Франклин Делано Рузвельт
В тридцатые годы я следил за становлением в Германии нацизма со все возрастающим ужасом, отвращением и возмущением. Хотя я никогда не был религиозным, мои предки и многие друзья были евреями, и я, естественно, разделял их чувства.
Как все еврейские дети отцовского поколения иммигрантов, я был воспитан на историях о погромах и государственном антисемитизме в царской России и не мог не заметить угрозы оголтелого гитлеровского антисемитизма. Уже в 1931 году, когда я работал и жил в Париже, у меня кровь стыла в жилах от историй о захвате власти национал-социалистами по другую сторону границы в Германии. В тридцатые годы Нью-Йорк стал убежищем для немецких евреев. Я все больше приходил к убеждению, что Гитлера необходимо остановить. В 1938 году мы были потрясены известием о подписании Мюнхенского соглашения.
В отличие от многих американцев того времени я был против изоляционистской политики Соединенных Штатов, считая ее полным безумием. Было очевидно, что Гитлер поставил себе целью захват и порабощение всего мира. Конечно, он был сумасшедшим, конечно, картина мира, порабощенного нацистами, была гротескной и невероятной. Многие в Америке считали, что Гитлера не стоит принимать всерьез: ведь он всего только рехнувшийся маляр, страдающий манией величия. Я не разделял их мнения и принимал активное участие во всех серьезных организациях, поддерживавших военные действия союзников против Гитлера и выступавших против американского изоляционизма. В первые годы войны среди них пользовались известностью Комитет защиты Америки путем поддержки союзников, организованный уважаемым писателем и политическим комментатором Уильямом Алленом Уайтом, и организация Продовольствие для Великобритании, которая по частным каналам поставляла в Великобританию огромное количество продуктов питания. Так как в то время я был владельцем нескольких спиртовых заводов, меня назначили начальником отдела вин и спиртных напитков.
Организация "Продовольствие для Великобритании" впервые обратилась ко мне, когда Д. П. Морган подарил ей оборудование и мебель со своей яхты "Корсар". Меня попросили помочь организовать продажу этих вещей в магазине Гимбелов. В то время яхта "Корсар" была больше всего известна из-за сказанной однажды Морганом в шутку фразы: когда его спросили, сколько стоит ее эксплуатация, Морган ответил: "Если вам приходится спрашивать, значит это вам не по карману".
В мае 1940 года Морган отдал эту 343-футовую яхту англичанам, и она приняла участие в военных действиях. Предварительно с нее сняли ненужное оборудование и мебель. Во время распродажи у Гимбелов мы разложили эти предметы так, как будто они находились на борту яхты. Цены были в пределах от семи долларов за стул до двухсот пятидесяти за ковер. В результате распродажи мы собрали несколько десятков тысяч долларов в помощь Великобритании.
Организация "Продовольствие для Великобритании" делала большую работу и, безусловно, помогала англичанам в войне с нацистами. Однако Англия нуждалась в гораздо более серьезной помощи, и наши усилия были лишь каплей в море.
Чтобы сдержать дивизии Роммеля и Геринга и прорвать блокаду подводных лодок, мешавших подвозу продовольствия через Атлантический океан, необходимо было активное вмешательство правительства Соединенных Штатов.
Помимо изоляционистских настроений некоторых американцев, главными препятствиями для оказания помощи были заключенные ранее политические соглашения. Рузвельт говорил, что Соединенные Штаты были бы рады помочь Англии всеми возможными способами вплоть до вступления в войну, но его руки связаны Соглашением о нейтралитете 1939 года и законом Джонсона, запрещавшим "финансовые сделки с иностранным государством, не выполнившим своих обязательств по отношению к Соединенным Штатам".
В 1925 году долг Великобритании Соединенным Штатам со времени первой мировой войны составлял более пяти миллиардов долларов. Между 1925 и 1940 годами было выплачено около полутора миллиардов. По договору о сохранении нейтралитета и закону Джонсона получалось, что Великобритания должна выложить наличными более трех с половиной миллиардов долларов, прежде чем Соединенные Штаты смогут оказать ей финансовую помощь в борьбе с будущими врагами Америки. По странному недоразумению отношение к итальянскому военному долгу было гораздо благосклоннее. В 1925 году, благодаря легким условиям выплаты, итальянцам удалось почти вполовину сократить его первоначальную сумму. Таким образом, Америка оказывала щедрую экономическую помощь одной из стран "оси", угрожавшей теперь свободе мира, одновременно отказывая в подобной же помощи единственному в Европе государству, все еще продолжавшему борьбу против фашистских захватчиков.
В 1940 году Рузвельта удерживало от оказания помощи Великобритании также участие в напряженной предвыборной кампании. В те далекие годы до появления точной науки определения общественного мнения никто не мог с уверенностью предсказать отношение избирателей к финансированию войны в Европе. Оставалось только догадываться.
Рузвельт нуждался в поддержке людей, которые смогли бы создать общественное мнение в пользу оказания помощи и найти способ устранения юридических препятствий.
Я мог предложить такой способ. Естественно, это был способ бизнесмена, что не делало его хуже любого другого.
Великобритания владела стратегически важными территориями в Западном полушарии, которые были нужны Соединенным Штатам под военные базы, а арендная плата за них могла быть использована для полного погашения долга. Тогда президент США, не нарушая законов, смог бы поставлять Англии необходимое военное снаряжение и продовольствие. Англичане особенно нуждались в эсминцах для зашиты их судов в Атлантике. Летом 1940 года организованный Уильямом Алленом Уайтом Комитет зашиты Америки путем оказания помощи союзникам начал кампанию под лозунгом "Эсминцы сегодня или поражение завтра", которая призывала правительство отдать Великобритании около шестидесяти из 162 эсминцев, вошедших в правительственный список "морально устаревших", так как они были построены более шестнадцати лет назад. Именно во время участия в этой кампании я и высказал идею о погашении долга платой за аренду территорий военных баз в Европе.
Колониями Великобритании, представлявшими потенциальный интерес для Америки, были острова в Карибском море, Британский Гондурас, Фолклендские острова, Британская Гвиана и острова Сент-Пьер и Микелон у берегов Ньюфаундленда. Соединенные Штаты предложили Великобритании продать ей эти острова в счет уплаты военного долга, однако это предложение было отклонено. Британское правительство считало эти земли "управляемыми территориями" и рассматривало бы передачу ответственности за них другой стране морально неприемлемым поступком, который с точки зрения англичан не мог быть оправдан материальными нуждами самой Великобритании.
Мое предложение имело существенное отличие — я предлагал, чтобы англичане не продавали, а отдали в аренду эти территории Соединенным Штатам при совместном управлении ими правительствами Великобритании, США и Канады.
Раймонд Грэм Свинг, с которым мы когда-то вместе страдали в московской гостинице "Савой", ставший теперь известным радиокомментатором по вопросам иностранной политики, горячо поддержал мое предложение.
Я немедленно приступил к работе. Определил точную сумму оставшегося за англичанами долга и стоимость аренды территорий, предлагая сделать условия погашения этого долга такими же, как для итальянцев. В результате долг англичан сократился бы до 311 миллионов, а если бы мы арендовали на 99 лет землю на тринадцати островах по цене 25 миллионов за каждый, долг был бы полностью погашен!
Свинг помог быстро подготовить этот документ к печати, чтобы мы могли показать его в Вашингтоне. Его название было одним из самых длинных в истории печатного слова: "Предложение о немедленной аренде военных баз на некоторых территориях Великобритании в Западном полушарии с использованием платежей для полного погашения военного долга, а оставшейся суммы — для закупок Англии в США". Может быть, оно не слетало с губ, как песня, но излагало суть дела. 1 июля я послал Свингу телеграмму следующего содержания: "Если у нас есть хоть один шанс из тысячи с помощью этого документа получить заем для союзников, думаю, мы должны попытаться им воспользоваться".
