Мне не хватило опыта. Приземление вышло жестким. Корзину тащило по земле несколько метров, подбрасывая на кочках. Мы с Михасом крепко вцепились в борта, чтобы нас не выбросило наружу. Я судорожно управляла потоком воздуха, стремясь с его помощью погасить инерцию движения и не дать корзине перевернуться.
Когда корзина встала неподвижно, я с облегчением восстановила сбившееся дыхание. А Михас, выпрыгнув из корзины, схватился за тросы, соединяющие корзину с шаром, заваливая сдувающийся шар на одну сторону. К нам уже бежали три орка, в одном из которых я узнала Эракуса. Два орка бросились помогать Михасу, а Эракус, запрыгнув ко мне в корзину и крепко прижав к себе, с волнением спросил:
— Как ты? Все в порядке? Не ушиблась?
— Спасибо, все хорошо, — тронутая его заботой, ответила я. — Рада тебя видеть, я скучала.
— И я скучаю обо всех вас, — с грустью в голосе ответил он, отпуская меня. — Очень хочу расспросить тебя, как вы живете, какие новости дома, но сейчас на это нет времени, да и ты устала. Поэтому отложим этот разговор.
Тем временем к нам подъехали две открытые повозки, которые тянули два ездовых ящера, управляемые орками. Одна из них представляла собой большую платформу на шести колесах и предназначалась для перевозки крупногабаритных грузов. Ее передвигал ящер пугающего размера, таких больших я и не видела никогда. Вторая повозка, хоть и не предполагала особого комфорта, но была явно пассажирской, имела высокие борта и два ряда низких скамеек, напротив друг друга. И ящер в нее запряженный вполне себе обычный.
Эракус, подхватив оба рюкзака, и мой, и Михаса, выпрыгнул из корзины. Я тоже слевитировала вслед за ним на землю и отошла чуть в сторону, чтобы не мешаться.
Мужчины справились быстро. Аккуратно свернули оболочку шара и положили ее сверху корзины. Потом все шесть орков приподняли корзину и установили ее на транспортную платформу. Орк, управляющий большим ящером, тут же занял место погонщика и куда-то уехал, как я поняла прятать наш аэростат. Наши эльфийские аэростаты стратегически важные объекты, на случай, не приведи Небеса, каких-либо межрасовых конфликтов. Поэтому в их существование и их возможности посвещены только отдельные доверенные орки и гномы. Тем временем все мы, остальные, по команде Эракуса забрались в пассажирскую повозку и покатили вперед.
Открытая местность и яркий свет звезд пугали меня своей чуждостью, вызывая чувство незащищенности. Ехали по бездорожью, от чего все регулярно подпрыгивали на кочках, крепко ухватившись рукой за борт повозки. Но это мученье длилось не долго. Вскоре мы выехали хоть и на грунтовую, но ровную дорогу. А еще через некоторое время, в рассветных лучах восходящего солнца, вдалеке показались очертания города.
Когда мы въехали в город, я поразилась узнаванию. Ясно, что здесь не обошлось без эльфийского влияния. Ну, точь-в-точь Орчья улица в Эльгноморе. Такие же безоконные фасады одноэтажных домов П-образной формы, где все окна расположены с тыльной стороны дома и смотрят в просторный двор, ограниченный с трех сторон стенами дома. Только эти дома не деревянные, а глинобитные. И стоя́т они ровными рядами, по обеим сторонам прямой улицы. А вот пахнет здесь по-другому. Душно, запах резкий, в нем перемешались ароматы пряностей, выпечки, жареного мяса и вонь отходов жизнедеятельности.
Когда мы въехали во двор одного их таких домов, Эракус сообщил:
— Все приехали, — и, помогая мне выбраться из повозки, спросил: — Есть хотите или сразу мыться и спать?
— Сразу спать, — обессилено промямлили мы с Михасом. Во время полета есть-то мы ели, а вот сутки не спать, находясь в постоянном напряжении, очень тяжело.
По очереди, посетили очень примитивную гигиеническую комнату. Душ — высоко поднятая бочка с прохладной водой, уходящей в какую-то дырку в полу. Отхожее место — емкость, прикрытая крышкой, а рядом открытый мешок с перемолотой высушенной травой для присыпки. После этого нас с Михасом развели по разным спальням. Не замечая ничего вокруг, только моя голова коснулась подушки, как я сразу же вырубилась.
Проснулась я на толстенном матрасе набитом приятно пахнущей высушенной травой и лежащим прямо на полу. Это сразу остро кольнуло — я не дома. Встала и подошла к непривычно маленькому окну, имевшему вытянутую, прямоугольную, горизонтально расположенную форму и разделенному на три переплета. Закрыто окно стеклом, хоть и небольшого размера. Удивительно. Нас учили, что у степных орков нет производства стекла. Видать отстали от жизни наши учителя. В глухом дворе солнц не видно, но по розоватому цвету неба ясно, что Красное солнце взошло, значит утро уже кончилось и наступило начало дня. Во дворе мелькали какие-то орки-мужчины, вооруженные саблями.
Одевшись, я поспешила на поиски Михаса и Эракуса, не боясь заблудиться в чужом доме, ведь в точно так же спланированном доме жил Михас, в Эльгноморе. Как я и предполагала, мужчины оказались в трапезной, так орки называют самую большую комнату в доме, служащую одновременно и столовой, и гостиной. Только убранство ее оказалось ошеломляюще непривычным. Мебели никакой нет. По всему земляному полу, застеленному примитивно сотканным ковром, раскиданы подушки. Вот среди этих подушек и сидели Михас и Эракус, что-то обсуждая. Увидев меня, оба поднялись и внимательно уставились на меня, стараясь определить мое физическое состояние.
— Как ты себя чувствуешь? Сможешь уже сегодня, к закату Желтого солнца, танцевать? — спросил Эракус. — Желательно обойтись без обещанного тебе дня отдыха
— Со мной все нормально, — заверила я, и в самом деле чувствуя себя вполне отдохнувшей. — Только очень кушать хочется.
Мы давно не виделись с Эракусом, и теперь, во все глаза, внимательно рассматривали друг друга.
Эракус почти не изменился. Только в традиционную орочью одежду нарядился — кожаные килт, жилет и высокие сапоги. Да отросшие волосы, забрал в низкий хвост. И, вот ужас, татуировку на руке сделал! Но во всем остальном, как был красавцем, ну, по орочим понятиям, так и остался. Высокий, мощный, шестипалый, хвостатый, клыкастый, с вертикальными зрачками. Вроде бы орк орком, а все же, чем-то неуловимо отличный. Может тем, что кожа его чуть светлее и волосы не черные, а коричневые. Черты лица без приплюснутости, без выраженных надбровных дуг и глубоко посаженых глаз, без сильно выступающей вперед челюсти. Все как-то тоньше и гармоничнее. Осанка гордая, в темных глазах светится ум. Ему уже где-то около ста семидесяти лет, для орков самый рассвет мужской силы. В общем, для женщин, наверняка, объект сексуальных желаний, а для мужчин — безусловный лидер. Обалденный Владыка будет у орков!
Находясь под впечатлением от увиденного, озвучила первый пришедший на ум вопрос:
— Ты все еще не женился?
— Ну, ты как моя мать! — засмеялся он. — Ивануэль тоже, в первую очередь, спрашивает об этом. Нет, я не женат и пока не собираюсь. Так что, у меня все без изменений. А вот ты изменилась. Стала, как мы все и предполагали, очень красивой. Так что не удивляюсь, что на тебе уже брачный браслет. Но здесь, твой привлекательный вид вызовет дополнительные сложности. Поэтому придется мне усилить вашу охрану и сделать так, чтобы никто посторонний не мог к тебе приблизиться.
— Нет: Эракус, — возразила я, испугавшись, что буду не помощником ему, а обузой, — используй своих воинов по назначению. А я и сама буду осторожна, и Михас в случае нужды меня защитит
— Ладно, разберемся, — не стал спорить Эракус. — Сейчас будет тебе еда, мы-то с Михасом не дождались тебя и уже поели.
Он вышел из комнаты и вскоре вернулся, сам неся поднос, заставленный грубо сделанными керамическими мисками наполненными едой.
Я уселась на пол, скрестив согнутые в коленях ноги, и прислонилась к стене, подсунув под спину подушку. Первый раз в жизни я почувствовала на себе, что такое голод после магического истощения. Быстро съев целую большую миску орочей похлебки, да еще и вместе с хлебной лепешкой, запив все это кувшинчиком какого-то сладкого напитка, я откинула голову на стенку, сыто положила руку на ставший вдруг выпирающим живот и удовлетворенно шумно выдохнула.
