— Лорд Мидес? — девушка свернула к окошку, чтобы удостовериться. — А… он один?

Джемайма с мечтательным видом закатила глаза и принялась расправлять воланчики на рукавах Хельгиного платья.

Золотая и всё еще пышная липовая крона закрывала обзор, и мисс Блэкмунд, мимоходом поправив волосы у зеркала в холле, с замиранием сердца вышла на крыльцо. А после постаралась не выказать разочарования, увидев некроманта в одиночестве. Мидес стоял посреди двора, заложив руки за спину, и задумчиво созерцал черепичную крышу соседского особняка.

Хельга пошла навстречу Салзару, старательно улыбаясь. Тот, очнувшись от размышлений, протянул руки и уютно взял в теплые ладони тонкие кисти невесты. Утреннее солнце красило в рыжеватый цвет пушистые ресницы некроманта.

— Ты сегодня рано. Неужто выспался?

— Что ты! — Мидес тихо рассмеялся и с чувством поцеловал невесте ручки.

— Ночка выдалась суматошная. Торус вон дрыхнет, точно медведь зимой, и категорически отказывается идти на занятия. Но я жутко соскучился по одной милой девушке, тем более что нарушил обещание и бросил ее вечером в одиночестве.

— А что ночка? — с подозрением уточнила Хельга. В голове ее тотчас промелькнула картинка разбитного студенческого веселья с Лизеттой Симблдарк в главной роли.

— Заказчик объявился, — Салзар помрачнел. — Так что к Равелте сегодня полезем, ближе к полуночи.

Мисс Блэкмунд невольно обернулась на соседский особняк, словно опасаясь, что оттуда могут подслушать, и поспешно потянула некроманта со двора:

— Лучше по дороге расскажешь.

До начала занятий оставалась уйма времени, и они решили пройтись пешком, срезая дорогу старыми улочками, в кои-то веки не торопясь, взявшись за руки и шурша листвой под ногами.

— Ты сейчас куда? — поинтересовался Мидес. — У некромантов лекция.

— У нас практика, — девушка свободной рукой заправила за ухо выбившуюся прядь и распустила шнуровку на плаще — солнце светило почти как летом. — На площадке за вольерами. А, кстати. Когда мы займемся мышкой с нашего чердака?

Салзар задумчиво покусал губу:

— Наверное, тоже ближе к вечеру. Хотя, если мне понадобится потом читать Иллюзию…

— Тогда лучше отложить, — юная волшебница обеспокоенно покосилась на жениха. — Слушай, может, я с вами пойду? Вдруг у вас вдвоем сил не хватит? Мало ли с каким колдовством придется столкнуться.

— Ну, уж нет! — Мидес остановился и, развернув к себе невесту, серьезно посмотрел в каштановые глаза. — Это опасно. И ты тотчас дашь мне обещание, что останешься дома. В конце концов, нам могут понадобиться пути к отступлению. Спрячешь нас в погребе.

— И вы слопаете все остатки папенькиного меда, — Хельга состроила недовольную гримасу. — Ладно, затаюсь в нашем саду, может, так действительно лучше будет.

Салзар облегченно вздохнул. Не говорить же девице о подозрениях Торуса.

Накануне, вернувшись в общежитие, элвилин предупредил, что, скорее всего, платить им никто не собирается. И, куда вероятнее, заполучив шкатулку, заговорщики попытаются убить ниавных студиозусов. С мертвецов какой спрос? Когда же Мидес попытался воззвать к благоразумию — в самом деле, стоит ли так рисковать ради пары золотых? — пришлый возмущенно заявил, что считает своим долгом проучить негодяев. И что еще ни один подлец, покусившийся на честь и имущество его семьи, не ушел безнаказанным. В конце концов, аристократы они, или кто? Впрочем, о дальнейшей судьбе шкатулки элвилин распространяться не стал, и Салзар заподозрил, что родовая гордость отнюдь не помешает Торусу прибрать драгоценности к рукам.

— О чем задумался? — вернул некроманта к действительности голос невесты.

— О свадьбе, — поспешно ляпнул Мидес и приобнял Хельгу за плечи. — Прикидываю, как бы сыграть ее поскорее, пока деньги есть.

— А они есть? — девушка удивленно вскинула бровь. — Я думала, что придется идти к ростовщику.

— Будут, — уверенно произнес некромант, искренне надеясь, что его желание обернется реальностью. — К утру. Нам обещали хорошую плату за дело.

А после поспешно добавил, ловя на себе подозрительный взгляд:

— Торус обещал.

Хельга поглядела на пламенеющие по сторонам улицы клены и с горечью подумала, что играть свадьбу на деньги того, кого любишь, вовсе уж обидно. А потом всю оставшуюся дорогу молчала, пораженная признанием самой себе, что всерьез влюблена. Да еще и в короеда.

В холле главного здания Академии, где преподаватели обычно встречали своих питомцев, чтобы после переклички развести по занятиям, царило оживление. Студиозусы возбужденно переговаривались, профессура орала на молодежь, безуспешно пытаясь привлечь внимание. Но даже спокойные и обычно незаметные некроманты вовсю размахивали руками, гомонили, и, вроде бы, заключали пари.

— Что случилось, Бенсон? — Мидес поймал за рукав однокурсника — худого юношу с вытянутым лицом, разноцветными глазами и уныло повисшими патлами.

— Винтер! — возбужденно заорал тот громким шепотом и покосился на навострившую ушки Хельгу. — Представляешь, его ищут! Сам ректор грозится выкинуть из Академии, а потом убить. Или женить. Тут я не расслышал.

— Зачем? — удивленно спросил Мидес, вспоминая помятую физиономию соседа, мирно спящего на своей койке в час, когда Салзар покидал общежитие.

— Тут такое было! — Бенсон, точно гончая, унюхавшая добычу, шевельнул длинным носом. — Уборщик поутру полез в чулан за метелками, и застал

*их*! Понимаешь?

— Кого «их»? — не понял Мидес.

— Да Клауса с Лиззи, балда! Сказывают, он с нее платье сдирал!

— А кто такой Клаус? — поинтересовалась мисс Блэкмунд и чему-то довольно улыбнулась.

— Клаус Винтербрахер, — рассеянно пояснил Салзар, никак не ожидавший от соседа такой прыти. — Мой сокурсник, кругленький такой, он еще…

— Я знаю, кто такой Винтер, — строго сказала Хельга, — только полного имени до сих пор не слыхала. А что он говорит?

— А ничего не говорит, если ты о Клаусе, — отмахнулся Бенсон. — Как дверь открыли, он шуснул к окошку. А там, верно, огородами. То есть, я хотел сказать, по газонам.

— А ректор что? — Мидес, которому в голову закралось кой-какое подозрение, постарался сдержать смех.

— Говорю же, рвет и мечет, — разноглазый покачал головой, сетуя на непонятливость однокурсника. — Грозится и кидается молниями. И чего ты ржешь!?

Хельга собиралась, было, вытрясти из Бенсона подробности о самочувствии и намерениях самой мисс Симблдарк, однако, встретив укоризненный взгляд мэтра Кристобальда, поспешила к своей группе. Огорчать вежливого и доброго старика-куратора девушке не хотелось.

Мидес кивнул подруге и увидел, как, махнув рукой на одуревших студиозусов, вверх по лестнице пошел мэтр Фридрих — профессор изящной словесности. На кой некромантам нужна риторика, Мидес не понимал — ну не мертвяков же поражать высоким слогом — но стал продираться следом, надеясь занять самое выгодное место в аудитории.

Теплое местечко на заднем ряду, у открытого окна, где запахи хвои от растущих во дворе пиний мешались с теплом солнечных лучей, было занято.

Скрестив руки на груди и откинувшись к стене, Торус чему-то блаженно улыбался, смежив веки.

— Привет, — коротко бросил некромант, плюхаясь рядом на скамью. — Как говорят у меня на родине: «Кто рано встанет, того Судия одарит».

— На родине — это где? — элвилин открыл глаза и заинтересованно уставился на некроманта. — Я в Ледене слышал нечто подобное. Кстати, с чего ты взял, что меня одарили? Скорее уж тебя. Поцелуем хорошенькой шатенки.

— Ага, — Мидес хмыкнул. — Можешь врать кому угодно, но я ни за что не поверю, что Винтербрахер способен сигануть в окно.

— У тебя неверные сведения, — с довольным видом прищурился пришлый, — там рядом дверь была. Да и не было ничего вовсе — подумаешь, пара поцелуев. Кстати, она такая слюнявая оказалась…

Элвилин поморщился.

— Клаус теперь здорово влип, — Салзар отчего-то почувствовал себя виноватым.