— Мои однокурсники. И мэтр Кроникус. Вот Мгла, как же я объясняю пропуск ночной практики? Совсем забыл…
— Не бери в голову, — тихо отозвался элвилин, — наврём, что ты со мной занимался. А если совесть мучает, можешь ее успокоить тем, что на кладбище ты сегодня всё же был.
— Ну-у… — не слишком уверенно протянул Мидес, проводил взглядом тихо идущих вниз по улице студиозусов и вздохнул. Его сокурсники разительно отличались от остальных питомцев Академии. Будь сейчас на месте некромантов, допустим, огненные маги Хельги, уснуть обитателям особнячков по соседству пришлось бы нескоро.
— Пошли, — элвилин потянул за рукав задумавшегося товарища.
Юноши миновали ворота и столкнулись нос к носу с выступившими из темноты стражниками.
— Куда? — мрачно произнес старший, в бригандине[4] с гербом Академии на груди.
— Мы опоздали. — Торус трагически вздохнул и кивнул на Мидеса: — Вот он — из некромантов, а я — по обмену. Мэтр Кроникус отправил нас за мантиями. Вот чего я никак не пойму — к чему такая торжественность на кладбище? Мертвякам не всё ли равно?
Стражники скривились — факультет некромантии был не слишком популярен у людей, лишенных магического дара. Да, откровенно говоря, у не лишенных тоже. Поэтому, посветив в лицо Мидесу (тот на всякий случай напустил на себя скорбный вид), старший коротко кивнул и отошел, буркнув вслед парочке мрачное: «Смотрите, не балуйте у меня!»
Юноши углубились в темноту шиповниковой аллеи, ведущей к башне — библиотека занимала тамошние первые два этажа и подвал. Верхняя часть постройки была отдана лабораториям алхимиков, а под самой крышей находился тот самый хрипящий механизм старых часов. Кажется, по уставу там должен был ночевать сторож, однако лучше всякого сторожа охраняли чердак слухи о Белой Даме. Призрака боялись даже некроманты, и лестница на чердак давно заросла паутиной.
Вход в башню никто не охранял, и виной тому были сложные финансовые отношения, связывающие кафедру алхимии, ректорат и библиотекарей.
Алхимики не желали платить за охрану единолично. Книжники же сетовали на маленькие доходы, вызванные конкуренцией с церковными переписчиками.
Тяжба тянулась не один год, а пока особо ценные экземпляры книг были снесены в Закрытые залы, отдельную охрану которых обеспечивал ректорат.
Алхимики же ставили у дверей лаборатории прирученного волка — зверя сурового, размеров немаленьких и характера дюже скверного. Впрочем, сейчас недоразумения между факультетами сыграли на руку юным злоумышленникам — они незамеченными проскользнули в башню и крадучись стали подниматься по лестнице.
— Как будем отвлекать? — запоздало шепнул молодой некромант в остроконечное ухо эйп Леденваля. Элвилин скривился:
— Что ты орешь… Тут защита от волшбы стоит?
— Угу, — мрачно кивнул Мидес и, задрал голову. На лестницу над ними из окон-бойниц падал лунный свет, в котором плавали серебристые пылинки. — На втором этаже есть небольшой холл, И в нем стража залов. Хорошо, хоть лестницу оттуда не видно. Может, покричать? Они ринутся вниз, и…
— А мы взлетим, точно пташки? Салз, насколько я помню, с заклинанием левитации у тебя были сложности. — Торус тихо фыркнул. — Нет, друг мой, так не пойдет. Хотя, пташки — мысль, безусловно, интересная. Вот если бы нам пробраться выше, а на них напустить, к примеру, коршунов… или, на худой конец, ворон…
— Нетопырей, — Мидес искоса посмотрел на друга и усмехнулся. — Слушай, а как ты отнесешься к злобной летучей мышке?
— Так, с этого места поподробнее, — Эйп Леденваль прищурился, недоверчиво глядя на Салзара: похоже, не ожидал, что студиозус-второкурсник может придумать что-то толковое.
— Я просто видел, как ночью из-под крыши башни вылетают нетопыри.
Понятия не имею, как они уживаются рядом с орущими часами, но, уверен, что парочку мы там найдем.
— Ночью? — Торус поскучнел. — Салз, они охотятся сейчас.
— Живые охотятся, — некромант усмехнулся. — А вот ежели поискать на чердаке…
— Так, я понял, ты всё же собрался практиковаться, — и элвилин беззвучно затрясся, зажимая ладонью рот. А потом, отсмеявшись, деловито поинтересовался: — А как же защита от магии?
— На чердаке? — поднял брови Салзар. — На кой она там? Единственная сложность — мне нужны ингредиенты для ритуала. Теоретически, их можно взять из лаборатории, но их волк…
— Постой здесь, — эйп Леденваль сжал плечо друга, и в глазах его полыхнул лукавый зеленый огонь, — а через пару минут поднимайся. Только, осторожнее, чтобы стража не услышала. А я наведаюсь в лабораторию, мне-то их волк не страшен. В конце концов, элвилин я или нет?
— И ты знаешь, что брать?
— Разберусь. — Торус подмигнул, а потом тенью скользнул вверх по ступеням, да так ловко, что как Салзар ни прислушивался, не смог различить ни звука. На мгновение только раздалось негромкое ворчание, словно далекий грозовой раскат, и тут же стихло.
Переждав положенное время, Мидес осторожно двинулся по лестнице. С замиранием сердца миновал второй этаж, а ближе к третьему с опаской прижался к перилам, готовый в любое мгновение дать деру: волков он недолюбливал.
Впрочем, вокруг висела сонная тишина, и, минуя лестничный пролет алхимиков, Мидес разглядел сидящего на корточках Торуса. Элвилин трепал по загривку здоровенную зверюгу. Волк раззявил пасть в сладком зевке, а потом две пары глаз, зеленые и желтые, одновременно уставились на Салзара. Элвилин кивнул, а некромант двинулся дальше. Немного задержался перед занавеской тенет, накинул капюшон и, вздохнув, нырнул в паутину.
По руке тотчас устремился кто-то маленький и шустрый, в носу отчаянно засвербело, и Мидес, почти не глядя, ввалился на чердак.
Уткнувшись в подол плаща, некромант глухо чихнул и замер, приготовившись услышать пожелание здравствовать. Ответом было только негромкое ворчание часового механизма — то ли Белая Дама оказалась очередной выдумкой экономящего средства ректората, то ли призрак счел ниже своего достоинства общаться с простым студиозусом.
Салзар стряхнул с плеч пыль и паутину, потряс головой, точно попавший под дождь пес, и стал обследовать чердак, стараясь не задеть медленно вращающиеся железные колеса. Довольно скоро попалось нужное — в серебрящейся дорожке лунного света лежало под рычагами сморщенное тельце дохлого нетопыря.
— Ну вот, — удовлетворенно пробормотал студиозус, откинув подол плаща и вытаскивая находку, — теперь ты сможешь утешиться, что твоя смерть была не напрасной.
Сзади потянуло легким сквозняком, и Мидес, обернувшись, увидел, как на чердак тенью скользнул элвилин.
— Достал?
— А ты? — Торус подтек к другу и хмыкнул, узрев дохлую мышку. — Прелестный экземпляр… вот, держи, — и сунул в руки юноше пару флаконов.
Мидес благодарно кивнул и осторожно понюхал содержимое.
— Извини, но я нашел только это, — пожал плечами элвилин. — Кстати, ты же не думал приносить бедного волчка в жертву?
— Это старая метода, — просветил пришлого Мидес, смешивая в ладони кладбищенскую пыль и ароматное масло. — Магия крови, конечно, самая сильная, но ортодоксы частенько с ней перебарщивали — использовали жертвенных животных, чтоб самим не напрягаться. Сейчас мы не ищем легких путей. Иди ближе, думаю, вдвоем справимся. На кладбище же нам никакие жертвы не понадобились.
— Ага, — кисло заметил Торус, подставляя лицо и кривясь от терпкого запаха получившейся субстанции, — только моя рубаха…
— Примем меры, — пообещал некромант, щедро намазывая другу щеки и лоб.
— Как мышка шевельнется, набрасывай на нее… э… вон, рогожка в углу.
Элвилин чихнул и полез за пыльной тканью, а Мидес с торжественным видом стал читать заклинания. Пару раз ему показалось, что за главным колесом тихо хихикнули, но юноша не стал отвлекаться на мелочи. И вот, спустя примерно четверть часа, тушка нетопыря подала первые признаки жизни.
Сначала дрогнуло пыльное ушко, приоткрылся мутный глаз, а когда дернулось порванное крыло, Торус набросил на мышь рогожу. Под материей тотчас яростно зашипело, заворочалось, но элвилин был настороже и, сграбастав сопротивляющееся тельце, прижал к животу.
