Ей не надо говорить, что делать. Вика сама подошла к Софии с удивленной улыбкой и уселась возле нее, внезапно заключая в свои объятия. Все-таки девочке очень не хватало материнской поддержки и внимания, да и подруг у нее особо то и не было.

— Привет, ты София, да? Максим много о тебе рассказывал. Меня Вика зовут. — пролепетала болтушка.

Максиму внезапно захотелось дать двоим больше времени и пространства. Чтобы могли поговорить на любые темы, не обремененные мужским вниманием. Чтобы расслабились и быстрее нашли общий язык. Ему сейчас и так есть чем заняться. Нежели слушать женские разговоры.

Мужчина вышел за дверь, перед тем предупредив охрану, чтобы глаз с двоих не спускали. Девочки, кажется, и не заметили, что Максим ушел. Ему очень хотелось, чтобы Вика стала для Софии отдушиной, ведь с прислугой дома не найти общий язык. К тому же родной человек никогда не воткнет нож в спину.

— Слушай, я знаю, какой Максим бывает жесткий, но он умеет любить, хотя сам это отрицает. Дай ему шанс. — на одном дыхании проговаривает девочка, смотря в мои глаза, словно щенок.

Вика оказалась такой светлой и наивной, что я не смогла, просто не позволила себе вываливать на нее весь груз моей с Максимом жизни под одной крышей. В ее глазах горела неподдельная любовь к этому человеку. Опять-таки, я не могу понять, почему? Как можно так любить этого жестокого и циничного мужчину? И сразу в голове слышится голос Терезы и то, с какими горящими глазами она рассказывала о доброте Максима. Следовательно, у меня появился вопрос: почему только со мной он так холодно ведет себя? Как с куклой — то с нежностью, когда интересно, то с пренебрежением, когда наскучила игрушка. Это задевало, даже несмотря на то, что мне противен этот мужчина.

— Он тебя обидел? — с опаской спрашивает Вика, внимательно смотря на меня, когда ответа нет.

И что же ей сказать? Что он насильник и жестокий циник? Или что он идеальный мужчина и я без ума от счастья рядом с ним? Если скажу первое — разрушу тот красочный образ, который девочка так любит. Имею я право на такое? Нет. Если выберу второй вариант — наиграно совру, чего у меня совсем не выйдет, так как обида на Максима слишком велика, чтобы даже врать о таком.

— У Максима тяжелый характер… — неоднозначно отвечаю ей, видя в глазах собеседницы понимание.

Меня вообще удивляет, как в такой девушке, с непростой жизненной историей, может быть внутри столько тепла и добра. Она прямо-таки светится изнутри. Источает жизненную силу, что ли. Большие карие глаза смотрят на меня и от этого взгляда хочется улыбнуться в ответ. Во все тридцать два.

— Да, ты права. Но и сама знаешь, какая тяжелая на нем сейчас ноша. — кивает девочка.

Вот оно что…

— Ноша?

— Ну да, он ведь сейчас во главе клана стоит. От него зависит очень много людей и он должен быть твердым и жестким, чтобы оставаться на этом месте. Много кто из всех этих людей хочет воткнуть нож ему в спину.

— Что означает «… во главе клана»? — в недоумении спрашиваю я, хватаясь за каждую информацию, как за спасательную соломинку.

— Ты разве не знаешь? — удивленно спрашивает она, но в следующую секунду оно проходит. — Ну да, Максим скрытный… Конечно, я многого не знаю, но из того, что слышала, могу сказать, что его очень долго и жестко обучали, ведь возглавить целый клан не каждому дано. Мне, кажется, это делали с определённой целью… Когда, Максим забрал меня, хотя я это смутно помню, он уже почти был у вершины.

— Он ведь…

Договорить я так и не успела. Внезапное появление одного амбала из охраны Максима заставило нас с Викой закрыть рты. Я вообще удивлялась, как в таком обществе из нее выросла такая добрая и светлая девочка.

— София Андреевна? — прервал он меня на полуслове. — Максим Александрович попросил вас спуститься к нему вниз. А вы, Виктория Сергеевна, оставайтесь здесь.

У меня нет сил сопротивляться, тем более при девочке. Пусть думает, что мы летаем в розовых облаках. Например, я быстро поняла, как мир на самом деле жесток и совсем не хочу такого же Вике.

Затолкнув поглубже неприятное и неспокойное предчувствие, я послушно поднимаюсь с дивана и улыбаюсь девочке, следуя за охранником.

— Еще увидимся. — говорю ей перед тем, как скрыться за дверью.

— И не раз…

Мы быстро спускаемся и меня ведут сквозь толпу прямо в середину залы. Вокруг ходят люди, из-за чего приходится лавировать между ними. У меня даже нет силы думать о том, почему же Максим заставил меня спуститься. Внезапно я понимаю, что охранник пропал. Был он, а теперь его нет. Что за игра это такая? Стою в самом центре залы и оглядываюсь вокруг, не понимая, что происходит.

— Можно пригласить даму на танец? — слышу возле себя страшный хриплый голос и натягиваюсь, как струна, медленно оборачиваясь к источнику звука.

Он.

Привет! Уже успела соскучится. Спасибо большое за теплые пожелания, а так же за каждую отметку "Нравится" и добавление в библиотеку. Это, действует, как хороший пинок под зад, для написания прод. Она, конечно, не такая большая, как бы хотелось, но автор понемногу возвращается к жизни. Всем спасибо! Чмок, чмок.

Прошло всего полчаса с того момента, как он оставил птичку наедине с Викой, но такое впечатление, что целая вечность. Мужчина настолько хотел увидеть ее, вдохнуть цветочный аромат тела и забрать отсюда, что скулы до боли сводило. Максим уже и не слушал собеседника, он искал глазами Софию, но на то оно и уединенное ложе, чтобы никто снизу не видел, что творится наверху. Мужчина сам и не знал, по какой причине злится, то ли сам на себя, из-за собственной несдержанности, то ли на всех и все вокруг. До жути хотелось побыстрее вкусить его сладкий десерт.

Вот мужчина уже поднимался, чтобы, как настоящий пещерный человек утащить свою добычу в дом и наслаждаться ею. Как бы не так… Первое, что бросилось в глаза — отсутствие охраны возле двери. Он ведь помнит, что давал четкое распоряжение — глаз с Софии не спускать.

Максим вошел на балкон и снова застыл, тихо выругавшись себе нос.

— Вика, какого х**на здесь творится? — гневно спросил у девчонки, что рассеянно хлопала ресницами. — Где София и ее охрана?

Кажется, она и сама не понимала, что, да к чему.

— Всмысле, где София? — удивленно спросила та. — Ты же сам попросил ее спуститься вниз.

И вот здесь, что-то коротнуло. Окончательно снесло крышу Романовскому. Неприятное пугающее чувство поселилось в нем. Он увидел в глазах Вики собственную злость и понял, что надо действовать быстро.

Не говоря ни слова, быстро вышел обратно в коридор, припечатав дверь с обратной стороны. Если бы не музыка, этот грохот точно услышали бы все. Времени на раздумья нет, да и игнорировать это чертово плохое предчувствие тоже нет смысла. Максим быстро дал сигнал остальным людям, чтобы искали девочку, а сам направился к выходу, попутно сверля взглядом толпу в поисках Софии. Далеко идти не пришлось. Он сразу же остановился, увидев возле входа знакомое, и такое ненавистное лицо. Быков. Он как будто только и ждал Максима. На лице ухмылка. Взгляд победителя. Так бы и свернул эту жирную шею.

— Кого-то ищешь, Романовский? — укладкой спросил мужчина, не скрывая ухмылки.

Здесь не надо быть гением, чтобы понять — все это, дело рук Быкова. Только от этой мысли глаза застилала пелена, а кулаки сжимались, желая убить… Нет убивать… Максим уже не контролировал свои действия и все равно что Быков только этого и ждал.

Он с устрашающим рычанием набросился на него. Сыграл эффект неожиданности, и прежде чем охрана сумела защитить своего «хозяина» Максим хорошенько приложил свой кулак к его челюсти. Удар был достаточно сильный для того, чтобы разбить ему лицо, но не настолько, чтобы стереть с лица наглую ухмылку. Гад умел держать эмоции при себе и это выводило больше всего.

— Если я узнаю, что ты хотя бы пальцем тронул ее… — прорычал Максим, сжимая кулаки. — Мне уже будет плевать на все, я убью тебя, Быков, и это будет длиться вечность.