— Хельга, — возмутился Салзар, — ну что ты снова учинила? Это так на тебя не похоже!

— Я потом… объясню, — устало выдохнула мисс Блэкмунд, пристраиваясь головой на широком и удобном плече некроманта. Закрыла глаза.

— Это болотный воздух, не иначе, — рассудительно заметил Илар, — ну, и мед, конечно. Эй, да она, кажется, спит?

— Пойдем, дорогая, — шепнул Салзар невесте на ухо, легонько дунул и повернулся к друзьям: — Вы остаетесь?

— Ну-у… — нерешительно протянул алхимик, с сожалением обозревая девушек сквозь незнамо каким образом обретенную лупу.

— Идем, — отрезал эйп Леденваль. — Не могу же я бросить давних на болоте. Мало ли куда вас занесет, ищи снова.

Абранавель тяжко вздохнул и вся компания, тяжело поднявшись, побрела с поляны. Крестьянки проводили их разочарованными взглядами, а после, ухватившись за руки, побежали к кострам, в гущу танцующих.

Мисс Блэкмунд подняла веки и с трудом сглотнула. В горле было сухо и колко, в голове ворочалась тягучая боль, а тело, казалось, отяжелело за ночь вдвое.

— Странно, я и не пила почти, — лениво проплыла равнодушная мысль. Не то, чтобы девушка когда-нибудь испытывала на себе последствия возлияний, просто ей неоднократно доводилось наблюдать в печальном состоянии собственного папеньку.

В комнату лился хрупкий и серый утренний свет — день обещал быть пасмурным. Хельга тяжело села на постели и заозиралась в поисках питья.

Медленно поднялась и удивленно вздохнула, обнаружив, что проспала остаток ночи на заправленной кровати, и даже не потрудилась снять платье. Нахмурилась и, спотыкаясь, двинулась к столу, где и обнаружила высокий глиняный кувшин, расписанный цветочной вязью. Дрожащими руками наполнила чашку и стала жадно пить.

Живительная влага помогла развеять туман, клубившийся в голове, и Хельга тихо застонала, припомнив подробности вчерашнего праздника. На мгновение мелькнула отчаянная надежда, что она всё же напилась, а сторожка и Торус ей просто приснились, но внизу живота тотчас дало знать о себе незнакомое саднящее чувство. Девушка залилась жарким румянцем и бросилась к тазу с водой — остудить пылающее лицо.

В дверь тихонько поскреблись и, испуганно отозвавшись, мисс Блэкмунд увидела на пороге сияющую свежестью и улыбкой Катаржину.

— Доброе утро, — радостно провозгласила горничная и, войдя в комнату, деловито сунула руку в таз. — Что же вы холодной-то умываетесь?

Позвонить нужно было.

— Я собиралась, — сипло сказала Хельга и закашлялась.

— Ничего-ничего, — ухмыльнулась радостно элвилиночка, — сейчас будут вам и ванна, и кофе. Тяжело поутру с непривычки-то. Зато праздник такой только раз в году выдается.

И засуетилась, командуя парой явившихся на звонок давних. Молчаливые мужики вытащили из-за ширмы деревянную бадью и принялись таскать воду.

Когда всё было готово, Катаржина ловко расстегнула крючки на платье юной волшебницы и, пока Хельга стягивала с себя исподнее, деликатно отвела взгляд куда-то за окно. Мисс Блэкмунд углядела несколько бурых пятен на нижней рубахе и практичных длинных панталончиках, и, задохнувшись от стыда, скомкала белье и зашвырнула под лавку. А потом поспешно влезла в бадью и, чувствуя себя грязной с ног до головы, стала ожесточенно тереть плечи грубой мочалкой.

— Осторожней, — Катаржина отняла у Хельги лыко и стала возить им в плошке с чем-то густым и пахнувшим травами. — Негоже девице кожу нежную портить. Вот тут у меня целебное мыло, на молоке и шалфее приготовленное. А ты глазки-то закрой, да наслаждайся.

Мисс Блэкмунд послушалась, чувствуя, как ласковые руки горничной намыливают плечи и шею, как забирают вверх спутанные волосы, как осторожно массируют напряженную спину. Хельга глубоко вздохнула. Что же теперь будет? И что ей делать? Продолжать врать Салзару, делая вид, что ничего не произошло? Или быть честной, порвав с некромантом, но причинив тому боль? А как она объяснит разрыв?

Девушка сглотнула и поняла, что просто не сможет рассказать Мидесу о том, что произошло между ней и эйп Леденвалем. И не потому, что боялась обидеть друга, или волновалась за Торуса. Просто это было слишком уж личным. А Салзар вчера стал для нее окончательно чужим.

Тут мисс Блэкмунд испуганно замерла, выпрямив спину под рукой Катаржины. А что, если последствия минувшей ночи окажутся посущественнее душевной неразберихи?

— Голова болит? — обеспокоенно спросила рыжая и плюхнула на плечи Хельге ковш теплой воды.

— Нет, все хорошо, — юная волшебница шумно вздохнула и нахмурилась. До сей поры вопросы деторождения ее не интересовали, и сейчас девушка совершенно растерялась. Как знать, вдруг в этот самый момент она уже носит в себе ребенка? И можно ли исправить оплошность?

Мисс Блэкмунд из-под ресниц покосилась на горничную, колдующую над ее телом, вспомнила, с какой невозмутимостью говорила та о любви, и подумала, что кто-кто, а уж элвилиночка определенно должна иметь немалый опыт в подобных делах.

— Катаржина, — негромко позвала Хельга, и служанка подняла голову, блеснув сквозь легкий пар золотом кошачьих глаз. — А ты не обидишься, если я спрошу?

— Спрашивай, — разрешила рыжая и серьезно кивнула, внимательно уставившись на волшебницу.

— Знаешь, элвилин… они весьма необычно выглядят на наш взгляд. Ну, то есть, на взгляд давних. Вот я и хочу узнать, лет тебе сколько?

— Восьмой десяток пошел, — Катаржина хихикнула. — Я еще молодая совсем.

— О… — впечатлилась Хельга и завистливо вздохнула. Мало кто из ее знакомых даже доживал до такого преклонного возраста, не говоря уже о том, чтобы сохраниться молодым и красивым. — Это в высшей мере замечательно.

Рыжая пожала плечами и, выпрямившись, утерла руки фартуком.

— Мы как-то не задумываемся о том, — виновато улыбнулась пришлая, — что Звезды нам дали, тому и рады.

Хельга хотела было спросить, сколько же лет живет на свете Торус, да только губу прикусила, внезапно испугавшись возможного ответа.

— Ты, должно быть, и знаешь много, — неловко польстила мисс Блэкмунд, глядя в спину склонившейся над стопкой рушников Катаржине. — У тебя вон и книжек много, и опыт есть.

— Это смотря в чем опыт, — горничная распахнула в руках изумительное длинное полотенце цвета ржавой листвы. — Ты спросить-то чего хочешь?

— Да я не для себя. — Хельга поняла, что выглядит крайне глупо, но отступать было поздно. — У меня подруга есть в Солейле, и мы болтали, как раз перед моим отъездом. Бедняжка связалась с бродячим актером и теперь мучается от того, что понести боится. А я и совета ей толкового дать не могу. — Слыхала я, есть снадобья, которые от детей оберегают, — наморщила лоб рыжая. — Но вообще-то, это ей лучше с лекарем разговаривать, я тут не советчик. Парень-то у ней, поди, давний?

— Нет, элвилин, — тряхнула мокрыми волосами Хельга и, почувствовав, что щекам стало жарко, поспешно стала умываться мыльной водой.

— Тогда дело проще будет, — Катаржина улыбнулась. — Если наш мужчина не пожелает ребенка иметь, то ничего и не получится.

— То есть, как это? — не поняла юная волшебница и растерянно вытерла щеки.

— Элвилин Звездами подарено умение зачинать наследников только тогда, когда тому нужда есть. Ну, или если совсем уж парень себя не сдержит, но такого и не бывает почти.

— А… как же женщины? — Хельга с благодарностью окунулась в ржавое тепло рушника, накинутого Катаржиной. — Их что, не спрашивают?

— Бывает, спрашивают, бывает — нет. — Рыжая помогла мисс Блэкмунд вылезти из лохани и, усадив на кровать, стала осторожно распутывать намокшие волосы. — Тут уж, как двое договорятся.

— Несправедливо как-то, — поморщилась Хельга, протягивая горничной гребень, — когда всё от одного зависит.

— Я б на твоем месте радовалась, — негромко проговорила рыжая, — уж лорд эйп Леденваль точно не станет себя обременять.

— При чем тут… — горячо запротестовала мисс Блэкмунд, а Катаржина только вздохнула в ответ: — Ну, ни при чем, так ни при чем.