— Мидес, ты заварил эту кашу, тебе ее и расхлебывать.

— Сударь, рыбки не желаете?

Салзар очнулся от невеселых мыслей и решительно отвел в сторону влажно блестящую плотву, которой тыкала ему в лицо пожилая торговка. Скривился от рыбной вони, буркнул что-то невнятное и нырнул в темный проулок, уводящий от базарной площади. Миновав пару кварталов, некромант вошел в ворота Академии и, под внимательным взглядом охранника, с преувеличенно беззаботным видом оглядел парк. В полуденный час здесь было безлюдно — шли занятия.

Мидес вздохнул. Пешая прогулка от дома Хельги его изрядно утомила, да еще время от времени глухо урчал живот. Справедливо рассудив, что на голодный желудок думать вредно — а дум с момента возвращения в столицу накопилось ой, как много — Салзар решил навестить общежитие. Обед в особняке Блэкмунд особого насыщения молодой утробе не принес, а у кого-нибудь из студентов вполне мог заваляться кусок хлеба с сыром.

Опять же, помыться с дороги тоже не помешает.

Размышляя так, некромант поднялся по скрипучей деревянной лестнице, ведущей к спальням, и решительно толкнулся в свою комнату. Грубо выструганная дверь оказалась открытой, а в нос тотчас шибанул кислый запах перегара и немытых ног, от которого не спасало даже настежь распахнутое окно. За столом сидел пьяный Винтербрахер и играл в кости с каким-то незнакомым типом. В центре действа возвышался керамический кувшин внушительных размеров.

— Ми-идес… — сокурсник поднял на Салзара мутные глаза и икнул.

Незнакомец, потянувшийся, было, рукой к поясу, расслабился и с интересом воззрился на некроманта.

Салзар угрюмо кивнул обоим и, не говоря ни слова, полез под свою кровать — там стоял сундук с одеждой.

— Ой-ёй-ёй, какие мы нежные… — мерзко растягивая слова, сказал Винтербрахер, — уже и говорить не желаем. Что, тоже станешь морщить нос, как этот твой дружок? Вон Артемий, не смотри, что элвилин, мужского духа не чурается и шибу не выбивает.

Некромант удивленно обернулся и только сейчас заметил россыпь стекла на подоконнике:

— О чем ты?

— Положим, я не совсем элвилин, — донесся до Мидеса мягкий и вкрадчивый голос незнакомца, — только наполовину. И нюх у меня обычный.

Салзар глянул на того, кого назвали Артемием, и встретился с цепким и совершенно трезвым взглядом карих глаз. Вполне, к слову, человеческих.

— Вы, как я понял, Мидес? — кивнул кареглазый. — Что ж, наслышан, наслышан.

— Чего… наслышан? — Салзар стряхнул с носа паутину и принялся мрачно ковыряться ключом в замке.

— Друг Винтербрахер, — гость кивнул на пьяно моргающего толстяка, — мне уже все уши прожужжал, какой талантливый некромант делит с ним кров.

Знаете, я был бы не против познакомиться поближе.

— Дело у него, — встрял Винтер, — между прочим, прибыльное. А ты, знаю, деньгами не богат.

— Что еще за дело? — Мидес снова покосился на полукровку и нахмурился.

Ему определенно не нравился этот тип — было в нем что-то скользкое и в то же время угрожающее.

— Вот кто тебя за язык тянет? — укоризненно вздохнул гость, вытащил из-под плаща кинжал и с отрешенным видом стал им поигрывать. Салзар усмехнулся. Интересно, этот Артемий совсем не думает, что простым кинжалом, который, к тому же, на виду, с магом не справиться? Хотя, откровенно говоря, какой уж из Винтера маг. Еще и пьяный.

— Вы бы для начала представились, как положено, уважаемый, — Салзар бросил на кровать чистую рубаху и, выпрямившись, вопросительно уставился на гостя.

— Дэммер, — тот привстал с места и, стянув с головы широкий берет, слегка склонил голову. — Артемий Дэммер. Поэт и менестрель.

— Лорд Салзар Эвольд Мидес, — кивнул в ответ некромант, с любопытством созерцая элвилинские уши, торчащие из черных кудрей. — Предлагаете мне петь на площади? Или наняться к вам на посылки?

— Ни в коем случае, милорд, — усмехнулся Дэммер. — Я человек деловой и хочу предложить предприятие, в котором, может понадобиться ваша волшба.

— Почему именно я? — пожал плечами Салзар. — Я обычный студент, а в столице полно профессиональных магов.

— Дело, скажем так, не совсем законное. Вряд ли маг с именем станет рисковать репутацией. А вы… хм, не столь известны. К тому же, как уверял наш общий друг, неплохо разбираетесь в волшбе.

— Странное у вас предприятие, — Мидес со скрежетом задвинул ногой сундук обратно под кровать. — Для менестреля.

— О… — Артемий ухмыльнулся. — Вы просто плохо знаете нашего брата.

— Не стану спорить. — Салзар пожал плечами и подошел к скамье у очага, на которой стоял обшарпанный медный таз. — А где кувшин?

— Тут. — Винтер тоненько захихикал и ткнул пальцем в глиняного исполина на столе. — У нас, понимаешь, посуды другой под руками не оказалось. Ой, как мы его сквозь ограду проталкивали, ты бы видел!

Сокурсник захрюкал.

Мидес, уяснив, что помыться не получится, нахмурился и принялся быстро переодеваться.

— Так вы согласны? — Дэммер подкинул кинжал и тот, кувыркнувшись в воздухе, вонзился в столешницу и задрожал, бликуя изумрудом на рукоятке.

— Я хорошо заплачу.

Мидес, который как раз подсчитывал, сколько монет он сможет потратить на еду, чтобы позволить себе баню, хмыкнул. В конце концов, с него не убудет хотя бы выслушать полукровку. Уселся на постель и стал завязывать шнуровку на рубахе.

— Сначала скажите, что я должен делать.

— Понимаете, мой друг, — в голосе Дэммера просквозила печаль, — мир жесток и устроен несправедливо. Кому-то достается всё, кому-то ничего. А мои соотечественники страдают.

— Какие соотечественники? — не понял Салзар и недоуменно покосился на Винтера. Вот уж чего не ожидал некромант, так того, что сокурсник тоже ввяжется в политику. Впрочем, толстячок уже утомился и решил вздремнуть, уронив голову на грудь.

— Элвилин, — гость тяжело вздохнул. — Правители, нещадно грабящие свой народ. Зажравшиеся негодяи, сидящие на грудах золота.

Мидес с тоской посмотрел в окно. После истории с Равелтой по-новому вляпываться в неприятности категорически не хотелось.

— И кое-кто из их прихвостней, — продолжал распаляться полуэлвилин, — нажившись на крови и поте простого народа, имеет наглость тратить состояние здесь, в столице! Спускет элвилинское золото в закрома давних!

Прости, Салзар, может, я неприятные вещи говорю, но леди Иса эйп Леденваль, эта мерзавка…

— Кто-о? — некромант округлил глаза и с трудом сглотнул. Такой поворот дел ему не понравился еще больше.

— Мы заберем деньги и раздадим нищим, — Артемий стукнул кулаком по столу. Кинжал закачался, а Винтербрахер всхрапнул и проснулся:

— А? Где?

— И что мне придется делать? — осторожно уточнил Мидес.

— Наложить заклятие невидимости, и вы, двое, вытащите из особняка шкатулку с драгоценностями.

— Не, — уперся вдруг Винтербрахер и медленно поводил пальцем перед носом скривившегося менестреля. — Мы договаривались, что я просто найду покупателя.

— А что будете делать вы, господин Дэммер? — Мидес язвительно посмотрел на гостя. — Кстати, какой еще покупатель? Представитель бедных и обездоленных?

— Я буду вам платить, — полукровка нахлобучил берет и, вырвав кинжал из столешницы, поднялся. — В общем, даю время подумать до завтрашнего вечера. И, да… — он обвел студиозусов холодным взглядом, — надеюсь, не стоит напоминать, что разговор нужно держать в тайне? У нас, знаете ли, длинные руки…

Гость развернулся, взметнул полой плаща и по-кошачьи гибко выскользнул за дверь.

— О-хо-хонюшки, — простонал Винтербрахер и ухватился за виски. — И за что меня Судия наказывает, а? Сплошные короеды сегодня и каждый норовит обидеть… этот твой дружок еще.

— Какой дружок? — не понял Мидес. — Ты что, к лекарю ходил?

— Вот допью, — толстяк кивнул на кувшин, — и, может, пойду. Завтра с утречка… Этот короед, с которым вы вместе приходили. Заявился сюда, как к себе домой. Я ему по-честному предложил койку в кости разыграть, так он скривился, будто уксусу хлебнул, окошко вышиб и был таков. Еще сказал, что руки об меня марать не хочет. Мидес, ну их всех. Давай лучше выпьем…