «Цикла». Освальд Фрид лично посетил тюрьму «Тусара». Он долго скандалил с руководством, требовал выпустить его подопечных. Пока не вмешался Шон Икаруга, прибывший сюда следом за солдатами, что доставили фаворитов, Фрид не унимался. Но, побеседовав, он успокоился и, не прощаясь, покинул стены тюрьмы. Что касается Икаруга, он приказал сообщить, когда хоть кто-то из задержанных придет в себя.

Увы, надеяться на то, что кто-то из них быстро вскочит на ноги, вовсе не приходилось. Александра Ноябрьского спасти не удалось. Несмотря на быструю регенерацию, которой обладают фавориты, пуля в лоб — есть пуля в лоб. Тело парня было заморожено и передано в центр «Захоронения Фаворитов». Как бы зверски это не звучало, на могилу бедняга мог и не рассчитывать. О том, что в центре делают с телами, мало кто знал, кроме сотрудников, но не хоронили точно. Иначе, зачем бы по соседству вечным пламенем искрил крематорий? Сильно пострадал Леонард Июньский. Три пули из «Алого серебра» его тоже не пощадили. Две насквозь прошли руку, задев кость, вторая застряла где-то в груди, чудом не задев сердце. Амая Июльская поучила серьезную травму ног, были рассечены обе коленные чашечки. Про фаворитов Лисель 1801 и Верону 1323. Их состояние было плачевным, но девушки стабильно шли на поправку быстрее всех. К сожалению, глаз Январской спасти не удалось. Зато, вернуть волосам Сентябрьской былую красоту все же смогли, хоть это и не было в приоритете. Обе девушки были сильно истерзаны, но их жизненные силы не были вычерпаны до дна, они продолжали бороться. У Акиры Февральской было переломано четыре ребра, одно из них проткнуло легкое. Но больше всего «Цикл» пострадал именно от ментальной атаки. Правда, не понятно, откуда она прилетела. Вообще, все это нападение выглядело уж очень странно. Как спектакль. Купол Иллюзий был установлен заранее, а стреляли им и вовсе в спины. Но тот, кто атаковал их ментально, был и вовсе зверем. Видимо, воспользовавшись всеобщей слабостью, атакующий пробудил в них самые глубокие и потайные страхи.

Но, если фаворитов «Цикла» еще можно было поставить на ноги, Найс Рэйн был явно не жилец. Джил мельком покосилась на экран, который транслировал видеозапись из его камеры. Парня лихорадило. Черная паутина сосудов распространилась по всей правой руке и шее. Не нужно было быть врачом, чтоб понять, насколько сейчас ему больно. Он почти не спал.

— Вот ты какой, «феномен отторжения» — задумчиво произнесла Джил.

Как ученому, ей был интересен процесс, что безбожно уничтожал парня изнутри, заставляя его тело отторгать силу, которой наделил его вирус. После пары осмотров, стало четко ясно, что яд, который ввели парню в кровь, разрушает клетки вируса «Камелия», тем самым лишая его «лейдармала». Пока что, об этом знала лишь она и Марк, который проводил анализ крови… Анализ крови Найса Рэйна показал, что лекарство от «Камелии» существует! Синтезировать его из крови, правда, не выйдет, но теперь они знают, что людей можно спасать! Нужно было немного больше времени, чуть больше исследований. А уже после делать заявление! А еще стало ясно что, если отнять у фаворита «лейдармал» — он умрет. По подсчетам и общему осмотру Найсу Рэйну, благодаря малой введенной дозе яда, оставалось не больше недели. Недели в агонии.

— Кайл, дай доступ в камеру 400В, — скомандовала Джил.

— Сдурела? — парень пошатнулся на стуле, — сама пойдешь?

— А что, со мной хочешь? — девушка улыбнулась.

— Нет, не особо, — Кайл вздохнул, — но, может все-таки, дождешься кого-то еще?

— Ночью я одна сегодня дежурю. У Марка сегодня важный вечер, он таки решился сделать предложение Элисон, — Джил немного покраснела.

— Правда? — улыбка на лице Кайла просто засияла, — я думала он так и будет тормозить до пенсии.

— Ну, как видишь — нет, — Джил поправила волосы, — ладно, давай доступ.

Оказавшись перед дверями камеры, Джил глубоко вздохнула. Компьютер просканировал карту доступа и впустил ее. Найс Рэйн лежал прикованный к койке. Очевидно же было, что он сейчас не опасен. Но, страх и предубеждения сильная штука. Джил осторожно подошла к кровати парня и положила ему ладонь на лоб. «Весь горит» — подумала девушка. Он тяжело дышал, весь покрылся испариной, дрожал. Да, как ученый, Джил Шерис была поражена новым открытием. То, что для фаворитов — яд, могло оказаться панацеей для простого человека. Но, как девушка, Джил искренне жалела Рэйна.