– Три недели, – прочла мои мысли Клара, устанавливая на стол поднос с высоким глиняным чайником и вазочкой с мёдом. – В запасе у нас.

– Что с лавкой? Мебель, стеллажи, магия?

– Ника этим занимается. У нас уже всё готово. Можно хоть завтра открывать торговлю. Декорации только доделать, чтобы антураж создать. Заказ на склянки из тёмного стекла доставлен на склад. Четыре сотни штук. Воск, пробки, бумага – всё по списку. Гильдию магов оповестили. Жаль, аванс брать нельзя.

– Напомни, кто на этом настоял? – спросил я у неё. – Что брать аванс – плохой тон для новой гильдии.

– Девочки вложили почти всё золото, что осталось от службы в легионе. Страаашно… – она вздохнула. – Я последние дни сплю плохо. Всё время кошмары снятся. Когда лавка сгорает – это самый безобидный из снов. Страшнее всего, когда снится, что зелья не работают. Мы их продаем, а они не работают…

– Дай руку, – попросил я. – Кошмары – это плохо. Великая мать присматривает только за своими детьми, но я могу поделиться с тобой частичкой её благодати. На три недели должно хватить. Если нет, попроси, я повторю.

Я сжал её ладонь, вознося молитву Уге, затем отпустил.

– В городе ходят слухи, – она немного понизила голос, – что тебя защищает одна из богинь малого пантеона. Только… тёмная.

– Она не темнее, чем Пресветлый Зиралл. Тёмный, светлый – это всё понятия относительные. Для тебя она чистое зло, для меня Великая мать. Не забивай голову. Давай лучше о насущном. Если с торговой лавкой всё в порядке, предлагаю открыть её немного раньше. И первым товаром будет вот эта мазь, – я положил на стол небольшой кулёк из алхимической бумаги. – Она сводит серые пятна от магического загрязнения с кожи. Подходящую тару только не нашёл.

– Сводит? – глаза у Клары округлились от удивления.

– Хорошо бы покупатели делали такое же удивлённое лицо и несли к нам своё золото. Здесь две порции. Ещё порций десять будет готово к завтрашнему утру. Но об этом магам знать не обязательно, потому как мазь очень редкая, почти уникальная. Поэтому нужно создать ажиотаж. Она, как и зелья, изготавливается из редких трав, так что у вас будет шанс заработать больше, чем планировалось. Если её будут покупать. Как думаешь, стоит ли для продажи первой части организовать аукцион?

– Сколько этой мази нужно, чтобы свести пятно размером с гусиное яйцо? – спросила она, взвесив в руке кулёк.

– Пятна сводятся медленно, мазь наносить надо понемногу два раза в день, значит… примерно… да, одной порции должно хватить, чтобы свести пятно. Если оно старое и въелось глубоко, то после одной порции оно только посветлеет. И не факт, что уйдёт полностью. Но если пятна свежие – свести можно.

– Сто золотых за порцию… – задумчиво протянула она, поморщилась. – Дороговато получается, но для пробы можно. Аукцион? Вряд ли маги захотят покупать что-то непроверенное.

– Главное, напирать на то, что мазь чрезвычайно редкая и всем не достанется. Порций десять продать можно, но, если будут спрашивать ещё, говори, что закончилась, и следующая партия, возможно, будет недели через три. А возможно, больше никогда не появится на прилавках. Оставь по две порции для гильдии магов, барона Тенца и для академии. Не забудь предупредить магов, что мазь обжигает, поэтому наносить её надо немного и осторожно. Чуть-чуть попозже появится особый состав для женской кожи. По другой цене, естественно. Там ингредиенты более дорогие.

– А эта мазь для женщин подойдет? – она показала на кулёк. В намерениях Клары мелькнуло желание заполучить одну порцию. – Или лучше подождать особую?

– Подойдёт. Хуже, в любом случае, не будет. Ты прости, у меня совсем мало времени. Я зайду на днях чтобы узнать как дела с продажей мази. И ещё поговорю с Рикардой, чтобы оставили в лавке охрану.

– Так уже, – улыбнулась она. – В лавке дежурят асверы. И ещё по одной паре постоянно живут на фермах за городом. Госпожа Адан лично к нам наведывалась, расспрашивала о лавке и даже проверила, как растёт лекарственная трава. У меня от общения с ней до сих пор мурашки. Суровая женщина. Я так не волновалась, даже когда мы перед Императором предстали. Это было сразу после выпуска из академии. Нас тогда распределяли в легион. А на счёт тары у меня есть хорошая мысль. Надо с одним моим знакомым переговорить.

На этом мы и распрощались. От Клары я направился сразу в дом семьи Левек. Конкретное время не было обговорено, но лучше не заставлять ждать столько людей. Тем более, я планировал поддерживать с ними дружеские отношения.

Стоить упомянуть об одной маленькой детали. Ко мне в повозку, по пути к Левекам, села Ивейн чтобы доложить об упущении с её стороны. Когда мы навещали Клару Тим в прошлый раз, я просил её направить кого-то, кто решит проблему с недоброжелателями. Она это указание передала группе, работающей в городе, но не проверила, было ли оно выполнено. Во время этого разговора выражение лица у неё было холодным словно лёд. Она не жаловалась, но я догадался, что молодой девушке недоставало авторитета, и старшие просто проигнорировали её. Можно считать, что это неплохой урок для Ивейн, и ей решать, как поступить. Я вмешиваться не стану, хотя руки чешутся.

Что касается праздника у Левеков, то он прошёл по-семейному тихо. Меня принимали как близкого друга. Виновница торжества, Дагни, выглядела великолепно. Красивое платье, немного украшений, подчёркивающих статус и богатство семьи. Общительная и обаятельная девушка, несмотря на то, что унаследовала внешние черты отца и не считалась выдающейся красавицей среди сверстниц в академии. Но что у неё получалось, так это всегда быть в центре внимания и располагать к себе. Лично я не слышал, чтобы в академии о ней хоть кто-то отзывался плохо. Родители на неё не могли нарадоваться, постоянно ставя в пример брату. Да уж, Фатум подшутила над родом Левек, поменяв местами Дагни и Фени́. Старший брат был скромным и малоразговорчивым мужчиной, не интересующийся политикой или балами. Его больше занимала магия, и, увидев подарок сестре, у него засверкали глазки. В его намерениях присутствовало какое-то старое и сильное заклинание, которого он страшился, но которое очень хотел воплотить в жизнь. Дагни же, наоборот, старалась не пропускать «важные и значимые», в её понимании, светские мероприятия. Она даже озвучила свою мечту – попасть на зимний бал во дворец Императора. Моё появление на прошлом балу наделало немало шума среди благородной молодёжи. Слухи об этом ходили разные, в том числе и самые нелепые. По одним из них, ещё тогда Император планировал назначить меня герцогом. Недаром же он общался со мной дольше, чем с кем-либо из других приглашённых.

Во время праздничного ужина я не забыл рассказать о новом лекарстве, способном стереть следы магической практики. Место и время были самыми подходящими. Семья Левек входила во все круги магического общества. Дагни знала почти всю талантливую молодежь, а её отец вращался в высших кругах магической аристократии. Эта новость вызвала у них неподдельный интерес. Они много по этому поводу говорили. В итоге пришли к выводу, что магическое сообщество очень скоро изменится к лучшему, когда возрастёт качество жизни практикующих магов. А ещё решительно предлагали любую помощь, если мне таковая потребуется.

Провожая после праздника, Дагни приглашала посетить их дом ещё раз. При этом с супругой приехать предпочтительней, чтобы не плодить в городе слухи на пустом месте. Но, говоря о слухах, она была не прочь, если бы они хотя бы отчасти соответствовали действительности. Я старался весь вечер сдерживать способность чувствовать чужие намерения. Но даже так кое-что проскальзывало. Что сама Дагни, что её отец взвешивали каждое произнесённое слово, просчитывая весь разговор на несколько шагов вперёд. Попутно строили планы на будущее, словно затеяли сложную интригу. Истинные аристократы, идущие по пути собственной выгоды. Они вполне милые и общительные люди, много улыбаются, знают, как поддержать беседу. Но если им что-то невыгодно или не повлияет на них в будущем, для них этого не существуют. Такие люди весьма полезны в обществе, в котором правят интриги и закулисные игры. Но только в том случае, если они считают тебя полезным. Если выразить всё одним словом, то это будет «выгода». Левек прямолинейны, что довольно редко для аристократов. И в своей прямолинейности они искренни. Но не предадут ли они меня, если я перестану быть им выгодным? Не знаю. Многие скажут, что среди аристократов нет людей искренних и бескорыстных. Все без исключения следуют только за собственной выгодой. Но когда это исходит от прямолинейных людей, это ощущается почти физически.