- Да!
- Ну, давайте! Лезьте, суки! - вскричал простой воин, пронзая грудь появившегося меж зубцов врага.
Терпимо, отстраненно подумал Везунчик, пока терпимо. Глянул на небо, прикинув про себя время сражения, уже больше часа сражаемся. Терпимо было, когда враги подступили к стенам под ливнем стрел, будто не боясь смерти. Терпимо было, когда лестницы врагов зацепились крюками и оказалось, что эти крюки зачарованны и любой меч, коснувшийся их, рассыплется ржавчиной, а человек получит сильнейший ожог до костей.
Терпимо было, когда кто-то заорал: "Одержимые!". И все узнали, что стоявшие болванчиками те ряды людей все поголовно одержимые демонами люди. Тогда даже и не дрогнул никто, без команды начав рубить головы безмолвных вражин. Проблема не новая, про одержимых даже простые крестьяне знают, слишком часто Колдуны и Ведьмы таким пользуются, настолько часто, что это давно вошло в легенды и байки. Старый трюк.
Каждый воин в Альсасе знает, как управляться с такой напастью, одержимые сильнее обычных людей, не боятся боли, не чувствуют голода и холода, и любят больше кусать, чем работать оружием, но... Все это херня, просто руби голову и не поддавайся страху. Проблема в том, что одержимых не один-два, а чертовы тысячи! Но даже так было терпимо...
- Командир, - обратился к Карму один из воинов, кивнул на руку. - Помоги?
Везунчик привычными движениями замотал рассеченную руку бойца бинтом, сорвал флягу с зельем, пропитал бинты парой капель и сунул горлышком в зубы бойцу, дав выпить ровно два глотка, не больше и не меньше. Как учили, как рассказывали...
За это-то его и прозвали Везунчиком. Карм не отличался особой удачей в бою, полно старых шрамов красуется на молодом еще теле, а в улыбке не хватает зуба, люди прозвали его таким везучим за одну необычную деталь. Карма всегда замечают вышестоящие, намного чаще, чем простого бойца.
Везунчик служит Альсасу всего-то пять лет, и на присяге он даже видел молодого еще совсем Азидала, тогда еще простого мальчика, стоящего за троном отца, разве что красивого и высокого для своих лет.
Знавал Карм и Рапала, молодого способного вояку, кандидата в тысячники, уже умершего в поездке с лордом в столицу. Знал Гилана, почти ставшего Командиром Армии за место Гданада. Везунчик знаком и даже подружился с одним из Первых, самим Рамлохом, лучшим Алхимиком Гильдии! Он и давал ему уроки по использованию зелий, и даже перед битвой пару лишних фляг вручил, с пойлом получше, чем для простых вояк.
К тому же Карм еще и родственник нынешнего Командира Армии, Ромула. Дальний, конечно, седьмая вода на киселе, но все же... Пять лет на службе, а уже десятник, младший офицер! И плевать всем, что ни разу он не воспользовался связями для продвижения по службе, а все трудом и верностью заработано.
В глазах простых солдат такие знакомства иначе как счастливой случайностью и не назвать. Одним словом - Везунчик.
- Везунчик! - крик сменившего десятника. - Ты как там?!
- Пять минут! - гаркнул Карм в ответ.
Он и сам видит, что враги наседают. Меж зубцов показались новые крюки чертовых лестниц, показались кончики остроконечных шлемов, зеленые доспехи. Нормальные воины пошли в бой... Хреново дело. Но пока, терпимо.
Карм повел плечами, и к собственному удивлению услышал треск порвавшегося ремешка доспехов. Нагрудник повис на одном плече, позади грянула о пол часть, защищающая спину.
- Зашибись, - присвистнул подчиненный, хмыкнул. - Повезло, что не в бою. Карм, ты как? Нигде не зацепило?
Везунчик сам добил остаток доспеха, подрезав ремешки ножом. Десятник остался без доспеха, оставшись в короткой тунике до бедра. Сталь защищает только руки и ноги, да голова шлемом прикрыта. Некогда сейчас чинить, главное после боя доспех найти, а то сотник с дерьмом сожрет за потерю.
- Терпимо, - уже посвободней повел плечами Карм, похрустел шеей. - Стройсь!
- Везунчик! - орут спереди. - Мать твою!
Звон клинков мешается с матами и криками, враги прорываются с такой ловкостью, будто на штурме стен с лестниц собаку сожрали, не давая просто убивать себя, как одержимое мясо.
- Зелье, - спокойно командует Карм своим.
Десятка воинов глотнули из фляг, восполнив силы и залечив мелкие синяки да порезы. Свист стрел заставил пригнуть головы, но это свои, пакарамские вояки, садят из луков и арбалетов со двора по прорвавшимся.
Везунчик поднял щит к груди, воины зеркально повторили движение, став единой стеной стали и клинков. Везунчик одним движением головы показал новую цель, пролезающих на стену людей в зеленом, что еще пару секунд и вдарят в бока товарищей. Критическая точка, способная перевернуть сражение на этом участке.
Десятник в последний раз глянул на верхушку башни, туда, где должен сейчас восполнять силы его лорд и владыка. Сейчас особо плотно штурмуюют как раз стены возле башен, надеясь выбить отдыхающих магов.
Карм стиснул зубы, выдохнул через нос, рука сжалась на рукояти меча, такого знакомого, до последней щербинки, сидящего в руке так плотно, будто родился с ним... Правящая семья графства не должна познать поражения, они не пропустят врага к сыновьям Гидеона, никогда!
- Вперед! - рявкнул Карм.
Не только его отряд вступает в битву, стены широки, позади сражающихся полно "отдыхающих", было пару минут назад. Теперь темп сражения заставляет всех защитников вступать в битву, тяжеловато становится... Позади оттаскивают по лестницам трупы и тяжело раненых, впереди снова кипит кровавая рубка. Но пока... Терпимо.
Не оборачиваться, не оглядываться, смотреть вперед, не сводить взгляда с врага. Верить в силу товарищей, верить, что где-то там за спиной никто не прорвал участок стены, что не целит враг из лука в затылок. Просто верить... И сражаться!
- А-а-а! - с оттягом клинок врубается в шею врага.
Сколько уже идет битва? Карм не знает, время в сражении всегда неоднородно. Руки тяжелеют, лезвие меча уже не такое острое, с трудом прорубает тела врагов. Под ногами мешаются трупы, сапоги скользят в лужах крови, а стоны раненных впиваются в уши и сбивают с ритма.
- Чертов мятежник! - с яростью орет солдат врага, едва ли не с пеной на губах. - Сдохни, предатель!
Предатель? Вскипел в секунду Карм, в жилах аж кровь забурлила от злости. В глазах встают жертвы колдунов, коих все видели со стен. Горящая из-за врагов деревня, где он когда-то рос, а еще пустые белые глаза одержимых! Что они сделали с простыми людьми?! И это они после такого предатели?! Они мятежники?!
Это они предали саму человеческую суть! Продали демонам!
- Сдохни, сдохни! - вопит враг, врубаясь мечом в сталь щита. - Чертов мятежник!
- Сам умри! - завопил с ударом Карм. - Предатель тут ты!
От такого ответа враг аж оторопел на долю секунды, и Карм нашел брешь... С противным, но ласкающим слух воина звуком кончик меча пробивает грудь врага, точно в сердце. Мутнеют глаза, подгибаются ноги, Карм презрительно фыркнул и пинком снял с меча труп.
Но уже новый враг встает перед лицом, заносит клинок... И умирает от резкого выпада прямо в глаз. Сила наполняет каждую частичку тела Везунчика, давая удивительную мощь удара. Вот он, небольшой "секрет" простого с виду воина. Иногда, в пылу сражения, внутри просыпается странная сила, дарующая удивительную силу и скорость, а раны сами затягиваются на глазах.
Карм никогда не знал этому названия, ни с кем не делился и не советовался. Он только знал, что некоторые ветераны могут так же, как тот же знакомый Рапал. Или... Нет, сравнивать эту мелочь с могуществом самого Диглада было бы слишком самонадеянно, но эта сила ни раз спасала Везунчику жизнь. Жаль, толком контролировать это никогда не получалось, сколько бы он ни старался. Да и жрать потом приходилось столько, что прозвище едва не поменялось на Обжору.
- Везунчик! - осипший крик товарища.
Над плечом возникает копье, острая сталь вскрывает глотку врага, обагряясь кровью. Подоспел другой десятник, зрелый и опытный воин, что даже в такой плотной сече умудряется здорово орудовать копьем.
