Преемником Александра стал его полководец Максимин, убивший императора и узурпировавший власть. Он ненавидел как самого Александра, так и все, что с ним было связано, поэтому устроил гонения на облагодетельствованных Севером христиан, в том числе против близкого к императорскому двору Оригена. Но в этих гонениях Максимином руководили скорее личные, чем принципиальные мотивы.

Один из последователей Максимина, Филипп Араб, по легенде сам был христианин. Христианство становилось все сильнее. Церковь пустила глубокие корни в государстве, которое продолжало относилось к ней враждебно, но уже редко проявляло эту враждебность на практике. К тому же, христиане, в отличие от язычников, не стремились к карьере. Наоборот, они избегали высоких должностей, связанных с языческими культами, и порой отказывались от своего имущества, чтобы не быть на них избранными согласно имущественному цензу.

В армии христиане занимали двусмысленное положение. Они были как скрытый враг, который в любую минуту мог быть обнаружен и уничтожен, иногда по чистой случайности. Так, один храбрый солдат получил в качестве знака отличия корону, но во время парада отказался ее одеть, будучи христианином, и был казнен. Отношение самих христиан к военной службе тоже было сложным и противоречивым. Известна история Максимилиана, который во время набора рекрутов отказался служить в армии, ссылаясь на то, что он христианин. Занимавшийся набором проконсул Дион возразил, что в армии служит много христиан, даже в императорской гвардии, но Максимилиан твердил, что не будет служить, потому что не хочет делать зла. «Разве служить на военной службе значит делать зло?» – спросил Дион, на что Максимилиан ответил: «Ты сам знаешь». Дело кончилось казнью, и Максимилиан стал мучеником за то, что отказался быть солдатом. Другой легионер, центурион Маркелл, отказался явиться на торжественный обед в честь вступления на престол императора Диоклетиана: он вышел перед легионом, сбросил пояс и виноградную ветвь и объявил: «Я служу Христу». На суде Маркелл сказал, что он воин Христов и не может служить императору, после чего был казнен. В то же время многие христиане служили в армии, и никто их за это не осуждал.

Христине уже почти привыкли к мирному существованию в римской империи, когда на трон взошел Деций. Деций был император-идеалист, реформатор консервативного толка, мечтавший о возрождении былой славы Рима. Его заветной мыслью стало восстановление идеалов республиканского правления, основанных на мужестве, патриотизме, личном достоинстве и нравственной чистоте. Будучи единовластным монархом, он отстаивал права римского Сената, ратовал за исполнение архаических законов и пытался обуздать пороки общества с помощью древнего установления – цензуры. В цензоры он назначил сенатора человека с безупречной репутацией по имени Валериан (правда, тот отказался занять пост, сославшись на то, что разложение зашло слишком далеко и исправить нравы граждан уже невозможно). Сам Деций и его сын вели настолько чистую и безупречную жизнь, что в честь императора была выбита специальная монета с надписью «Целомудрию Августа».

Такой император, глубоко нравственный и принципиальный, должен был быть страшен для христиан. И действительно, за два недолгих года его царствования, с 249 по 251 годы, на них обрушилось одно из самых жестоких гонений за всю историю Церкви. Дело было поставлено широко и хорошо организовано. Все христиане – которых местные власти прекрасно знали, потому что они уже привыкли не скрываться, – должны были в определенный день явиться в префектуру или другое официальное учреждение и объявить о своем отречении от христианства, доказав это принесением жертвоприношений богам. Всех, кто отказывался от отречения или просто не являлся вовремя, ждали пытки и казнь.

К тому времени христиане давно забыли об опасности. Христиан было много, и большинство открыто исповедовали свою веру, не сомневаясь, что им ничего за это не грозит. Наступление Деция для них было равносильно нападению врага на расслабленную и деморализованную армию, привыкшую к мирной жизни и разучившуюся воевать. Поэтому в Церкви сразу последовали массовые отречения. Нашлось немало христиан, которые добровольно устремились к языческим алтарям, ведя своих жен и детей. Одни делали это смело и развязно, писал церковный историк Евсевий, другие подходили «бледные и дрожащие, словно не они собрались принести жертву, а сами шли как жертвы на заклание». Христиане-чиновники являлись в префектуры и отрекались от Христа по долгу службы. Некоторых насильно тащили их родственники и друзья, один муж даже принес жертву вместо своей жены, хотя она громко кричала: «Это ты сделал, а не я!» Были и такие, кто вначале отказался отречься, но не выдержал тюрьмы и пыток и все-таки принес жертву. Самому класть жертву на алтарь было не обязательно – достаточно было получить у чиновника справку о жертвоприношении, которая приравнивалась к самой жертве. Многие не делали даже этого и просто подкупом добивались того, что власти вычеркивали их из списка христиан и избавляли от необходимости явиться для отречения. Таких Церковь все равно считала падшими, хотя в менее тяжелой форме, чем других.

«От Аврелия Диогена, сына Сатавута, из деревни Александрова острова, 72 лет от роду, над правой бровью рубец. Я и всегда приносил жертвы богам, и теперь, в вашем присутствии, согласно с эдиктом, я принес жертву и совершил возлияние и вкусил жертвенных мяс. Прошу вас подписаться. Желаю благополучия. Аврелий Диоген подал прошение. Аврелий Сир: свидетельствую в качестве участника, что Диоген принес жертву вместе с нами. В первый год Самодержца Кесаря Гаия Мессия Траяна Декия благочестивого благополучного Августа. Епифи 2 (июня 25)»

.

Церковь переживала тяжелое время. После мученичества римского епископа Фабиана никто в течение года не осмеливался занять его место, и епископская кафедра оставалась пустой. Брошенные в темницу, скончались епископ Александр в Иерусалиме и епископ Вавила в Антиохии: последний провинился тем, что дерзко оттолкнул императора, когда тот после жертвоприношения хотел войти в храм, чтобы сравнить языческие обряды с христианскими. Пострадал и великий Ориген, которому было уже 70: после мучительных пыток ему перебили все кости и отпустили на волю умирать. Другого римского епископа, Моисея, истязали в тюрьме 11 месяцев и 11 дней, после чего он скончался. Святого Трифона, по рассказу очевидцев, сначала волочили, привязав к коню, потом долго водили по городу, вбив в ноги железные гвозди. Вообще, власти старались больше мучить и пытать христиан, а не убивать их. Смерть христиан ничего не давала, кроме появления новых мучеников, которые только укрепляли Церковь: важно было именно добиться отречения. В Карфагене один из узников писал: «По указу императора нас велено морить голодом и жаждой: 8 дней назад нам в последний раз дали, тоже после 5 дней совершенного поста, немного хлеба и мерку воды». Эта тактика часто себя оправдывала: многие христиане, ждавшие быстрой казни и венца мученичества, не выдерживали долгих пыток и отрекались от веры.

Особенно жестокими были мучения в Александрии. Христианке Квинте связали ноги и протащили через город по камням, хлеща бичами, Исихриону вогнали в живот острую палку, старцу Метру искололи тростником лицо и глаза. Аполлонии выбили все зубы, потом разожгли костер и пригрозили сжечь, если она не откажется от Христа, но женщина разбежалась и сама прыгнула в костер. Юлиана и Кронина бросили в негашеную известь, которая сожгла их вместе с костями, а Александра облили известью с ног до головы. Многие христиане сбежали из города в пустыню, где погибли от голода и зверей или попали в рабство к варварам.

Власть после смерти Деция и его убийцы Максимина унаследовал сенатор Валериан, который считался воплощением римской доблести. В истории Рима он остался одним из самых благородных и высоких по духу императоров. В первые 4 года его правления общее благоденствие распространилось и на христиан, которые не знали никаких притеснений, но в 257 г. неожиданно вышел эдикт, запрещавший христианам собираться и проводить богослужения. Через год появился другой, более жестокий указ, по которому все епископы, священники и дьяконы, не отрекшиеся от Христа, подвергались смертной казни. Гонения распространились и на мирян, занимавших высокое положение в обществе: сенаторов, всадников, высокопоставленных матрон и чиновников, состоявших на императорской службе. Их лишали имущества и римского гражданства, ссылали и казнили. Удар был направлен против высших слоев общества и верхушки клира.