Некромант с трудом поднял руку и, собрав остатки волшбы, выпустил во врага последнее заклятие. Молния ударила магу в грудь, тот затрясся, словно в падучей, и, не издав ни звука, рухнул в воду. Правда, этого Салзар уже не видел — он тоже заваливался на бок, а верхушки деревьев неслись перед глазами взбесившейся каруселью.

— Кап… кап… неужели все-таки пошел дождь? — отстраненно подумал Мидес.

— Ну да, а чему еще так настойчиво барабанить по лицу? Разве только прекрасная дева пришла оплакать его кончину. Так он, вроде, жив…

Тут редкая капель сменилась холодным потоком, заливая нос, и Салзар резко сел, отплевываясь, и яростно вытираясь рукавом.

— Что за…

Вскинул голову и изумленно охнул — прекрасная дева тут всё же была.

Бледная, озаренная призрачным сиянием колонн, она казалась сотканной из света. Белые волосы, черные провалы глаз, тонкое треугольное личико — словно кто-то из легендарных хозяев этого места вдруг ожил и решил посмотреть, кто же посмел нарушить вековой покой.

— Ты кто? — хрипло прошептал некромант и потер макушку, прикидывая, насколько сильно приложился головой.

Загадочное видение быстро спрятало руки за спину и поспешно шагнуло назад, робко пролепетав:

— Я не нарочно… просто вы упали без чувств, а я подумала, что вода…

Салзар несколько раз моргнул и изумленно поднял брови. Наконец, пришло узнавание — сказочная дева оказалась всего-навсего зашуганнной подружкой Джоньки. Как бишь ее…

— И… Ингрид? — неуверенно протянул Мидес. — Как ты тут оказалась?

— Я за вами шла, — девочка покаянно опустила голову.

— Как это… шла? От самого города?

— Нет, конечно.

Мидесу показалось, что блондиночка улыбается.

— Я сзади села, на подножку у кареты… Лорд Мидес, — девочка подняла лицо и пристально уставилась на Салзара: — А зачем вы шкатулку у тети Исы взяли?

— Так ты что, дома была? — обалдело спросил некромант, чувствуя себя мышью, загнанной в угол. Пожалуй, прямота и наивность племянницы епископа похуже наемного убийцы будут. И что теперь делать прикажете?

— Эм-м… понимаешь… — Мидес осторожно поднялся на ноги и огляделся.

Темная фигура мага безжизненно чернела в масляно поблескивающей воде. — Меня попросили.

— Попросили украсть? — белесые бровки Ингрид строго сошлись над переносицей.

— Вроде того.

Салзар подумал, а не пересказать ли девчонке Дэммеровский рассказ об угнетенных и прочей революционной белиберде, но почему-то не стал этого делать. Запудривать голову невинному созданию показалось вовсе уж неправильным. И некромант просто коротко кивнул и, пройдя вглубь площадки, уселся на мраморные плиты, еще недавно служившие укрытием убийце.

— Я знаю, — мрачно сказала девочка, направляясь следом, — вас заставили.

— С чего это ты взяла? — горько усмехнулся Мидес, пятерней зачесывая на затылок мокрые волосы.

— Вы хороший. — Ингрид остановилась неподалеку, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Вы меня от смерти спасли. В храме, помните? Я всегда за вас теперь Судию прошу.

Салзар совершенно смутился от такой искренности и, совершенно не представляя, о чем можно говорить с девушками нежного возраста, неловко пожурил:

— Тебе нельзя было идти сюда. Видишь, как опасно ходить ночью в одиночестве? — некромант кивнул в сторону бассейна.

— А я не в одиночестве, я с вами, — девочка смущенно опустила голову, а Мидес чуть не подпрыгнул от внезапной догадки.

— Постой. Так, это ты мне помогала, да? И давно ты волшбе научилась?

— Нет! — шепотом вскрикнула Ингрид, и даже в призрачном свете некромант заметил, как она побледнела. — Колдовство — это страшный грех! Я бы никогда! Мне не велено!

— Тише, тише, — Салзар потянулся и, поймав девчонку за руку, с силой усадил рядом. — Я не скажу никому, не бойся.

— Это не я! — сжав кулачки, закричала мисс Равелта, а после, слепо ткнувшись лбом в широкую грудь студиозуса, заплакала.

— Ну… полно… — Мидес растерянно погладил широкой ладонью белую макушку.

Ингрид вздрогнула и пробормотала сквозь всхлипы:

— Ты только меня не забудь, ладно? И я тоже буду тебя помнить…

Всегда-всегда.

Некромант опешил. Что за странные мысли роились сейчас в этой белоснежной головке? А потом вспомнил, как Джонька что-то кричала про монастырь.

— Погоди… — Мидес осторожно отстранил девочку и посмотрел в заплаканное лицо. — Тебя что же… из-за магии из дому высылают?

— Наверное. Дядя приказал — и точка. А еще так захотела тетя Иса.

Говорит, чтобы я глаза не мозолила.

— Серьезный довод, — нехорошо прищурился Салзар. — А что, дядя всегда ее слушает?

Девочка кивнула и вытерла ладошкой мокрую щеку.

— Хочешь, я сам с ним поговорю? Или, лучше вот, попрошу кого-нибудь из профессоров. У тебя же способности! Ты никогда не думала обучаться в Академии?

— Ворожба — зло, противное Судие. Я обещала дяде и тете Исе никогда этого не делать. И… мне стыдно, — призналась мисс Равелта, плотнее закутываясь в плащ.

— Уж чья бы корова мычала! — возмутился Мидес, подумав о Колдунье.

— Вот смотри, Ингрид, если бы магия была злом, разве в столице построили бы Академию? И стыдиться не нужно, я тебе как волшебник говорю. Мы такие, какие есть, и именно такими сделал нас Судия.

Ингрид повозила носком башмака по плитам.

— Вы… так и говорите, потому что волшебник. А все другие… простые люди, так не думают. И боятся. Я не хочу, чтобы меня боялись.

— Почему боятся? — удивился Салзар. — А, я понял. Опять так говорят тетя Иса и твой дядюшка, да? Вот знаешь, — некромант поерзал на холодном камне, поискал глазами потерянный в пылу сражения плащ и, не найдя, подложил под себя ладони, — я уже лет пятнадцать, как почуял свою магию, но не заметил особо, чтобы меня боялись. Ну, разве что мои родители…

— Вот видите.

По лицу Мидеса пробежала легкая тень, а Ингрид вздохнула и потеребила полу плаща.

— Лорд Мидес, вам холодно? А то нечестно получается, я греюсь, а вы нет… Так что, неправда ваша, простые люди всегда боятся того, чего не понимают. И я тоже. Боюсь. Оно вспыхивает, а я остаюсь с этим один на один. Если бы не Джоня… она такая хорошая!

И мисс Равелта захлопала ресницами, готовая, похоже, изливаться о подруге.

— М-да… хорошая. — Салзар поморщился, вспомнив взбалмошную девчонку. — Нет, Ингрид, мне не холодно. К тому же где-то здесь должен валяться мой плащ.

Некромант собирался встать, но тут холодная ладошка уцепилась за его плечо:

— Салзар, а поцелуйте меня? По-настоящему, — тихо попросила Ингрид. — Чтобы было, что помнить. А после уходите. А то я заплачу. А это… глупо. Не плачут рыцари.

Мидес окончательно растерялся, глядя сверху вниз на серьезную и сосредоточенную девочку. Лунный свет заливал треугольное личико, и юноша удивился, какие бездонные у нее, оказывается, глаза — черные, будто ночное небо. Подумал, что мисс Равелта, когда подрастет, станет настоящей красавицей. Жаль только, он этого, скорее всего, не увидит. И почему-то сейчас Салзару показалось безнравственным не поцеловать юницу, а оставить ее вот такой — беззащитной и одновременно отважной в решимости принять незавидную участь. Он набрал в грудь побольше воздуха и, наклонившись, осторожно тронул губами шероховатые губы девочки. От нее неожиданно и ярко пахну́ло свежим печевом, и Салзар невольно улыбнулся. Ингрид зажмурилась, а после, не открывая глаз, серьезно спросила:

— Теперь мы с вами женаты, да?

— Нет, Инге, — мягко ответил некромант, поправляя на девочке плащ, — мы с тобой просто очень хорошие друзья. И я уверен, что когда ты немного подрастешь, то обязательно встретишь доброго и отважного юношу, которого полюбишь всем сердцем. И он тоже будет тебя любить.

— Я рада, что ты мой друг, — кивнула беловолосая, а потом вздохнула. — И я не хочу, чтобы дядя преследовал тебя. Он важный в церкви человек и готовит что-то серьезное. Ты… не попадайся ему, хорошо?