— Клаус?

— Винтер.

— А-а… Ну, знаешь ли, он сам виноват. Нечего было подсовывать тебе негодные заклятья. Ау, Мидес, мы ж погибнуть могли, помнишь, на кладбище?

И пришлый осторожно постучал себя по лбу.

— Галерка! — проорал мэтр Фридрих и шарахнул по столу запыленным фолиантом. — Здесь вам не тут!

— И этот человек учит нас выражаться, — вздохнул Торус и, приблизившись к Салзару, прошептал: — Ты мне так и не ответил, откуда родом. Или это тайна?

— Да нет тут никакой тайны. Удел Нор-Гейт.

— Так мы земляки! — вполголоса восхитился элвилин, а потом пожурил: — И ты молчал…

— Знаешь, мало радости говорить о доме, из которого тебя выставили.

— Что, появилась злая мачеха? — Торус прищурился.

— Хуже. Появился дар. И неуемное желание произвести впечатление на девицу. Дочь соседского помещика. Я вызвал бурю…

— И не сумел с ней справиться, — прозорливо закончил пришлый.

— Точно. Полдома и конюшня в руинах, яблоневый сад — гордость папаши Марианны — выкорчеван под корень. А сама Мари в таком испуге, что даже видеть меня отказывается.

— Да, порой нам, волшебникам, непросто найти общий язык с лишенными дара, — задумчиво протянул эйп Леденваль и дружески похлопал Мидеса по плечу. — Зато сейчас-то всё наладилось. Хельга, я уверен, будет тебе достойной половиной.

Салзар улыбнулся, вспомнив, как хорошо и спокойно было идти по улице рядом с невестой, греясь под осенним солнцем.

— И я уверен, — кивнул он. — Мы почти обговорили день свадьбы.

— Пригласишь, — коротко бросил пришлый и неожиданно внимательно стал слушать рассуждения профессора об инвенции и аргументации, ни на что больше не отвлекаясь.

— Зачем тебе это? — тихо спросил соседа некромант, когда лекция наконец-то закончилась, — ты же и так кого хочешь уболтаешь.

— Никогда не помешает дополнить теорию, — назидательно сказал элвилин и, скрипнув пером, поставил на пергаменте жирную точку. — У меня, знаешь ли, большие планы на будущее.

Салзар пожал плечами, скатал почти чистый лист, а когда впихивал его в берестяную тубу, внезапно почувствовал взгляд. От двери, против течения выходящих студиозусов, продирался малознакомый первокурсник. Поняв, что его заметили, он яростно замахал, а когда Мидес подошел, поспешно сунул некроманту скомканный листок.

— Что это? — Салзар расправил записку и вгляделся в знакомый крупный почерк. — Это же рука Винтера.

Но посыльный уже исчез — вылетел в дверь так, будто за ним кредиторы гнались.

— Забавно, — Торус тоже сунул нос в письмо. — Справедливое возмездие, наконец, настигло пьянчужку.

— А ты тому посодействовал, — рассеянно отозвался Мидес и, выйдя в коридор, пристроился на широком подоконнике стрельчатого окошка.

— Похоже, Винтер в панике… Пишет, что поутру кто-то пытался ввалиться к нам в комнату. Правда, дверь, по счастливой случайности, оказалась заперта. И, пока ее ломали, Клаус левитировал на крышу. Во дает! — Салзар присвистнул. — Вообще-то это очень сложное заклинание.

— От испуга чего не сделаешь, — Торус пожал плечами. — Вон и Хельга твоя…

— А что Хельга? — вскинулся некромант.

— С лошадьми, помнишь? Умудрилась усмирить, приказала на элвилинском.

— Откуда она это знает? — Салзар удивленно сморгнул.

— Понятия не имею, — элвилин с ленивой грацией отбросил волосы за плечо. — Может, вычитала где, а, может, от меня услыхала. Я уж и не вспомню, чего в Ледене коняшкам говорил. Ты давай читай дальше.

Мидес кивнул и снова углубился в текст. Торус пристроился рядом и тоже склонился над запиской.

— Вот дурак… — спустя минуту, прошипел он сквозь зубы. — Это ж надо вообразить, будто наш друг Дэммер на него покушается. Салз, у Винтера мания величия? И что, он вправду может пойти к городской страже?

— Думаю, может, — вздохнул некромант. — Со страху да с пьяных глаз чего только не привидится. Видишь, он про какой-то задаток пишет, а сам, небось, и деньги пропил, и покупателя не нашел.

— Мне плевать, что он там сделал! — рассвирепел Торус. — Этот недоносок может испортить нам всю игру! Так, где он сейчас?

— Пишет, у какой-то Марго.

— Это мамка. Хозяйка дома для девочек. Мидес, не смотри на меня, точно баран на новые ворота, ты что, в борделе никогда не был? Ладно, молчи, вижу, что не был.

Эйп Леденваль легко спрыгнул с подоконника и отряхнул руки.

— Зато теперь Судия дарит тебе возможность там побывать. Поговоришь с пьянчугой, успокоишь. Погоди, — Торус деловито покопался в кошеле на поясе и сунул в руку друга несколько серебряков: — Купи ему меду.

— Э… а, может, ты сам? — Салзар почувствовал себя неловко. Ну, как встретит знакомых у дома терпимости? — У тебя ведь куда лучше получается уговаривать.

— На мне еще Джоня, забыл? — возмутился элвилин. — Впрочем, могу ее тебе уступить.

Мидес пригорюнился, подумал и выбрал бордель.

— Вот и славно, — просиял пришлый и, глянув в окно, озабоченно покачал головой, — за полдень перевалило. Нужно торопиться, нам ведь еще письмо для маменьки сочинять. Где твоя невеста?

— Наверное, всё еще на площадке. У огненных практика, а это обычно надолго.

— Значит, нужно вызволять.

Место магических практик располагалось в дальнем углу территории Академии — подальше от учебных зданий и изысканного сада. Строго говоря, это был обычный пустырь, обнесенный каменным забором, с установленной защитой от магии по всему периметру — чтобы ни одно неловко брошенное заклинание не прорвалось наружу.

Мужчины миновали железную калитку и тут же чудом увернулись от тонких огненных стрел, с легким шипением вонзившихся в стену.

— Какого лешего! — заорал всегда сдержанный мэтр Кристобальд, бледнея лицом и потрясая кулаками. — Вы что, неграмотные, или надписи на заборе не заметили? Жить надоело?!

А после развернулся и угрожающе стал надвигаться на испуганную блондинку: — Мисс Симблдарк, я понимаю ваше душевное состояние, но правила безопасности еще никто не отменял! Студентам запрещается направлять заклинания в сторону двери! Еще чуть-чуть, и тут лежали бы трупы!

Мидес совершенно растерялся от такого приема и нашел взглядом Хельгу.

Та стояла в пол-оборота, держа на ладони огненный цветок, выпрямив спину и гордо подняв подбородок. Салзар подумал, что девушка наверняка знает, кто стоит у ворот — не могла же она не слышать профессорские вопли. А мисс Блэкмунд крутанула кистью, изящно перемещая огонь на запястье, а затем, явно рисуясь, коротко сдула пламя с руки.

Рядом одобрительно хмыкнул Торус, коротко бросил Салзару «я разберусь» и направился к пылающему праведным возмущением мэтру. Вполголоса завязал разговор — о чем, Мидес не расслышал, но профессор, кажется, успокоился.

Салзар непроизвольно принюхался, тщетно пытаясь уловить в пропитанном гарью воздухе аромат благовоний, а потом радостно улыбнулся подошедшей невесте.

— Мы за тобой.

— Надеюсь. — Девушка фыркнула, заметив, что противная ректорская дочка исподтишка разглядывает эйп Леденваля. — Куда пойдем?

— Придется разделиться, — вздохнул некромант. — У меня появилось неотложное дело. Ладно, по дороге расскажу, Торус, кажется, закончил уговаривать профессора.

— Салз, — девушка неожиданно крепко вцепилась в предплечье жениха, — не оставляй меня! — И мысленно добавила: «С ним…».

— Ты чего? — слегка опешил тот. — Испугалась? Дорогая, всё пройдет хорошо, я не сомневаюсь.

Хельга хотела сказать, что их предприятие тут вовсе ни при чем, просто где-то глубоко внутри шевельнулось вдруг предчувствие беды. И, боится-то она в первую очередь саму себя… — но, встретившись взглядом с подходящим Торусом, девушка прикусила язык. И как, интересно, объяснить Мидесу, что ее неумолимо влечет вот к этому нахальному короеду?

— Всё, дивная, вы свободны. — Элвилин церемонно поклонился, а потом вовсе по-мальчишечьи сверкнул глазами: — Вперед, друзья, нас ждут великие дела!

Наемный экипаж плавно катил по дороге к дому, а мисс Блэкмунд изо всех сил старалась вникнуть в рассказ Салзара. Тщетно. Воображение упорно рисовало дурацкие картины — то Джоню, с немым обожанием взирающую на эйп Леденваля, то ее саму, не сумевшую поддержать разговор и краснеющую от стыда под насмешливым взглядом пришлого. Девушка настолько глубоко ушла в фантазии, что на минуту позабыла даже, что предмет ее страданий сидит напротив.