«Насколько дорогим?» - спросил он не без сочувствия.

«Когда он умер, у меня ничего не осталось, кроме этого дома и моего имени», - сказала она. «Я только что оплатила все его долги. Но со мной все будет в порядке. Тебе не нужно меня жалеть».

«Я не жалею. В некотором смысле, я действительно восхищаюсь тобой».

Она слабо улыбнулась. «Ты восхищаешься мной? И все же ты решил провести вечер с мисс Арчер».

«А кто тебя ждет наверху?» - ответил он.

«Разве ты не хотел бы знать?» - сказала она, смеясь. К ее удивлению, он внезапно прошел мимо нее, взбегая вверх по лестнице. На следующем этаже он нашел ее спальню и распахнул дверь. В комнате было тихо. Свет от огня в очаге позволил ему увидеть, что кровать не занята, хотя краткий отдых Дориана оставил морщины на покрывале. Когда Селия вошла в комнату со своей свечой, он рылся в шкафу. Перейдя через комнату, она поставила свечу рядом с кроватью и с удивлением наблюдала, как он заглядывает под нее.

«Ты действительно думаешь, что я могла бы любить мужчину, который был бы настолько труслив, чтобы прятаться под моей кроватью?» - тихо спросила она. Саймон все еще стоял на одном колене и смотрел, как она садится на край кровати. Занавески из красивого набивного ситца свободно висели c обеих сторон, обрамляя Селию, как рисунок. «Твой вкус на мужчин сбивает с толку, если не сказать больше. Палмерстон! Де Бриссак! Фицкларенс!»

«Я выбрала тебя», - ответила она.

«Ты, казалось, потом пожалелa об этом», - сказал он.

«Нет», - сказала она. «Я никогда не сожалела об этом. А ты?»

Он не ответил.

«Война только что закончилась - или так мы все думали», - сказала она мягким голосом, заполняя комнату. «Лондон был полон мужчин. Настоящие мужчины - воюющие мужчины - и все они хотели заняться со мной любовью. Они все хотели, чтобы я покинула Генри и убежалa с ними. Я был осаждена на всех фронтах! Я могла бы назвать свою цену. Но я выбрала тебя».

«Почему?» - спросил он ее. «Почему ты выбралa меня?»

«Я думала, что ты самый лучший мужчина в Лондоне», - ответила она, на мгновение закрыв глаза, словно собираясь вызвать воспоминания из глубины ее сознания. «И ты так сильно хотел меня; больше, чем другие, подумала я. Когда я сказала тебe, что встречу тебя в Брайтоне, после закрытия театра, я имела в виду это. Я бы поexaла. Я планировала поexaть. Но ...»

«Но ты получилa лучшее предложение. Я понимаю».

«Я не думаю, что ты понимаешь», - сказала она, положив ладонь на его руку. «Если бы ты понимал, ты бы не смотрел под моей кроватью или за занавесками. Если бы ты меня понимал, ты бы не стал ревновать. Ты бы знал, что больше никого нет».

Он посмотрел на ее ладонь на своей руке, но не стряхнул ее. «Я предала тебя», - продолжала она. «Я выбрала де Бриссака, а не тебя. Но, поверь, мне так жаль сейчас». Ее другая рука подкралась к его лицу, и к ее изумлению и радости он позволил ей погладить его по щеке: «Я никогда не любила никого, кроме тебя».

Он схватил ее руку, прижимая ее к лицу. «Хотел бы я поверить тебе, Селия».

«Тебе не нужно верить мне», - сказала она, - «чтобы взять то, что я предлагаю». Он больше не мог выносить. Грубо обняв ее, он прижал ее к себе, жадно целуя. Почти безумный от желания, он бросился на кровать, вытащив ее из обуви и привлекая к себе.

«Подожди!» - Oна, смеясь, нащупала его пояс с мечом. «Тебе не понадобится это, чтобы убить драконa сегодня вечером». Нетерпеливо он расстегнул меч и позволил ему упасть на пол. Оставшись без оружия, он взял ее на руки, и снова их губы соединились, как будто не было никакого перерыва.

«Я думала, что больше никогда не почувствую твоих объятий», - пробормотала Селия долгое время спустя, прислонив голову к его груди, чтобы услышать жесткий и быстрый ритм его сердцебиения.

Его руки сжались вокруг нее. «Я был дураком», - резко сказал он. «Три года я был абсолютным дураком. Я пытался ненавидеть тебя. Я даже думал, что мне это удалось».

«Что я могла сделать, кроме как притвориться, что ненавижу тебя тоже?»

«Почему ты не сказала мне, что француз предложил тебе брак?» - спросил он.

«Что бы ты сделал? Тоже cделал бы мне предложение?»

«Нет», - сказал он, отстраняясь.

«Конечно, нет. Ты бы бросил меня».

«Я бы не бросил тебя», - сказал он яростно. «Нет», - признался он. - «Я не мог этого сделать».

«Тебе не обязательно». Сидя, она ослабила шнурки сзади на платье.

Oн притянул ее к себе, стянул платье с плеч и провел губами по коже, когда ее грудь обнажилась. Селия выскользнула из своей муслиновой рубашки, нетерпеливо спихнув ее к ножке кровати. Затем она осталась обнаженная у него на руках. То, что она предложила, было неотразимо. Ее тело было стройным, грудь маленькая, но идеально сложенная. Обнаженная, она казалась больше ангелом, чем Венерой, ангелом из белого мерцающего фарфора, но он знал, что в Сeлии нет ничего хрупкого или ангельского. Она была удивительно спортивной, когда пробуждалась. С выгнутой головой, она пробормотала ободрение, когда он поцеловал и погладил ее грудь. Ее соски заострились плотными розовыми бутонами в ответ. Именно она опустила его руку ниже, на мягкое соединение ее бедер, она выгнула спину в безмолвном требовании. На мгновение он был поражен, обнаружив, что все мягкие золотистые волосы были удалены. Ее лоно блестело как жемчуг.

«Что за дьявол?» - пробормотал он. «Что ты сделала с собой?»

«Тебе нравится?» - спросила она, бесстыдно показывая себя ему. «Я думаю, что выгляжу как статуя. Это для картины», - объяснила она. «Сэр Томас хотел, чтобы я выглядела как классическая статуя. Тебе это не нравится?»

«К этому нужно привыкнуть», - пробормотал он. «Я часто думал о твоем золотом треугольнике последние три года».

«Волосы отрастyт», - заверила она его.«Это действительно так ужасно?»

«Я полагаю, что могу вынести это». На самом деле, это очаровало его. Он никогда не видел женщину настолько обнаженной. Ее  тело было идеальным, самым прекрасным из всего, что он когда-либо видел. Если бы он не знал, он бы подумал, что перед ним невинная, нетронутая девственница.

Мягкие розовые губы, казалось, надулись, когда он нежно поглаживал их пальцем. Она хотела его рот, и сказала ему об этом. Не иностранка в землях удовольствия, она полностью отдалась его языку, ее ноги естественно падали на его сильные плечи. Одного только тепла его рта было почти достаточно, чтобы вызвать у нее судороги, и ему не потребовалось много времени, чтобы вырвать яростные крики радости из ее горла. Все это он вспомнил. Она была распутной, и все же в ее сдаче была сладость. Когда она отдавала себя, она отдавалась полностью. Когда она лежала, приходя в себя, он соскользнул с кровати, чтобы раздеться. Селия смотрела с полузакрытыми глазами, не удосужившись укрыться, но, когда он натянул рубашку на голову, она внезапно закричала в смятении.

Встав на колени на кровать, она провела руками по хрустящим черным волоскам на его груди. «Что это?» - спросила она, обнаружив уродливый, толстый шов шрама, проходящий наискосок от его пупка почти до его подмышки.

Он ласкал ее щеку, когда ее рот скользнул по старой ране. «Ты помнишь все мои порезы и царапины?»

«Я знаю каждый дюйм этого тела», - сказала она. «В любом случае, я так думала. Я слышала, ты был ранен в Ватерлоо. Мой бедный, дорогой. Должно быть, это очень больно. Ты, должно быть, был в агонии».

«Я cейчас в агонии, мадам», - сказал он, смеясь.

«Что?» - закричала она, затем рассмеялась, догадываясь о значении его слов.

Поднявшись с кровати, она помогла ему выбраться из сапог и бриджей. Его член аккуратно упал ей в руки, приятно большой и такой жесткий, что едва ли ей нужно было брать его бархатный кончик в рот, но она все равно сделала это, стоя на коленях у его ног, чтобы насладиться вкусом и ароматом его мужественности. Он не просил и не ожидал этой услуги во время их первой встречи, но она казалась такой нетерпеливой. Позже она объяснила, что маневр служил практической цели; она не хотела ребенка. Первые раз был более опасным, чем второй, и как только она взяла его в рот, он мог наслаждаться ею, когда пожелал. Она готова была продолжить, но Саймон внезапно поднял ее на ноги и, схватив за руки, упал с ней на кровать. Селия не возражала, но радостно сжала его руками и ногами. Он взял ее почти насильственно. Для нее было слишком быстро снова получить удовольствие, но Саймон, разбитый, рухнул в ее объятья, его спина блестела от пота. Селия лежала с ним безропотно, зная, что он скоро воскреснет. Через мгновение он упал на спину рядом с ней.