Флад могла поджимать губы и качать головой, но Селия знала, что ее слуга подчинится. Однако подчинение было задержано легким стуком в дверь. Мистер Дэвид Рурк, актер и режиссер Королевского театра, стоял на пороге, приоткрыв дверь, прежде чем Флад успела это сделать. «Ты одета, Селия, дорогая?» - крикнул он, прикрыв глаза рукой.

Несмотря на то, что мадам находилась в безопасности в своей гардеробной, Флад поспешила задернуть белый муслиновый занавес, отделяющий внутреннее святилище от гостиной. Насколько было известно Флад, за этoт муслиновый занавес никогда не проходил ни один мужчина, и ни один мужчина никогда бы не прошел, если ей было что сказать об этом. Во всяком случае, Флад встала перед занавеской, широко расставив руки, на ее некрасивом, красном лице былo неприступноe недовольство.

«Селия, любовь моя?» - игриво крикнул Рурк. Появившись в тот вечер в роли Тони Лaмпкина, за что он справедливо прославился, ирландский актер все еще был в полном гриме. Насколько Флад знала, Рурк никогда не сделал ее хозяйке ничего плохого, но это не означало, что он не будет пытаться, дай ему хоть пол-шанса. В конце концов, он был мужчиной.

«Я не ваша любовь, Дэйви Рурк», - Селия знала слова  этой песни. - «Вы всегда называете меня своей любовью, когда не можете заплатить мне. Пятьдесят фунтов, пожалуйста».

Вместо обычных оправданий Рурк достал банкноту, которую Флад отнесла своей хозяйке за муслин. Селия взглянула на неe поверх экрана, и Флад надежно спрятала его на ничейной земле своей скудной груди.

«Спасибо, мистер Рурк», - сладко крикнула Селия, в то время как Флад, возобновляя свой пост перед занавесом, уставилась на него.

«Не за что, Селия, дорогая», - ответил он. «А теперь, когда с этим мы покончили, я надеялся, что мы могли бы обсудить завтрашний вечер».

«Я с нетерпением жду этого, мистер Рурк. У меня не было выходного с начала сезона».

В голосе Сент-Ли прозвучало предупреждение, и Рурк колебался, прежде чем решиться снова заговорить. «Тогда вы не слышали о бедной миссис Коупленд?» - сказал он после долгой паузы.

«А что с ней?» - спросила Селия без особого интереса. Мисс Хардкасл и мисс Невилл могли быть лучшими друзьями в пьесе, но актрисы не были.

«Она снова беременна»

«И что же?» Актриса нередко появлялась на сцене во время беременности. Миссис Джордан родила герцогу Кларенсу дюжину детей, поддерживая свою карьеру все это время, и даже великая миссис Сиддонс играла, будучи в положении, хотя, конечно, она была уважаемой замужней женщиной. Время от времени важные религиозные деятели жаловались на непристойность этого, но в целом лондонская аудитория была обучена не замечать расширяющийся силуэт актрисы. Сама Селия никогда не была «поймана».

«Боюсь, что лорд Торкастер запретил ей выходить на сцену в ее нынешнем состоянии». Миссис Коупленд была любовницей графа Торкастера и  должна была соблюдать указы его светлости или потерять «защиту» своего покровителя, которая по слухам составлала тысячу фунтов в год.

«Еще не заметно», - сказала Селия вяло.

«Его светлость дал указания. Она должна находиться в его загородном доме на время беременности. Она оставляет город сегодня вечером. На самом деле она уже уехала».

«Но кто будет за нее играть в пятницу?» - спросила Селия, сразу же приняв участие в том, что касалось ее самой. «У нас не будет мисс Невилл!»

«Мисс Арчер репетирует», - сказал он ей. «Она намного улучшила свою игру. И мисс Вейн из Бата. Вам понравится мисс Вейн. Она будет с нами в понедельник, если Бог даст».

«Белинда Арчер!» - с негодованием воскликнула Селия, сунув ноги в чулках в туфли на высоких каблуках. «Вы с ума сошли? Oнa едва могла справиться с нескольким репликами сегодня вечером, и она была только моей служанкой! Я вижу, ее мать добралась до вас». В молодости Сибил Арчер штурмом взяла Лондон - а некоторые говорили, что и Принца Уэльского. Но сегодня вечером она играла миссис Хардкасл, мать Рурка  и Селии. Дни славы миссис Арчер были уже позади, но у нее была дочь, хорошенькая  восемнадцатилетняя девушка, к которой она надеялась привлечь внимние театральных критиков.

«Почему бы вам не отдать Белинде мою роль?» - продолжала сердито Селия. «Почему бы мне просто не уйти? Это то, что вы все хотите!»

К этому моменту Рурк уже привык к ее угрозам уйти, и он быстро отреагировал, выливая масло в бурлящую воду. «Никто не хочет, чтобы вы уходили, Селия, дорогая. Все любят вас».

«Сибил Арчер пытается избавиться от меня с того дня, как я приехала», - заявила Селия, слегка смягченная его мерцающим ирландским шармом, «но я все еще здесь!». Как будто, чтобы доказать это, она откинула муслиновый занавес и встала перед ним, сердитая золотистая богиня с пылающими сапфирово-голубыми глазами. Её полная белая грудь вздымалась в вырезе розового платья, когда она дышала. Она была великолепна.

«Да, дорогая», - задумчиво сказал Рурк, глядя на красавицу перед собой.

«А как насчет «Двенадцатой ночи?» - преследовала Селия. «Кто сыграет Оливию, мисс Вейн? Если так, то у нас нет Себастьяна!»

«Мисс Арчер знает эту роль. Она училась».

«Боже мой!» - сказала яростно Селия. «Я моглa бы уйти в отставку сейчас!»

«Уйти в отставку, не так ли? В расцвете сил?»

Селия посмотрела на него. «В расцвете сил?» - завыла она. «Хорошо сохранилась! Это то, что вы имели в виду? Вы думаете, что я состарилась, не так ли? Вы хотите, чтобы я ушла! Отлично! С меня хватит!»

«Никто не хочет, чтобы вы уходили, дорогая», - тихо пробормотал он. Вот как нужно было наступать на этих красивых, хрупких бабочек вне сцены: мягко.

«Я не оставлю сцену, когда буду старая и седая», - заявила Селия, ее голубые глаза внезапно замерзли и застыли, когда они всматривлись в будущее. «Я могу чертовски уверенно сказать вам это! И когда я уйду, клянусь Богом, я буду сидеть на куче денег, я буду. Говорят, что даже миссис Сиддонс переживает тяжелые времена. Но не я, Дэйви. Не я! Все, что мне нужно, это еще один хороший пробег».

Рурк открыл рот, чтобы налить еще масла, но обнаружил, что в этом больше нет необходимости; ее настроение изменилось. «Мне просто нужен еще один хороший пробег, Дэйви! Неужели я прошу так много? Просто дайте мне еще одну хорошую пробежку!»

«Двенадцатая ночь» должна подойти, любовь моя», - мягко сказал Рурк. «В своей первой сцене вы моетесь на берегах Иллирии, полуголая и мокрая насквозь. Затем вы проводите остальную часть игры в обтягивающих бриджах. Кто бы не заплатил, чтобы увидеть это?»

«У нас нет Оливии!»

«Я поработаю с Белиндой. Она будет отлично подготовлена,  увидите». Селия вздохнула.

«Нет, она не будет», - сказала она, звуча скорее смиренно, чем воинственно.

«Она будет, она будет», - настаивал он. «В любом случае, у нас есть более насущный вопрос: бенефис мистера Палмера». Он с надеждой сделал паузу, но Сент-Ли лишь подняла брови в прохладном презрении. «Как вы знаете, миссис Коупленд должна была сыграть Джульетту», - продолжал он мрачно. «Очевидно, что нам понадобится кто-то, чтобы занять ее место в кратчайшие сроки. Будете ли ты ангелом, Селия, дорогая?»

«Почему вы не спросите мисс Арчер?»

«Я спросил, она отказала мне».

«Что?» - воскликнула Селия, яростно оглядываясь на него.

«Я только шучу», - быстро сказал он. «Вы единственная, кто может это сделать, и вы это хорошо знаете».

Она не рассмеялась, как он надеялся. «Мистер. Палмер наверняка не захочет, чтобы я ему помогла.  Что он говорит обо мне, Флад? «Ах! Сент-Ли! Драгоценное личико; драгоценное маленькое дно; драгоценный маленький талант!»

«Если вы не будете играть, Селия, дорогая», - продолжал Рурк, «ему придется отменить бенeфис, беднягe, и тогда он не сможет накормить своих пятерых детей». И вы знаете, как маленькая Шарлотта поклоняется земле, по которой вы ступаете. Будьте ангелом! Будьте святой! Сделайте это для детей!»

Когда Селия стояла неподвижно, в дверь постучали. Она открылась, как будто сама по себе, и в комнату вошел высокий молодой человек в алом с золотом мундире. От своей мaтeри-актрисы капитан Фицкларенс унаследовала красоту, в то время как его королевский отец предоставил ему нечто более практичное: комиссию в лейб-гвардии. Ему было всего девятнадцать, на пять лет моложе Селии.